В данном случае нас больше всего интересует геополитическая подоплека подписания договора о ненападении. Обычно в нашей исторической литературе считается высшим шиком лягать Сталина за договор о ненападении от 23 августа 1939 г. Но этот искуснейший дипломатический ход, оттянувший неизбежную войну почти на два года, был обеспечен тем, что Хаусхофер детально информировал Сталина о геополитическом образе мышления Гитлера, чем и воспользовался Иосиф Виссарионович в интересах безопасности СССР. Более того, именно с помощью Хаусхофера Сталин давно осознал глобальную эффективность принципиальной сути геополитического шантажа на мировой арене по Хаус-хоферу. Он уже в середине 1920-х гг. осознал это. Что, к слову сказать, позволило ему методично «ковать» непробиваемый «бронежилет» для СССР в виде системы перекрещивавшихся между собой двусторонних договоров о ненападении и нейтралитете со всеми основными государствами Западной Европы, а также соседями по периметру своих границ, особенно западных, северо-западных и южных, а затем и восточных. Тем самым безопасность СССР обеспечивалась вплоть до Мюнхенского сговора Запада с Гитлером. А когда стало ясно, что Запад не желает строить систему коллективной безопасности и тем более давать коллективный отпор грядущей агрессии, то Сталин, воспользовавшись творчески переработанными им самим рекомендациями Хаусхофера, использовал полученные сведения в интересах Советского Союза. Ведь в основе подписания договора о ненападении лежала уникальнейшая геополитическая формула: СССР с Германией, а по мере необходимости, но также в интересах собственной безопасности и с ее основными союзниками тоже, ровно настолько, насколько западные демократии не столько не с СССР, сколько против него. Но не более того, чтобы тем самым хотя бы оттянуть как минимум на какое-то время фатально неминуемое столкновение с Германией, неизбежность которого предрешало постоянное и целенаправленное провоцирование Западом Германии к нападению на СССР! Если этого не знать и не учитывать, то очень трудно понять внешнюю политику Сталина в 1939–1941 гг.

А если учесть все западные козни, преследовавшие цель оставить СССР один на один с воинственным Гитлером, то станет очевидным: Сталин пошёл на такой геополитический шантаж не ради того, чтобы создавать континентальный блок, а только ради того, чтобы, блефуя на этот счёт, хотя бы на какое-то время уверенно обезопасить СССР, в том числе и от угрозы двухфронтового нападения!

В своё время советская разведка перехватила секретное письмо от 8 июля 1926 г. первого посла Веймарской Германии в СССР, ближайшего друга и единомышленника Хаусхофера Ульриха Карла Христиана фон Брокдорф-Ранцау (1869–1929) на имя президента Германии фельдмаршала Гинденбурга. Посол прямо указывал, что так называемые «хорошие отношения Германии с СССР изначально были браком по принуждению, а о браке по любви не может быть и речи», в связи с чем всякие чрезмерные надежды, связываемые с германо-советскими отношениями, он откровенно считал «ошибочными и опасными». Более того, в том же письме он указал, что «отношения с СССР должны были из тактических соображений до известной степени основываться на блефе, т. е. полезно создавать впечатление большей близости с Россией, чем есть на самом деле».

Вот именно эту же конкретную формулу, только перевернув ее в пользу СССР, и использовал Сталин, вынужденно пойдя на подписание договора о ненападении! И у него действительно были все основания хотя бы немного, но порадоваться. Потому как, во-первых, угроза войны хотя и на время — он это прекрасно понимал, — но была отодвинута. Во-вторых, удалось вернуть ранее незаконно отторгнутые русские земли, удалось возвратить Советскому Союзу полноценный выход в Балтийское море. В-третьих, удалось вбить невероятно сильный клин в германо-японские отношения. С тех пор Токио не доверял Берлину. В конечном итоге это сыграло положительную роль в том, что советский Дальний Восток не подвергся нападению со стороны Японии, хотя угроза сохранялась вплоть до конца 1943 г. Однако же одно дело угроза, другое — сам факт нападения. Угрозу легче сдержать, чем воевать на два фронта.

В-четвёртых, удалось развести Запад и Третий рейх по разные стороны баррикад. Как говорится, за что Запад боролся, на то и напоролся. Но никакой вины Сталина в том нет. Не надо было Западу все 1930-е гг., а особенно с весны 1939 г., вести такие «игры» в отношении предлагавшейся СССР системы коллективной безопасности в Европе. В-пятых, за счёт развода Запада и Третьего рейха по разные стороны баррикад, а также эвентуального по отношению к договору о ненападении заключения еще и торгово-экономического соглашения, удалось исключить саму возможность заключения между рейхом и Великобританией сепаратного мира в условиях ими же развязанной войны. Тем более с поворотом этого «мира» против СССР. Хорошо известно, что Великобритания, да и Германия тоже в период после 1 сентября 1939 г. и практически до самого трагического 22 июня 1941 г. пытались если и не заключить между собой сепаратный мир, то, по крайней мере, наладить результативные сепаратные переговоры. Но не вышло. Во всяком случае, в части установления сепаратного мира точно не вышло. Зато Великобритания «гарантировала» Гитлеру безнаказанность однофронтового разбоя на Востоке вплоть до 1944 г. И если бы не это, Гитлер едва ли рискнул бы напасть на СССР 22 июня 1941 г. Войны на два фронта он боялся как черт ладана. Хотя в первую очередь ему надо было опасаться Англии — большего интригана на мировой арене не было и нет!

Зато, в-шестых, Сталину удалось ещё накануне войны так разложить геополитический пасьянс, что США и Великобритания вынуждены были стать союзниками СССР в борьбе против гитлеровской Германии. Проще говоря, фатально неизбежную подлость Великобритании — а Сталин и это предвидел — он заранее нейтрализовал и поставил на службу СССР! Правда, союзниками англосаксы, особенно Англия, были, и это надо честно признать, подловатыми. Запад, что поделаешь. В-седьмых, одновременно Сталину удалось, используя упомянутую выше формулу как обоюдоострый топор со «сменными топорищами», под корень срубить реальную в преддверии неминуемого столкновения с Германией угрозу трехфронтового нападения на СССР. То есть с помощью договоров о ненападении нейтрализовать и Японию, и Турцию. Они так и не посмели выступить с оружием в руках против СССР, хотя вредили всю войну.

Таково происхождение проанализированного мифа. Должен сказать, что блеф, который с 23 августа 1939 г. разыгрывал Сталин, чрезвычайно сильно пугал Великобританию (и США тоже) и потому в известной мере сдерживал её от крупных политических шагов, направленных против Советского Союза. Хотя и Великобритания, и США почти с самого начала были неплохо осведомлены о том, что это блеф. Агентура их разведок работала профессионально. А агентура советских разведслужб своевременно докладывала в Кремль об успехах англосаксонских «коллег» на сей счет.

Впоследствии, когда Черчилль встретился со Сталиным, то он прямо заявил ему, что более всего Англия опасалась именно континентального блока между Германией, СССР и Японией. На что получил вразумляющий ответ — не надо было подличать!

Ранее этот миф существовал в форме известного выражения поэта А. Т. Твардовского «незнаменитая война». Антисталинские выдумки на данную тему превратились в интенсивно эксплуатируемый миф уже на наших глазах. То ли по собственной инициативе, то ли под воздействием иностранных подачек, но в последние два-три года об этом интенсивно забормотали «демократические историки» современной России. Формально для этого был повод — 65-летие окончания советско-финляндской войны в 2005 г. Вполне естественно, что «демократическое» бормотание «либеральных историков», не зависящих ни от чести, ни от совести, ни от элементарного патриотизма, вынудило ряд современных честных, объективных, действительно державно мыслящих историков дать ответный бой всей этой лжи. Если суммировать все их аргументы, то получится весьма интересный основополагающий вывод. В возникновении советско-финляндской войны 1939–1940 гг. виноваты прежде всего русские цари, особенно Александр I. За его недальновидный либерализм пришлось отвечать Советскому Союзу через 130 лет.