Между тем разработанная ЦРУ операция внезапно оказалась секретом Полишинеля. Дотошные журналисты по своим каналам добрались до гватемальских баз, установили контакты с отрядами, которые проходили там подготовку, получили информацию от руководителей кубинской эмиграции во Флориде, которые не умели держать язык за зубами. Опытные журналисты сделали соответствующие выводы.

10 января 1961 года, то есть за полторы недели до инаугурации Кеннеди, газета «Нью-Йорк тайме» вышла под огромными заголовками: «Соединенные Штаты помогают подготовке антикастровских сил на секретных гватемальских сухопутных базах», «Угроза столкновения с Кубой», «Подготовка проводится при американской помощи».

План пришлось срочно менять. Новый вариант готовился в крайней спешке, без проработки деталей и изначально страдал такими пороками, которые с большой степенью вероятности обрекали его на провал. На этот раз предусматривалась высадка на территории Кубы, в районе Плайя-Хирон, примыкавшем к заливу Кочинос (заливу Свиней), десанта, который мог бы немедленно спровоцировать антикастровское восстание, а в том случае, если таковое сразу не произошло бы, десантники должны были уйти в горы и там начать партизанскую борьбу.

Авторы плана даже толком не изучили географические и логистические данные. Им не было известно, что намеченный район высадки окружают коралловые рифы, крайне затрудняющие выход десантников на берег, что недалеко расположенный горный хребет отделен от побережья непроходимыми болотами. Всё это, как и многие другие пороки плана, стало известно много позже, после катастрофы.

После избрания Кеннеди президентом директор ЦРУ Аллеи Даллес сообщил ему о существовании плана высадки эмигрантов на территории Кубы. Сказано было опять-таки в самых общих словах. О новом плане, предусматривавшем массированную высадку десанта на Плайя-Хирон, президенту до инаугурации вообще не докладывалось.

28 января Даллес, наконец, доложил Кеннеди о существовании нового варианта, предусматривавшего план, согласно которому десантники должны будут, закрепившись на побережье, образовать свое правительство и обратиться за помощью к США. А те, в свою очередь, немедленно направят на Кубу вооруженные силы. Директор ЦРУ признал, что новый план разработан на скорую руку и, возможно, страдает пока не выявленными недостатками[51]. Еще неопытный президент всё же чувствовал, что план скроен наспех без консультаций с экспертами и без учета данных местности.

Он не осмеливался еще возражать профессионалам, этому предстояло учиться. Единственное, что он спросил — согласован ли план с министерством обороны и Госдепом. В самой постановке вопроса скрывалось сомнение в необходимости намеченной операции. Ответ Даллеса не внес какой-либо определенности, и Кеннеди стало ясно, что из числа высших государственных администраторов в курсе намеченных действий только сам директор ЦРУ.

Аллен Даллес с известным презрением относился к новому министру обороны Роберту Макнамаре, сугубо штатскому человеку, который еще совсем недавно был руководителем компании Форда. Сам Макнамара через много лет признавал свою полную некомпетентность в чисто военных делах в первое время после того, как он стал руководителем Пентагона. Он говорил на конференции, посвященной 25-летию Кубинского ракетного кризиса: «Каждая новая администрация всё начинает сначала. Я говорил об этом раньше, и я знаю, что некоторые из вас смеются над этим, но нам следует поступать лучше, чем назначать президента компании “Моторы Форда” прямо на работу министра обороны! (Смех.) Это очень опасно! Посмотрите, что произошло в заливе Свиней. У нас не было опыта, и мы просто не знали, что делать. Некоторые из нас учились очень быстро, но это очень опасно — ставить на властные позиции личности, совершенно безграмотные в отношении регулирования взаимоотношений между сверхдержавами и улаживания международных кризисов. Это большая проблема».

Нам неизвестно, знал ли Кеннеди о подобной операции, которую в ноябре 1940 года предпринял Сталин, образовав фиктивное правительство Финляндии во главе с коммунистом Отто Куусиненом, с тем чтобы вслед за этим начать против Финляндии войну, завершившуюся провалом планов лишения этой страны независимости и присоединения ее к СССР. Удивительно, но история повторялась, причем в совершенно иной конфигурации: на этот раз планы фактической агрессии готовило руководство демократической страны, действовавшее не вполне чистоплотными методами.

Джона как бы ставили перед свершавшимися помимо его воли фактами.

Вступив на пост президента, Кеннеди, получавший теперь самую секретную информацию ЦРУ, счел целесообразным продолжение подготовки операции против режима Кастро. Правда, оказалось, что никаких партизанских отрядов на территории Кубы нет. Заместитель директора ЦРУ Д. Биссел докладывал, что существуют два варианта операции против Кубы. Первый, более оптимистический, состоял в том, что «контрас», как стали называть отряды вторжения, прочно закрепятся на побережье залива Кочинос, на местности под названием Плайя-Хирон, где намечалось проведение только первого этапа операции, образуют здесь свою администрацию, а затем поведут наступление на Гавану, тогда как США окажут помощь уже законному правительству своими военно-воздушными и военно-морскими силами. Второй, запасной план исходил из возможной неудачи основательного закрепления на Плайя-Хирон. В этом случае антикастровские отряды должны были уйти в горы и стать основой партизанской армии, которой США будут оказывать тайную помощь.

Если представители ЦРУ были почти убеждены в успехе операции, то другие члены государственной элиты, которые по распоряжению президента были ознакомлены с намеченными действиями, высказывали серьезные сомнения. Руководитель Объединенной группы начальников штабов генерал Лаймен Лемнитцер прямо заявил, что такого рода операции могут оказаться успешными только при условии предварительного мощного удара авиации и полном господстве в воздухе во время захвата плацдарма. Кеннеди решил посоветоваться с государственным секретарем Дином Раском, который считался опытным и осторожным политиком.

Когда президент задал ему вопрос, что тому известно о планах в отношении Кубы, Раек ответил, что он вообще ничего о них не знает. Это, по всей видимости, не соответствовало действительности, ибо не только в Госдепе, но во всей высшей элите Вашингтона с первых дней пребывания нового президента у власти велись разговоры о том, что против Кубы «предстоит какая-то операция». По всей видимости, Раек просто хотел услышать подробности плана от самого авторитетного лица. Когда же это произошло, реакция была негативной. Раек заявил, что план носит непрофессиональный характер и к нему трудно серьезно относиться. Неожиданно для госсекретаря Кеннеди вспылил, ибо уже дал согласие на проведение операции и сомнение в ней рикошетом било по его авторитету. Он ответил: «Я не знаю, насколько я серьезен. Но задумана как раз такая операция. Этот план я обдумываю давно и полагаю его серьезным». Кеннеди лукавил: не он задумал и стал готовить план операции против Кубы. Президент лишь унаследовал его от предыдущей администрации, но действительно отнесся к нему, по крайней мере внешне, вполне серьезно.