Зрение, наконец, перестало выдавать изображения сплетенного клубка энергий на фоне взрывавшихся звезд, и Морган с удивлением и радостью смог разглядеть сидящую рядом с ним Анну, которая до того хлестала его по щекам.

– А ты еще прекраснее, чем я думал, – непослушными потрескавшимися губами прошептал Ричард, отпуская ее руку, – Анна… Майор Штафф. Старпом…

В черепе нарастала давящая боль от запущенных психоблоков.

– Дурак… – тихо сказала Анна, пряча лицо в ладонях, и всхлипывая.

– Кэп, вставай. Хрена ты разлегся? – Джек, ворча, помог капитану встать на ноги. – Ну вот, довел девочку до слез…

Ноги Рика дрожали, и стоять ровно он мог только благодаря экзоскелету скафандра. Сознание было чистым, прозрачным, и абсолютно пустым, в ушах звенело, и окружающий мир опасно покачивался, как и его прошлые психоблоки, не позволявшие говорить даже самому себе ни о том, что он чувствует, ни о том, к кому он это чувствует. Краткое выпадение в нирвану выморозило из искалеченного сознания капитана все установки, блоки, запреты и страхи.

Кацман, на всякий случай вколов капитану стимулятор, сейчас помогал встать Анне. Рваный комбинезон, заляпанный какой-то пакостью, висел на ней, как на вешалке, но лишь подчеркивал красоту лица тонкой лепки… Штафф повисла на боцмане, цепляясь за щитки бронекостюма, и Рик ощутил странный укол в сердце. Словно это все уже было, и не раз. И руки Штафф на плечах боцмана, и теплота в его взгляде по-кошачьи зеленых глаз, и тихие слова Джека, успокаивающего Анну, и ревность, тонкой иглой пронзившая сердце Ричарда…

Травкин, матерясь и шипя от боли, сползал с распотрошенного бронекостюма искина. Отсоединяя от своего тела энерговоды, тонкие волоконца информационных линий и вытаскивая длинные иглы, доктор походил на худого дикобраза, всадившего свои иголки себе же в задницу. Искин закрывал секции бронекостюма по мере отключения их от доктора.

– Доктор, вы сильно рисковали, идя на прямое подключение, – синтезированный голос дрожал. – Вы могли выжечь себе нервные волокна по всему телу…

– М-мать… Не выжег же… – Травкин отбросил очередной оптокабель, немедленно уползший в чрево брони, – ты-то себе ничего не повредил, малыш? Блин…

– Повреждения системы в пределах нормы, восстановление не требуется, – откликнулся искин.

Капитан почувствовал глубоко внутри себя растущий горький комок, перекрывший дыхание, и стиснувший сердце. В другое время и в другом месте он назвал бы это чувство «любовью»… Не той страстью, которая опаляет и сжигает, толкая на безумства, ведя в Бездну. И не тонким романтичным переживанием, которое наделяет человека способностью творить и созидать, нет. Ричард понимал, что он готов, черт возьми, умереть ради этих людей и нелюдей. Ради того, чтобы они жили, и были счастливы… И чтобы жила мечта.

Но наивысшим крещендо, звучавшим в истерзанной душе капитана, было осознание того, что ему хочется жить ради своих людей. Ради Анны, Джека, Гая, Ульриха… Ради искина. Ради Уискер, безжизненно лежащей в полураскрытой капсуле. Ради Елены, которая, сгорбившись, сидела на каком-то развороченном устройстве.

Ему хотелось жить, как никогда ранее. А еще Ричард понимал, что выжить он может, как и все человечество во всех временах, только если будет уничтожен прорыв изменения. Он видел, что нужно сделать, и знал – как. Кусочки мозаики с хрустом становились на свои места: замедление времени, способность создавать вещи, возможность выходить Вовне… И видеть немного больше, чем это возможно для обычного человека. «Если в созидание сложить любовь к людям, которые нас окружают, и ненависть к тем, кто желает нам зла, то… – думал Морган, и рука, сжимавшая его сердце, медленно разжимала пальцы, – я могу уничтожить базу изнутри, выбросить центр этого гребаного циклона Изменения в небытие. Словно удар в сердце, после которого больше нет ничего… Я знаю, что со стиранием этого центра процесс должен остановиться… Следовательно, я должен.»

Он отдал броне команду на сброс. Металлопластовые щитки осыпались, замирая в воздухе, когда Рик проверял свое чувство времени… Покрывались изморозью, когда он на миг погружался туда, откуда появлялась материя, которую его учили создавать Кардиналы… и изменялись, когда он этого хотел. Вместо металлопласта у его ног сейчас лежали части боевой брони, выполненные из стали, серебра, платины, алюминия, титана.

Вытянувшиеся лица команды порадовали его, как никогда. Он улыбнулся.

– Дорогие мои… – Ричарда переполняло звенящее чувство правильности происходящего, – вы даже не знаете, как сильно я вас всех люблю…

– Кэп, вы же не из этих… – выдавил опешивший Кацман, – были… Вроде…

Анна блеснула глазами, и, уткнувшись в наплечник боцмана, заплакала. Она поняла.

– Именно потому вы сейчас возьмете с собой капсулу с Уискер, найдете скафандр без дырок для кардинала Логана, который сейчас к нам присоединится, – Рик сделал приглашающий жест в сторону приоткрытого саркофага в глубине помещения. – И быстро покинете базу. Отведите «Астарту» в сторону, в бой не ввязывайтесь. Я вас догоню, как только закончу одно важное дело…

Логан, выбравшийся из анабиозного саркофага, прихрамывая подошел ближе.

– Ты уверен, Ричард? – спросил кардинал, внимательно вглядываясь в глаза капитана. – Может быть, пойдешь с нами?

– Нет, Мэт… – спокойно ответил Морган, – если я не остановлю это мудачество, возвращаться нам будет некуда. Да, мы можем прожить жизнь в Атлантиде, или в глубоком прошлом, до которого Волна не дотянется еще долго… Но разве же это будет жизнь? Знать, что ты мог спасти хоть что-то, и не стал?

– Благослови тебя Творец, Рик, – Логан отвел взгляд и нервно провел пальцами по застежкам комбинезона.

– Вернись, – Анна, с трудом передвигая непослушные ноги, смотрела ему прямо в глаза, сжав ладонь капитана холодными пальцами. – Я буду ждать…

И было в этом жесте куда больше, чем она могла сказать или сделать. Ричард привлек ее к себе, погладил по растрепанным волосам, чувствуя, как жар от прикосновения Анны наполняет его мускулы решимостью и покоем. Теперь он понимал – ему есть за что умирать, ради чего жить, и к кому возвращаться.

– Я вернусь, – шепнул он ей на ухо, стараясь скрыть за охрипшим голосом ложь.

Потом он долго смотрел им вслед – нелепый силуэт, словно вырезанный из черной бумаги, на фоне серых стен в лиловых пятнах и потеках… Когда окружившие капсулу с андроидом люди скрылись за поворотом коридора, капитан тихонько вздохнул, и медленно двинулся к своей цели.

Там, где он шел, в воздух взвивались фонтанчики тонкой серой пыли. Пол, потолок, стены истончались и оседали, растворялись, открывая переборки и внутренности помещений. Искрили разряды рваных энерговодов…

«Если я могу вытащить из Бездны меч, что мне мешает отправить туда меч противника? Или самого противника…»

Now I lay me down to sleep