К сожалению для нас обоих, очень скоро мы будем вспоминать об этих своих устремлениях и желаниях, готовясь к самому худшему, к чему может готовиться человек в жизни, – к смерти. Каждый по-своему, в разных камерах смертников и с разным подходом к концу своего земного пути. Но пока мы об этом даже и не подозревали.

Как часто иногда в такие грустные минуты воспоминаний мне хочется повернуть время вспять, чтобы исправить множество ошибок, сделанных мною в годы моей бесшабашной и порою даже никчемной жизни, но увы! Время назад не воротишь…

Однажды мы с Лимпусом получили весточку от босоты, которая находилась в то время в наркотической зоне в Нижнем Тагиле. Братва просила привезти им по возможности черноты. В то время, как я упоминал еще совсем недавно, с ширевом было туговато. Мы сами порой еле перебивались, покупая при каждом удобном случае сразу по нескольку сот граммов «ханки», чтобы потом не мучиться в поисках.

Малява из лагеря застала нас в Ростове. Отсюда было два пути, где бы мы могли безо всяких особых хлопот, связанных главным образом с легавыми, достать достаточное количество черняшки, – либо отправиться на Украину, либо в Среднюю Азию.

Выбор наш пал тогда на Среднюю Азию, и тому были веские причины, о которых читатель узнает чуть позже. Но путь во все республики Востока, независимо от вида транспорта, лежал через Каспийское море. Поэтому, взяв два билета на утренний рейс поезда Ростов – Баку, мы уже в шесть часов утра следующего дня сходили на перрон Сапунчинского вокзала столицы солнечного Азербайджана, чтобы продолжить отсюда свой путь на самолете, вылетев как можно быстрее в Ташкент.

Но здесь нас ожидали не просто маленькие трудности, которые всегда и во всех регионах страны были связаны с приобретением авиабилетов, но и огромные проблемы, которые впоследствии, как читатель вскорости убедится, самым негативным образом повлияли на наше будущее.

Это было 27 декабря 1985 года. Уже несколько дней мы торчали в бакинском аэропорту в надежде улететь, но все было тщетно. Большие по тем временам деньги, которые мы предлагали кому бы то ни было, не производили ни на кого должного впечатления.

Был канун Нового года, все хотели к этому времени попасть туда, где они стремились его встретить, а в данной ситуации деньги, а точнее будет сказать, их количество не играло на Кавказе особо важной роли.

К тому времени мы находились на грани эмоционального срыва, потому что запас ширева у нас уже был почти на исходе, а вернее сказать, его не было вообще. В гостинице при аэропорте, где нам удалось по случаю пристроиться с большим трудом, потому что она предназначалась только для летного состава, Лимпус, набирая ширево в шприц, нечаянно разлил содержимое целого пузырька на пол, и не куда-нибудь, а на ковровую дорожку, которая лежала на полу в нашем номере.

Положение, в которое мы попали, было для нас настоящей катастрофой, потому что даже ваткой собрать пролитую жидкость было невозможно.

Теперь, вместо того чтобы искать билет на самолет, нам пришлось искать чернь, поскольку без нее нечего было даже и думать о каких бы то ни было действиях. Без наркотика мы были просто человеческой оболочкой, не более…

Вот в этот момент нам и попался один негодяй, из тех, что кормятся объедками из мусорских урн и в благодарность за это продают все и всех подряд, лишь бы заслужить милость хозяев. Такой тип гомо сапиенс встречается чаще на северных командировках, нежели на свободе, хотя и здесь их хватает.

И надо же было нам напороться именно на такого гуся лапчатого! Он сам к нам подошел, как будто у нас на лбу в этот момент было написано большими буквами слово «КУМАР». Перекинувшись парой-тройкой слов, мы тут же пришли к общему знаменателю. В такие моменты люди, одержимые одной лишь мыслью: как бы побыстрее уколоться, – теряют и бдительность, и брезгливость, и чувство разумной осторожности, и контроль над собой.

А профессор он или бухтосмазчик – это не имеет никакого значения. Будь ты хоть семи пядей во лбу, наркота не признает никаких альтернатив. Сплошная конкретика – либо укололся, либо живой труп, одно из двух, если не считать, конечно, того, что третьим может быть перекумарка, но в моменты ломки такая мысль в голову наркоману сама по себе не придет никогда. Взяв такси, мы стали колесить по городу в поисках «ханки». В какие только тупики и закоулки мы не заезжали, объехали почти всю Кубинку, но все было тщетно, кругом был голяк.

Тогда эта падаль, видно почувствовав, что мы уже тепленькие, предложил нам последний вариант: взять в больнице морфий в ампулах. Нам не было разницы, морфий это будет или «ханка», главное было вылечиться, поэтому, даже не задумываясь, мы согласились. На улице было уже темно, когда мы подъехали к больнице имени Джапаридзе и этот падла, который сопровождал нас, вошел во двор огромного здания бакинской лечебницы. Лимпус полулежал на заднем сиденье такси, я сидел впереди, сняв полусапожки и подсунув под себя ноги. «Кумар» уже ощущался во всем моем теле, но главным при этом всегда были ноги. Если их начинало крутить, то все, наступала ломка.

В салоне «Волги» стояла тишина, прерываемая частым посапыванием таксиста, видно, у него были полипы, подумал я как раз в тот момент, когда из открытых ворот больницы появился наш попутчик и сел в машину. В руках он держал какие-то ампулы.

Немного отъехав, мы остановились и решили немедленно уколоться. Я уже успел в этот момент достать из своего «дипломата» маленький дорожный стабилизатор для шприцев и, повернувшись назад, протянул было руку к Лимпусу за ампулой, как вдруг услышал с разных сторон резкий визг тормозов нескольких машин. И, даже не успев еще понять, что к чему, я уже лежал на полу, скрюченный в три погибели, с наручниками на руках. Но сзади еще слышался шум борьбы. Это менты пытались разжать левый кулак Лимпуса, где ничего не было, а он в это время старался зубами раздавить ампулы, которые успел незаметно правой рукой бросить в рот. К счастью, ему это удалось.

Когда меня подняли с пола такси и пытались перетащить в милицейскую машину, я увидел впечатляющую картину – как раз в духе Голливуда.

Спереди и сзади нашему такси перекрыли дорогу два «жигуленка» шестой модели, теперь уже с включенными фарами и воем сирены. Несколько сотрудников были наготове и держали в руках оружие. Кругом было движение, суета, стоял неимоверный шум и гам. Было такое впечатление, будто захватили по меньшей мере целую дюжину наркоторговцев.

В то время такой фарс могли продемонстрировать только славные стражи правопорядка города Баку. Но как бы там ни было, он внушал уважение гражданам. А это, по мнению ментов, всегда оправдывало любую показуху.

Когда меня втолкнули в машину, то моим единственным желанием было, чтобы меня хорошенько избили, ибо я уже начал по-настоящему кумарить.

Боль выбивается болью, и кумар не так остро ощутим. Я как-то раз попадал в подобную ситуацию, и, как ни странно, помогло на некоторое время. Правда, мне тогда здорово досталось. Так что все то, что касалось запала и связанных с ним последствий, меня в данный момент абсолютно не интересовало, как будто это вообще касалось кого-то другого.