Питер закурил, и я заметил, что его руки подрагивают.

– Вы были чертовски правы по поводу меня, Гарделла, – признался он. – Лучше бы я резался в карты, а расследование полностью предоставил вам. Позволил обвести себя вокруг пальца с этим смехом. Не подумал о Максе, потому что он мой друг. И даже не воспользовался для дела тем, что знал о Джейн Причард.

– Что вы знали? – спросил я.

– Девушка берегла себя для своего избранника. И для нее стало большим ударом узнать, что тот, кого она полюбила, женат. Она могла смириться и с этим, если он наплел ей о своей несчастной семейной жизни. Но приехать туда, где он был со своей женой, совершенно не в ее характере. Джейн потеряла над собой контроль, сказал я себе. Но если единственным местом, где она могла встретиться и поговорить со своим возлюбленным в эти выходные и в ближайшее время, где находилась его жена, оказался «Дарлбрук»? И все потому, что ее избранник не мог отлучиться отсюда? Тогда таким мужчиной мог быть только один человек. Это Макс. Элементарно, но только не для меня. Потому что Макс – мой друг. Я не позволял себе даже мысли о нем.

– Он мне не друг, но я только-только начал коситься в его сторону, – успокоил Стайлса Гарделла и снова вызвал по телефону Гоуэна и владеющего стенографией полицейского.

Когда Макс и Хедда, взявшись за руки, вошли, я пожалел, что нахожусь в кабинете. Эти люди были и моими друзьями. Я привязался к ним за те несколько недель, что здесь работал.

– С тобой все в порядке, Питер? – спросил Макс. – Что-нибудь выведали у Брейдена?

– Я не в порядке, – ответил Стайлс тусклым голосом. – Совсем не в порядке.

Макс покосился на меня и повернулся к Гарделле. Он весь день выглядел каким-то побитым, но это, учитывая его проблемы, казалось не удивительным. От его обычно здорового вида ничего не осталось – он сразу обрюзг, кожа посерела.

– Откуда вы узнали? – спросил он. – Брейден был в курсе?

– Мы разыскали частного детектива, который следил за Джейн в Нью-Йорке, – объяснил Питер. – Он тебя видел, – и, взглянув на бледную, гордо держащуюся Хедду, извинился: – Прости.

Явились Гоуэн с полицейским.

– Расскажете сами или придется задавать вопросы? – спросил инспектор и дал знак полицейскому сесть подле себя за столом.

Макс беспомощно посмотрел на жену.

– Рассказывать особенно нечего.

– Трое убитых и раненая девушка взывают к большему, – не согласился Гарделла.

– Я не имею к убийству никакого отношения! – воскликнул хозяин приюта.

На мгновение в кабинете повисла тишина. Никто не спускал с Макса глаз. Замер даже полицейский, придвигающийся к Гарделле вместе со стулом.

– Договоримся с самого начала: я не убивал! – В голосе Макса звенело отчаяние. – Это не моих рук дело.

– У нас был очень долгий день, – буркнул инспектор. – Расскажите по-своему, только начинайте. – Впервые за все время его усталость прорвалась наружу, и он хотел поскорее кончить допрос.

– Думаю, что каждый мужчина хоть раз в жизни выставляет себя дураком, – заговорил Макс.

– Хорошо, если раз, – заметил Питер.

– Ты прав, – кивнул хозяин приюта. – Но на этот раз меня сильно зацепило. – Я пытался объяснить все Хедде. Однако когда хотел облечь свои чувства в слова, сам понимал, что в них нет никакого смысла.

– Попытайтесь объяснить нам. – Гарделла что-то машинально черкал в блокноте.

– Я познакомился с ней месяца четыре назад. – Макс говорил без всякого выражения. – Ездил по делам в Нью-Йорк и заглянул в бар. По чистой случайности там оказалась наша давнишняя клиентка Марта Тауэрс. Она пришла с компанией, в которой была и Джейн. Пригласила меня присоединиться к ним, и я, конечно, согласился. Наши стулья оказались рядом. – Макс вздохнул. – Я мог бы много говорить, оправдываться, но не вижу в этом смысла. В этой девушке… было нечто особенное. Живая, энергичная, жизнерадостная. Не представляю, благодаря какой химии люди тянутся друг к другу. Тем вечером между нами что-то произошло. Я пригласил ее поужинать, и она согласилась. Рассказывала о себе, о своей семье, о своих планах на жизнь. У меня не было в голове ничего, кроме желания находиться рядом с молодой, исключительно привлекательной девушкой. Любой мужчина ощутил бы то же самое. Вчера вечером, Питер, и ты, наверное, почувствовал нечто подобное. – Он посмотрел на Стайлса, ища поддержки, но тот стоял к нему спиной и молчал.

– Вы должны кое-что понять. – Макс словно умолял нас. – Привлекательные женщины – неотъемлемая часть нашей профессии. Чтобы с такими общаться, я выработал собственные приемы легкого флирта. Хедда меня понимает. И клянусь, с тех пор как мы поженились, никогда дальше этого не заходил. И в тот вечер, когда познакомился с Джейн, тоже не собирался. После ужина мы зашли в какое-то ночное заведение. Домой я ее проводил часа в два ночи. Джейн меня позвала на яичницу с кофе. Надо было пожелать спокойной ночи и не подниматься.

Макс покачал головой.

– Но я поднялся. И сразу понял – я тот, кто ей нужен. Это льстило и щекотало нервы. Стал говорить комплименты. Вы не поверите, если скажу, что посчитал это обычной вежливостью. И тут она мне призналась, что всю жизнь себя берегла для единственного момента и единственного мужчины. Ее не интересовала связь на одну ночь. Но поскольку сама связь все-таки манила, я, почувствовав, что передо мной закрывается дверь, вдруг тоже заинтересовался этой связью. Джейн согласилась поужинать со мной следующим вечером.

– Вы признались ей, что женаты? – спросил Гарделла.

– Не в тот раз. Но впервые с тех пор, как женился на Хедде, захотел другую женщину. Если бы Джейн ответила «нет», я бы ушел и обо всем забыл. Но она проявила ко мне интерес. Следующим вечером я рассказал ей о «Дарлбруке» и о жене. Не всю правду. Насочинял, как несчастен в браке. Это было частью игры. Я завлекал девушку, не мог удержаться.

Во второй вечер я тоже ничего не добился, однако почувствовал, что она тоже воспылала страстью ко мне. В ее глазах я превратился в непризнанного по достоинству героя.

На следующий день мне нужно было возвращаться в «Дарлбрук», но я назначил с ней свидание через неделю. Так продолжалось около полутора месяцев. Великий момент, казалось, приближался. Заветной цели можно было добиться только в том случае, если Джейн поверит, что я останусь с ней навсегда. Я без стеснения лгал. Затем начался лыжный сезон, а я так ничего и не добился. В Нью-Йорк я больше не ездил, но пользовался любым случаем, чтобы позвонить ей по телефону. Умолял приехать в «Дарлбрук» на выходные. Рассчитывал, что как-нибудь сумею с ней уединиться. Наконец она согласилась приехать.

Но когда она появилась здесь с Мартой, я почувствовал: что-то не так. Марта была явно в курсе наших отношений и дала мне это ясно понять. Я солгал и ей: сказал, что готов расстаться с Хеддой. Мог сочинить что угодно, только бы добиться своего. Затем пару раз перемолвился с Джейн и был разочарован. Она сказала, что любит меня и готова сделать то, что я прошу, но только не здесь, не при Хедде. Это ее окончательное решение. Убеждать Джейн было бессмысленно, но я по-прежнему надеялся на успех до конца выходных. – Макс тяжело вздохнул. – Как вы знаете, шанса мне не представилось.