– Это будет хорошая шутка, очень хорошая шутка! Идём, светло-тёмный Ирхатофос, я объявлю, какое тебе будет наказание.

Жрецы собрались не в зале совета, там бы просто все не поместились, а в центральном храмовом помещении, где происходили молебны и другие подобные мероприятия. Рамане это понравилось, как она сказала – весьма символично, выслушать волю своего божества там, где его о чём-то просят. Жрецы переговаривались между собой, делясь последней новостью, в основном говорили те, кто сам лицезрел лик светлого Ирхи, это было выдающееся событие, но на вопрос – почему светлый Ирха не явил свой лик и остальным верным своим приверженцам, ответа не было. В таких случаях обычно говорят – пути богов неисповедимы, то есть каждый бог идёт туда, куда хочет в данный момент, и никому об этом отчёта не даёт.

Когда появился верховный жрец в сопровождении девушек, то все разговоры сразу стихли. Многие узнали по описанию святую Листик, явившуюся вестником преобразований в храме, и если она сейчас появилась (а ведь раньше она не хотела огласки), то это было неспроста! Многие из служителей храма опасались, что гнев светлого Ирхи падёт и на их головы, а не только на главу конгрегации. Посланница светлого Ирхи, начав говорить, это подтвердила. К удивлению многих присутствующих, это была девушка неземной красоты с очень редким цветом волос – не рыжим, как у маленькой святой, а цвета благородной бронзы. Когда девушка заговорила, всякие сомнения в том, что она посланница, пропали, голос девушки был глубоким и звучным, наполняющим всё пространство храма, кроме этого зажглись все свечи и лампадки, но и они не могли дать того света, каким наполнился храм! А посланница, грозно сдвинув брови, говорила:

– Светлый Ирха очень опечален тем, что его дети отошли от пути им начертанного! В своём рвении нести истинную веру вы стали больше похожи на слуг тёмного Тофоса, насаждающих зло и ненависть! Святейшая инквизиция вызывает страх! У всех вызывает страх, а разве страхом можно добиваться любви к светлому Ирхе? Любви можно добиться только любовью! Любовь спасёт мир! И только любовь!

– Рамана, по-моему, ты не совсем туда пошла, там вроде не так было, говорилось что-то о красоте, – тихо произнесла Тайша. Рамана подняла руки вверх, словно кого-то призывая, свет стал ярче, а бронзоволосая красавица продолжила:

– Любовь светлого Ирхи спасёт мир! Но эту любовь надо заслужить! Не только слепым поклонением, но делами славящими светлого Ирху! И эти дела надо совершать каждый день! Светлый Ирха показал вам пример, отвратив от тёмного Тофоса драконов, которых вы считали его слугами, хоть ни разу и не видели. Теперь они верные слуги света!

– Но не твои, – так же тихо произнесла Тайша, обращаясь к Ирхатофосанриону.

– И вот вам пример, – столь торжественно, как до этого, произнесла Рамана. После чего тихо сказала бывшей огневушке: – Альен, деточка, полетай там, под потолком, только осторожно, люстру и светильники не задень, а то кого-то прибьёшь.

– Ничего страшного, объясним гневом Ирхи, покаравшим его разгневавшего, чем разгневал, потом придумаем, – невозмутимо заметила Тайша, Рамана так же тихо возразила:

– Как-то не совсем красиво получится – заявляя о любви Ирхи, тут же прибьём его жреца.

Но на этот разговор никто из жрецов не обратил внимания, вокруг люстры величаво (на самом деле очень осторожно) летал огненный дракон!

– Правда красивый? – задала вопрос Листик, Рамана её поддержала:

– Вы слышали? Святая указала вам на то, что создания Ирхи не могут быть не прекрасными и не достойными любви!

– Не надо так категорично, а то эти несчастные при каждом появлении девочки будут к ней целоваться лезть, чтоб свою любовь доказать, – снова не удержалась от замечания Тайша. Рамана с трудом сдержалась, чтоб не улыбнуться, она ведь собралась объявить, какое наказание понесёт глава конгрегации храма, а посланнику светлого Ирхи с улыбкой это делать не совсем уместно, скорее, такое бы сделал представитель тёмного Тофоса. А вот Тайше сдерживаться не надо было, и она, чуть заметно улыбнувшись, ещё добавила: – Может, накажем не только от имени светлого Ирхи, а ещё и от тёмного Тофоса? Разницы-то нет.

Рамана, чтоб не засмеяться, грозно сдвинула брови и огласила приговор:

– Ваш верховный жрец сам не виноват, но виноват в том, что допустил безобразное поведение своих подчинённых! Свою вину он признал полностью и вину подчинённых принял на себя, попросив вас не наказывать, и в первую очередь инквизиторов. И наказан будет только он один, но наказан так, чтоб никто из вас, ныне живущих, и из тех, кто потом будет жить, не забыл обо всём ныне сказанном, имея этот пример перед глазами. Пример наказания и милости светлого Ирхи! Санр, готов ли ты принять наказание?

– Так будешь принимать? Или тебе, мелкий поганец, просто оторвать голову, чтоб долго не мучился, – всё также тихо добавила Тайша, побледневший Ирхатофосанрион дрожащим голосом произнёс:

– Да, готов, каково бы суровым наказание ни было!

– Не вижу радости на лице, ведь наказание от самого светлого Ирхи, он тебя такой неслыханной милости удостоил, или тебе больше по душе тёмный Тофос? Вообще-то, ты правильно поступил – заняв сразу оба места, а то вдруг какой-нибудь проходимец на место врага света появился бы? – не унималась Тайша, ехидно поглядывая на верховного жреца. Рамана, погладив по голове спустившуюся из-под потолка и ставшую девочкой Альен, так же грозно, как перед этим, продолжила:

– А наказание будет таковым: Санр отныне будет вечно нести эту тяжёлую ношу – главы конгрегации храма светлого Ирхи! – Рамана замолчала, а потом, будто что-то вспомнив, добавила: – И как напоминание об этом наказании ему и всем вам, ныне живущим, и тем, кто придёт после вас, будет юный и безбородый вид вашего верховного жреца, да будет так!

– Вот попробуй теперь не помолодеть, – очень тихо сказала Тайша и предложила альтернативу: – А то точно голову оторвём. Совсем оторвём.

У верховного жреца светлого Ирхи стали выпадать волосы из бороды, на голове же волосы стали густыми, старческое лицо превратилось в лицо ещё не юноши, но уже достаточно молодого человека. Тайша, очередной раз вмешавшись, сказала (но так, чтоб это слышали только её подруги и так оригинально наказываемый), что может этого и достаточно, а то не солидно будет: глава храма – и мальчишка. Рамана согласно кивнула, и процесс омоложения прекратился. В этот момент Листик увидела знакомых и позвала:

– Гурумас, Заранта, что вы там стоите, идите сюда!

Листик удержала подошедших к ней женщину и мужчину от падения на колени и поинтересовалась у Гурумаса, почему он в жреческой одежде? Тот ответил, что отец ребёнка жреца-инквизитора не может быть вне храма, поэтому ему пришлось принять обет и стать младшим жрецом. Рамана подмигнула Листику и, подняв руку, провозгласила тем же голосом, что раньше (и с теми же световыми эффектами):

– Как посланница светлого Ирхи благословляю вас…