— Поговорим завтра. Когда успокоимся, — нашла в себе силы сказать я.

Он кивнул.

— Думаешь, что-то измениться?

— Не знаю.

Если бы Дима сейчас сказал, что ему жаль. Что он не хотел. Что она ему не нужна. Что он любит меня… То мое сердце растаяло, и я бы все простила, забыла бы обо всем. Бросилась бы к нему, чтобы крепко обнять и поцеловать. Извиниться за то, что наговорила. Это ведь такая глупость — то, что между нами произошло. Все можно решить и обсудить. Понять.

Но он ничего не делал. Просто стоял и смотрел на меня, как дурак. И я вела себя, как дура.

Мы ревновали друг друга. Злились. Боялись. И не могли отвести друг от друга взгляд.

Дима все же нехотя развернулся и все же ушел. Пересек двор и скрылся за своей подъездной дверью. А я осталась одна.

Не чувствуя ног, я села на качели, взялась руками за холодные цепи, на которые качели были подвешены, и стала отталкиваться ногами от земли. Мои пальцы быстро заледенели — за день резко похолодало. Осень становилась все суровее и суровее, и в воздухе уже носилось дыхание приближающейся зимы. Подул ветер, и за полчаса я так продрогла, что решила пойти домой.

Лучше бы не приходила.

Вернулся отчим. И, судя по всему, крайне неожиданно. Когда я вошла в квартиру, в ней разгорался скандал. Мама и Андрей ругались так, что, наверное, слышали все соседи.

Я застыла в прихожей.

— Дана, говори мне прямо! Кого приводила в квартиру? — кричал Андрей.

— Никого я не приводила! Никого! — так же громко отвечала мама. В ее голосе слышались истерические нотки.

— Не ври мне! Поняла? Не смей мне врать! Говори, кто здесь был! Кого ты сюда таскала, дрянь?! С кем мне изменяла?!

— Ты в себе?! Андрей, я никого не таскала в квартиру! Я тебе не изменяю! Господи…

— Я же знаю — ты постоянно смотришь на других мужиков! Заигрываешь с ними! Флиртуешь! Я тебя не устраиваю, значит? Решила повеселиться, пока я в командировке был? — прорычал Андрей. — Я все понял!

— Как, как ты понял?! — выкрикнула мама.

— За дурака меня держишь, милая? В доме был мужчина! Он сделал вкрутил лампу! Починил смеситель! Или ты думаешь, я поверю, что ты сделала это сама? Последний раз спрашиваю, Дана. Кого приводила?

— Боже, какой ты идиот! — выкрикнула мама.

Вдруг послышался грохот. Такой, что сердце екнуло. Мама взвизгнула.

Господи, что случилось?.. Если отчим тронул мою маму, я его прикончу! Клянусь, ему непоздоровиться!

Прямо в обуви я бросилась в их спальню и замерла на пороге. Мама жалась в углу, будто провинившаяся школьница, а отчим стоял рядом со стеной, и около его ног валялся разбитый телевизор, что раньше стоял на тумбочке вдоль стены. Также на полу валялась ваза с белыми цветами, которые, видимо, привез отчим. Сам Андрей, облаченный в белоснежную рубашку и дорогой костюм, тяжело дышал. Его лицо было искажено от ярости — так, что даже вены на лбу вздулись. Мне стало не по себе. Да он же ненормальный! Чертов псих!

— Что происходит? — дрожащим голосом спросила я, переводя взгляд

— Вон пошла, — велел Андрей, не глядя на меня.

— Ты как с моей дочерью разговариваешь? — закричала мама.

— Пусть не лезет под горячую руку. Дверь закрыла и ушла, — приказал отчим. — Живо.

Но я не сделала этого. Осталась. Как я брошу маму одну?

— Ты прав, — вдруг сказала я, чувствуя, как печет от эмоций щеки. — В доме был мужчина. Единственный мужчина за все то время, пока я тут живу.

Андрей медленно ко мне развернулся, и мне стоило больших усилий не отступить назад. Глаза у него были яростные, налитые кровью. Он совсем свихнулся на ревности!

— Да ты что? — вкрадчиво спросил он. — И кто же это? Что за настоящий мужчина тут бывает?

— Мой парень, — вздернула я подбородок. — Он приходил ко мне в гости. Починил то, что неделями не можешь починить ты, Андрей.

— Полина! — выкликнула мама, но меня было не остановить.

— Да, ко мне приходил мой парень.

— Что?.. Тот отброс? — Лицо Андрея потемнело. И, несмотря на то, что он говорил спокойно, мне стало страшно. Но не отступать же?

— Он не отброс… Не называй его так. Его зовут Дима, — тихо сказала я.

— И сколько раз он тут был? — Отчим словно забыл о маме. Понял, что она ему не изменяла, и его гнев направился на меня.

— Какая разница? — дерзко ответила я.

— Отвечай.

— Андрей, оставь в покое! — Мама вышла из своего угла и встала рядом со мной. Я видела, как ее бьет мелкая дрожь. Боже, может быть, она хотя бы сейчас поймет, насколько отвратителен Андрей? И бросит его?

— Дана, пожалуйста, не вмешивайся, — все тем же ледяным бесчувственным голосом попросил отчим, словно они только что не ругались на всю квартиру. — Сколько раз он к тебе приходил?

— Я не считала, — соврала я.

На самом деле, два.

— Вот, значит, как.

— А к маме никто не приходил. Не мужчина, не женщина. Благодаря тебе она живет тут затворницей, — продолжала я, а щеки пекло все больше и больше. Должно быть, они покраснели. — Ни с кем не общается. Ни подруг, ни коллег. Ты, наверное, рад, да? У нее ведь только ты есть. Ты ведь этого добавился. Полного контроля над мамой?

Андрей покачал головой, не сводя с меня хищных глаз.

— Я же попросил тебя, — сказал он все так же на удивление спокойно. — Я попросил тебя быть со мной вежливым. Следовать моим правилам. Тебя придется наказать.

— Ну знаешь, Андрей! — снова выкрикнула мама, закрывая меня собой, хотя я и не просила ее об этом. — Свою дочь я наказывать буду сама! Даже пальцем ее не смей тронуть!

— Дана, — вздохнул отчим. — Ты опять за свое? Считаешь, что я могу ударить ребенка? Все-таки ты считаешь меня чудовищем. Обидно. Я ведь тебя люблю. Все делаю для тебя. И для твоего ребенка. Стараюсь заменить отца. И в итоге я самый плохой. Хотя, я привык быть самым плохим.

— Андрей… — выдохнула мама.

Боже… Мама, нет! Мама, он неадекватный абьюзер! Мама, ну пожалуйста, не ведись на это… Он играет с тобой!

— Хватит! — решительно сказала я, выходя вперед. — Ты манипулируешь мамой, зная, что она любит тебя. Если ты ее любишь, пожалуйста, перестань. Это ни к чему хорошему не приведет.

— Это он тебе внушил? — спросил отчим, приподняв бровь. — Твой парень, который настоящий мужчина? Я запрещаю тебе с ним общаться, Полина. Ради твоего блага. Дана, ты должна знать. Этот парнишка несколько лет назад встречался с моей дочерью. Довел ее до попыток суицида. Настоящий подонок.

— Чтоо-о-о? — закричала я в шоке. Да что он несет, урод! Как только смеет?!