…И вот уже вся четверка метальщиков собирается на нелегальной квартире.

Главный техник Кибальчич объясняет им устройства метательных снарядов… «Уходя, Кибальчич просил нас… не ходить в такие места, где можно быть арестованным… – “Обыкновенно в такие минуты аресты как-то возможнее”, – пояснил он» (Н. Рысаков).

В конце января за решетку уже отправились Михайлов, Баранников, Колодкевич.

В это время «делом» руководил Андрей Желябов, возглавивший после ареста Михайлова «Народную волю». И он понимал – арестовать могут в любой день.

«…Я заметил в действиях своих товарищей некоторую лихорадочность, что объяснялось тем, что начались частые и усиленные аресты и Желябов сказал нам: “Нужно спешить”» (Рысаков).

В конце февраля Желябов объявляет метальщикам: «Вы должны придти на конспиративную квартиру в воскресенье, 1 марта, чтобы получить снаряды и необходимые указания».

И метальщики понимают – убийство государя назначено на 1 марта. И скорее всего для них этот день будет последним днем свободы, возможно, даже – жизни.

Однако больше Желябова они не увидели. На следующий день – 27 февраля вечером, к народовольцу Тригони, занимавшему комнату на Невском проспекте, явилась полиция и арестовала его и сидевшего у него Андрея Желябова.

Богатырь не успел даже воспользоваться револьвером.

В тюрьме Желябов произнес насмешливую фразу: «Убьют нас, другие будут… Народу нынче рождается много».

До покушения оставалось 2 дня.

Зимний дворец. 28 февраля, утро.

Государь принял утром Лорис-Меликова, военного министра Милютина (их он принимал каждый день) и управляющего Азиатским департаментом Николая Гирса (его прочили на место министра иностранных дел вместо старика Горчакова).

Лорис-Меликов с торжеством докладывает царю об аресте Желябова и Тригони.

И позже государь говорит министру Д. Милютину: «Поздравьте меня вдвойне: Лорис мне возвестил, что последний заговорщик схвачен, и что травить меня уже не будут!»

Вечером царь записал:

«28 февраля. В 11 часов доклады Милютина, Гирса, Лориса. Три важных ареста: в том числе и Желябов».

Таковы были радостные итоги предпоследнего дня его жизни.

И тогда же, 28 февраля, на нелегальной квартире у Вознесенского моста собрались оставшиеся на свободе члены Исполнительного Комитета.

В это время не было уже никого из прежнего руководства «Народной воли». Все главные герои сидели в Петропавловской крепости. В организации царила полная растерянность. «И в довершение всего мы с ужасом узнали, что ни один из четырех метательных снарядов не готов. А завтра – 1 марта, воскресенье, и царь может поехать по Садовой, где мина в подкоп до сих пор не заложена» (Вера Фигнер).

Вела заседание Софья Перовская. И маленькая молодая женщина берет на себя руководство растерянными мужчинами, членами столь могучего вчера Исполнительного Комитета. Соня верит: стоит убить царя и начнется народный бунт. И тогда свершится: сидящий в тюрьме Желябов будет спасен. Да, она хочет спасти любовника. Но прежде всего она хочет осуществить главную цель партии. Их маниакальную мечту – убить царя, чтобы началась революция.

Неукротимой верой, бешеной энергией Перовская заряжает поникших мужчин. Парадокс, улыбка истории! Воодушевленный любовью царь, готовящий великий поворот России, и против него – маленькая девушка, также воодушевленная любовью и тоже приготовившая исторический поворот…

И вообще на этом заседании (как не раз бывало в истории) самыми мужественными оказались женщины – Александра Корба, которая жаждет освободить Александра Михайлова, и Вера Фигнер, жаждавшая освободить Россию…

После вдохновенной речи Перовской мужчины воспряли духом. «Взволнованные, мы были одушевлены одним чувством, одним настроением.

…И все присутствовавшие заявили единогласно: “Действовать. Завтра во что бы то ни стало действовать!” Мина должна быть заложена. Бомбы должны быть к утру готовы» (Фигнер).

Была суббота, около трех часов дня.

До покушения у них оставалось меньше суток.

С пяти часов вечера в квартире остались только снаряжавшие бомбы. Это были три народовольца-динамитчика, возглавляемые Кибальчичем, и Вера Фигнер.

До самого утра они трудились. Опаснейшая работа, особенно в такой спешке. Повторимся: очень часто чувствительные бомбы самовзрывались.

В.Н. Фигнер: «Уговорив измученную Софью Львовну (Перовскую) прилечь, чтобы собраться с силами для завтрашнего дня, я принялась за помощь работающим там, где им была нужна рука, хотя бы и неопытная: …обрезывала купленные мной жестянки из-под керосина, служившие оболочками снарядов. Всю ночь напролет у нас горели лампы и пылал камин. В два часа я оставила товарищей, потому что мои услуги более не были нужны».

Той же исторической ночью метальщик студент Игнатий Гриневицкий (по прозвищу «Котик») писал свое завещание потомкам:

«Александр II должен умереть. Дни его сочтены… Он умрет, а вместе с ним умрем и мы, его враги, его убийцы… История показывает, что роскошное дерево свободы требует человеческих жертв… Судьба обрекла меня на раннюю гибель, и я не увижу победы, не буду жить ни одного дня, ни часа в светлое время торжества… Но считаю, что своей смертью сделаю все, что должен был сделать, и большего от меня никто, никто на свете требовать не может».

В восемь часов утра Перовская и Фигнер встали. Мужчины все еще продолжали работать, но два снаряда были готовы. Их и унесла Перовская на другую конспиративную квартиру, куда должны были придти метальщики.

Вера Фигнер помогала наполнить гремучим студнем две остальные бомбы, и их туда же унес Кибальчич.

Так они встретили утро 1 марта.

1 марта. Квартира метальщика, студента Рысакова. Раннее утро. Утром Рысаков встал в восьмом часу. Рысаков был маленький, трогательный, сутулый, у него едва пробивался светлый пушок над губой. По виду – мальчик-гимназист.

Он пришел на кухню и сказал хозяйке квартиры: «Как я рано нынче встал! Мне бы научиться так вставать всегда».

Около 9 часов утра Рысаков пришел на конспиративную квартиру получить снаряды. Тогда же пришли остальные метальщики – «Котик» (И. Гриневицкий), Иван Емельянов и Тимофей Михайлов.

В десятом часу пришла и Софья Перовская, принесшая большой узел… Это были снаряды. Она раздала снаряды и начала объяснять план действий. Начертив на конверте план местности, она показала, кто и где должен стоять.

Окончательный план действия имел два варианта.

Вариант первый – если царь будет возвращаться из Манежа через Малую Садовую улицу.

Тогда при проезде царского экипажа по Малой Садовой должен будет взорваться мощный заряд, заложенный в минной галерее в сырной лавке. Эта часть операции получила название «Центральный удар».