Зев пришел к Джаннини на прием. Первую минуту они молча изучали друг друга. Перед Абрамски сидел худощавый пожилой итальянец с проницательными черными глазами; Зев знал по Нью-Йорку десятки людей, как две капли воды похожих на этого Джаннини. Вся разница заключалась в том, что этот итальянец смог добиться успеха в жизни, и теперь именно от него зависел успех Зева.

Джаннини увидел молодого, хорошо воспитанного еврея – по черному костюму и белоснежной рубашке можно было подумать, что он только что с похорон.

Потом Зев начал излагать свои планы. Он хотел открыть такую киностудию, которая работала бы по восемнадцать часов в сутки – актеры, режиссеры и операторы трудились бы по сменам. Он честно признался банкиру, что для начала думает ограничиться дешевыми развлекательными картинами: пускай хотя бы на десять-пятнадцать минут посетители кинотеатров смогут отдохнуть от невыносимой тяжести повседневной жизни. Скопив достаточный капитал, Зев планировал организовать систему распределения кинопродукции, сеть кинотеатров. И вот тогда уже можно было бы говорить о настоящем кино.

– А что вы называете настоящим кино, мистер Абрамски? – с улыбкой спросил итальянец.

– Зрелищность, красота, исторические сюжеты… Настоящее кино позволит простым людям увидеть такое, о чем они и мечтать не могут. – Зев посмотрел на Джаннини и добавил. – Настоящее кино – это настоящее волшебство, магия…

Банкир рассмеялся.

– Ну, и сколько же денег понадобится вам, чтобы заниматься этой «магией»?

Зев набрал полные легкие воздуха, а потом решительно выпалил:

– У меня есть десять тысяч долларов – у вас я прошу еще пятьдесят.

Джаннини повертел в руках карандаш и, внимательно посмотрев на Зева, спросил:

– А почему вы решили, что сможете добиться успеха в бизнесе, окончательно разорившем десятки, нет, пожалуй, даже сотни предпринимателей?

Зев не знал, что ответить.

– Трудно ответить, сэр, – проговорил он. – Просто я знаю, что это у меня получится. Есть у меня кое-какие идейки.

Джаннини громко расхохотался и проговорил:

– Поздравляю вас, Абрамски, вам удалось меня убедить. Пятьдесят тысяч – ваши.

Зев удивленно посмотрел на итальянца.

– Позвольте, я задам вам один вопрос, сэр. Почему вы все-таки согласились выполнить мою просьбу?

– Во-первых, вы уже неплохо начали, Абрамски. Тот участок земли на Кауэнгской дороге скоро станет золотым. А во-вторых… мне просто нравятся такие люди – люди, которые верят в себя.

Зев вернулся в этот вечер в отель «Голливуд» с чеком на пятьдесят тысяч долларов, выписанным лично директором «Итальянского банка». Тот факт, что банкир поверил ему, произвел на молодого еврея гораздо большее впечатление, чем тот, что он ссудил ему пятьдесят тысяч.

За несколько недель были полностью перестроены ветхие сараи; неподалеку от них появилось небольшое деревянное здание – «административный корпус»; были закуплены киноаппаратура и пленка. На бирже труда Зев отобрал нескольких квалифицированных операторов, которые стали у него по совместительству и режиссерами. Постепенно появились у него и «свои» актеры, недельное жалование которых колебалось от тридцати до трехсот долларов. Постоянно были на студии Абрамски и временные вакансии – статисты, массовка, помрежи…

Дни и ночи напролет сидел Зев, согнувшись в три погибели, за письменным столом в душном «административном корпусе» и сочинял новые киносценарии: он заимствовал лучшее из самых популярных сюжетов, каждый раз стараясь добавить что-нибудь от себя—плагиатором Абрамски никогда не был. Зев писал, режиссеры ставили, актеры играли, операторы снимали. Так делалось кино. Абрамски занимался всем сам: ни одна мелкая деталь не ускользала от его пристального взора. Результат был налицо: вскоре фильмы, снятые на его студии, привлекли внимание дистрибьюторов. Тем временем Зев старался создать собственную сеть распространения кинолент и выйти на кинорынок.

Голливуд был битком набит новоиспеченными кинобизнесменами– и вскоре Абрамски пришлось столкнуться с конкуренцией. Зев взял за правило регулярно ходить по кинотеатрам и знакомиться с продукцией потенциальных соперников. Когда он услышал о том, что в кинотеатре «Вудли» состоится премьерный показ нового фильма молодого режиссера Фрэнсиса Пирсона под названием «Путешествие длиной в жизнь», Зев – или, как его теперь называли, С. 3.– решил обязательно сходить на эту картину. Пирсон был никому не известным начинающим режиссером, и фильм его грешил многими недоделками– и все-таки Зеву понравился сам замысел картины: переселенцы едут в крытых фургонах на Дикий Запад в поисках новой жизни. В картине сплелись юмор и пафос, она была полна трагизма и надежды.

Когда фильм закончился, Зев – к своему огромному удивлению – заметил, что на глаза его навернулись слезы. Так он был растроган картиной. Будучи сам эмигрантом, он сопереживал героям Пирсона, ему были близки и понятны их тревоги и чаяния. Он понял, что большинство американцев должны были испытать при просмотре фильма те же чувства, что и он.

Мало кто обратил внимание на эту премьеру – зал «Вудли» был на три четверти пуст. С. 3. вышел в фойе и стал дожидаться режиссера и продюсера; когда наконец они появились, понуро глядя в пол, Зев учтиво представился и предложил им сорок тысяч долларов за право на распространение картины. Продюсер и режиссер сначала посмотрели на Зева, как на сумасшедшего, а потом с радостью согласились.

На следующий день он опять явился в кабинет Джаннини с просьбой ссудить ему еще сорок тысяч долларов на распространение фильма. Банкир просмотрел отчет по деятельности компании за первые полгода ее существования и, улыбнувшись, сказал:

– Хорошо, я дам эти деньги. Но учтите, С. 3., сейчас время сложное – либо пан, либо пропал, так что советую еще раз все хорошенько обдумать.

– Я уже это сделал, – с решительным видом проговорил Зев.

С большим трудом ему удалось пристроить «Путешествие» в один из нью-йоркских кинотеатров. Вскоре на адрес фирмы «Мэджик» посыпался целый поток заявок. На одном этом фильме С. 3. заработал больше миллиона долларов и вскоре купил несколько небольших независимых дистрибьюторских фирм. Осуществилась давняя мечта Зева – фирма «Мэджик Дитрибьюшн» стала реальностью, а сам он – миллионером.

Фрэнсис Пирсон постоянно работал на «Мэджик» – вскоре после успеха «Путешествия длиной в жизнь» он снял еще один фильм – и на этот раз у него не было затруднений с финансами; картина вышла на редкость удачной: эффекты, дорогие декорации, роскошные костюмы. Киностудия «Мэджик» выдвинулась в ряды наиболее престижных и преуспевающих. Каждый месяц снималось по несколько фильмов—деньги текли рекой на счет фирмы. С. 3. постоянно расширял «производство» – он покупал новые акры земли, увеличивал площади павильонов, строил новые здания. В Голливуде поняли, что с С. 3. Эбрамсом можно иметь дело. У него был свой особняк, слуги, работал он почти круглые сутки, а о его частной жизни никто не слышал – очевидно, у мистера Эбрамса вообще не было частной жизни.