Луиса Доналдо Колосио берут в кольцо пятнадцать солдат в штатском из элитного отряда. «Эстадо майор», телохранители президента. Специальный отряд из бывших тихуанских копов, нанятый для обеспечения безопасности в местах остановок кандидата в президенты, рассеян в толпе. Возможный президент говорит речь с платформы пикапа, припаркованного в естественном амфитеатре, образовавшемся на дне лощины.

Рамос следит со склона горы, его люди расставлены в разных точках по полукругу чаши амфитеатра. Задача сложная: толпа большущая и текучая, будто грязь. Люди облепили красный «шевроле-блейзер» Колосио, когда тот медленно катил по улице в другой квартал. И теперь Рамос тревожится, что то же самое произойдет, когда Колосио станет уезжать.

— Вот хреновина будет, — бормочет он сам себе.

Но Колосио, закончив речь, в машину садиться не торопится.

Он решает пойти пешком.

«Поплавать среди народа» — так он это называет.

— Он намеревается сделать — что? — вопит Рамос по рации генералу Рейесу, начальнику армейской охраны.

— Пойти пешком.

— Но это безумие!

— Он так хочет.

— Но если он пойдет пешком, мы не сможем защитить его.

Рейес — член мексиканского генерального штаба и заместитель начальника президентских телохранителей. И не намерен повиноваться приказаниям какого-то паршивенького тихуанского копа.

— Да это и не ваша работа — охранять его! — фыркает он. — Это наша работа.

Колосио слышит этот обмен репликами.

— С каких это пор, — спрашивает он, — мне требуется охрана от моего народа?

Рамос беспомощно наблюдает, как Колосио ныряет в людское море.

— Будьте начеку! Будьте начеку! — приказывает он по рации своим людям, но понимает: они мало что могут сделать. Хотя его подчиненные — отличные снайперы, они даже и Колосио-то едва могут разглядеть среди голов: он то появляется, то снова скрывается в толпе, не говоря уже о том, чтоб засечь потенциального убийцу. И они не только не могут видеть, они едва слышат, потому что через усилители, установленные на пикапе, вовсю гремит местная музыка Бахи — cumbia.

А потому выстрела Рамос не слышит.

Он с трудом улавливает движение, когда Марио Абурто, оттеснив телохранителей, хватает Колосио за правое плечо, прижимает пистолет тридцать восьмого калибра к его голове и спускает курок.

Рамос яростно бросается вперед, пробиваясь через колышущийся хаос.

Люди в толпе схватили Абурто и принимаются избивать его.

Генерал Рейес, подхватив падающего Колосио на руки, несет его к машине. Один из его людей, майор в штатском, хватает Абурто за воротник рубахи и тащит через толпу. На майора брызжет кровь — кто-то запускает Абурто в голову камнем, но теперь отряд «Эстадо майор» группируется вокруг майора, как футбольные игроки вокруг нападающего, таранят бульдозером толпу и запихивают убийцу в черный «сабербан».

Пока Рамос пробивается к «сабербану», он видит, что удалось подъехать «скорой» и как Рейес и солдаты из «Эстадо майор» поднимают Колосио и заносят в машину. И только сейчас Рамос разглядел вторую рану на левом боку Колосио — убийца выстрелил не один раз, а дважды.

Воет сирена «скорой», и машина отъезжает.

Черный «сабербан» тоже начинает было отъезжать, но Рамос вскидывает Эспозу и нацеливает дуло в лоб армейскому майору, сидящему на переднем сиденье.

— Полиция Тихуаны! — орет Рамос. — Назовите свое имя!

— Я из «Эстадо майор»! Прочь с дороги! — орет в ответ майор.

И выдергивает пистолет.

Неправильный поступок. Двенадцать винтовок снайперов Рамоса тут же нацеливаются ему в голову.

Рамос подбегает к машине с пассажирской стороны. Теперь он видит предполагаемого убийцу на полу у заднего сиденья, между тремя одетыми в штатское солдатами, которые пинают его ногами.

Рамос смотрит на майора:

— Откройте дверь, я поеду с вами.

— Черта с два!

— Я хочу, чтоб этот человек доехал до полицейского участка живым.

— Не твое собачье дело! Прочь с дороги!

Рамос поворачивается к своим людям:

— Если машина тронется, стреляйте на поражение!

Подняв Эспозу, он прикладом разносит стекло. Майор ныряет под руль, а Рамос, отперев дверцу через дыру в стекле, открывает ее и влезает в машину. Теперь дуло Эспозы смотрит в живот майору, а пистолет майора целит Рамосу в лицо.

— Что? — рявкает майор. — Думаешь, я Джек Руби?

— Хочу убедиться, что не Руби. Хочу, чтоб этого человека довезли в полицейский участок живым.

— Мы везем его в федеральную полицию.

— Пусть только он прибудет туда живым, — повторяет Рамос.

Опустив пистолет, майор бросает водителю:

— Поехали.

Толпа сбивается у главного госпиталя Тихуаны еще прежде, чем туда подкатывает «скорая» с Колосио. Плачущие, молящиеся люди толпятся перед входом, они выкрикивают имя Колосио и поднимают его портреты. «Скорая» подвозит Колосио к черному ходу, а оттуда в операционную, где уже все подготовлено. На мостовую приземляется вертолет, винт у него крутится, он готов мчать раненого через границу в специальный травмоцентр, в Сан-Диего.

Но полет так и не состоялся.

Колосио уже мертв.

Бобби[132].

Слишком уж это похоже, размышляет Арт.

Киллер-одиночка. Чужой всем псих-одиночка. Две раны: одна с правой стороны, другая с левой.

— Как, любопытно, малыш Абурто умудрился так выстрелить? — обращается Арт к Шэгу. — Он стреляет выстрелом в упор в правый висок Колосио, а потом что, выстрелил ему в живот слева? Как это?

— В точности как с РФК[133], — отвечает Шэг. — Жертва резко повернулась, когда ударила первая пуля.

Шэг демонстрирует. Откидывает голову назад и, круто развернувшись, падает на пол.

— Оно бы верно, — говорит Арт, — да только по траектории пуль определили, что стреляли из двух разных точек.

— А-а, вон как.

— Слушай. Мы прикрыли тоннель Гуэро, дельце это связано с братьями Фуэнтес, а они по-крупному поддерживали Колосио. После чего Колосио приезжает в Тихуану, «заповедник» Баррера, и его убивают. Можешь считать, что я спятил, Шэг...

— Нет, ты не сумасшедший. Но думаю, ты стал одержимым, ты больше ни о чем не можешь думать, только о Баррера, с тех пор как...