Мейси сидела молча. К счастью, она повзрослела и не упустила своих возможностей, в отличие от Шарлотты, дочери богача. Как же крупно ей повезло! Мейси глубоко вздохнула. Ей хотелось расспросить Шарлотту о том дне, когда та убежала из дому. Необходимо было и вернуть дочь Джозефу Уэйту, и раскрыть убийство трех женщин, бывших подруг Шарлотты.

— Мисс Уэйт, Шарлотта, если позволите. Вы не могли бы объяснить, как связаны ваши чувства с событиями, произошедшими в день вашего ухода?

Шарлотта всхлипнула и вытерла нос платком. Мейси внимательно наблюдала за ней, не доверяя ее изменчивому эмоциональному состоянию. «Она снова насторожилась».

— Признаться, я была сыта по горло его домом. Я давно хотела уехать надолго, но в этом случае отец отказывался меня содержать.

Мейси разозлило ее замечание о деньгах. «Сохраняй хладнокровие», — эхом пронеслись в голове наставления Мориса. Это дело требовало всех ее сил.

— Содержать вас, мисс Уэйт?

— Ну, нельзя же дочери Джозефа Уэйта жить одной, да еще и работать.

— Хм-м. Да, конечно, — ответила Мейси, надеясь, что ее тон побудит Шарлотту продолжить рассказ. Ощущая на себе взгляд матушки Констанции, она подозревала: монахиня догадывается о ее мыслях и понимает вставшую перед ней дилемму.

— В общем, жить было невыносимо. Завтрак стал последней каплей.

— Вы с отцом поругались?

— Нет. Не сказали друг другу ни слова, разве что «доброе утро». Наверно, лучше бы мы поругались. По крайней мере я бы знала, что он меня заметил.

— Продолжайте, Шарлотта.

Она тяжело вздохнула.

— Я села за стол, раскрыла газету и тут прочла, что мою давнюю подругу…

— Убили.

— Откуда вы знаете?

— Это моя работа, мисс Уэйт.

— Вы знали, что я расстроилась, узнав о смерти Филиппы?

— Я предположила. Но почему вы ушли из отцовского дома? Чего вы боялись?

Шарлотта судорожно сглотнула.

— Признаться, мы не виделись с ней очень давно, с самой войны. Если бы я рассказала отцу о ее гибели, он счел бы мою скорбь неуместной.

— Это все?

— Да.

«Она лжет», — подумала Мейси, продолжая настаивать на своем, насколько позволяла тактичность.

— Имелись ли еще какие-либо причины для вашего отъезда? Вы сказали, что у вас с отцом обострились отношения в последнее время.

— Всю жизнь! — выпалила Шарлотта.

— Да, понимаю. Должно быть, вам пришлось тяжело. Но вы обмолвились, что ваши отношения стали хуже обычного.

Шарлотта уставилась на Мейси, будто пытаясь догадаться, как много ей уже известно. Потом она поддалась:

— Несколькими неделями ранее умерла другая моя подруга. Она… покончила с собой. Мы тоже не виделись после войны, и я узнала о ее смерти только из раздела некрологов «Таймс». На самом деле сначала не поняла, что произошло… самоубийство. Все выяснила позже, когда позвонила семье, чтобы выразить соболезнование.

— Ясно. А ваш отец?

— Он ни за что не позволил бы мне поехать на похороны. Просто запретил. Конечно, никаких похорон не было, то есть никакой подобающей церемонии, потому что церковь возбраняет отпевание самоубийц.

— Как вы думаете, почему он запретил вам ехать?

— О, наверно, потому, что мы были знакомы с ней очень давно, а еще я так… расстроилась.

— Это все, Шарлотта? Других причин не было?

— Нет.

«Поспешно ответила. Слишком поспешно».

— Как вы познакомились с этими двумя женщинами, Филиппой и…

— Розамундой, — ответила Шарлотта. — Мы знакомы очень давно, еще со школы, потом дружили во время войны, — ответила она небрежно. И Мейси сразу это заметила и попыталась добиться более четкого ответа.

— А чем вы занимались во время войны вместе?

— Сейчас уже не вспомню. Так давно это было.

Мейси наблюдала за Шарлоттой: та потерла руки, стараясь скрыть дрожь.

— Значит, отец недолюбливал ваших подруг. А какого он был мнения о Лидии Фишер?

Шарлотта вскочила со стула как ужаленная.

— Что вам известно о ней? Господи, вы же с самого начала все знали, да?

— Присядьте, мисс Уэйт. Сделайте глубокий вдох и успокойтесь. Я приехала не для того, чтобы ругаться с вами, хочу лишь узнать правду.

Мельком взглянув в проем решетки, Мейси заметила, что матушка Констанция вздернула бровь. «Я ступила на нетвердую почву, но она не станет вмешиваться. Пока».

Шарлотта снова села на стул.

— А при чем здесь Лидия?

— Вы уже не прочтете об этом в газете, Шарлотта. Лидия Фишер мертва.

— О нет! Нет! — Женщина была искренне потрясена.

— А ее муж, Магнус, арестован по подозрению в убийстве Филиппы и Лидии.

— Магнус?

— Похоже, вы удивлены?

Мейси заметила, как на шее Шарлотты натянулись жилы.

— Но он не видел Розамунду со школы!

— Розамунду? А я думала, она покончила с собой?

Девушка закрыла лицо руками. Матушка Констанция откашлялась, но Мейси попыталась получить последний ответ.

— Шарлотта! — Мисс Уэйт подняла глаза: по ее лицу катились слезы. — Шарлотта, скажите… почему рядом с телами жертв находили белое перышко?

Шарлотта разрыдалась.

— Прекратите! Прекратите немедленно! — воскликнула матушка Констанция. Дверь в гостиную отворилась, вошли две послушницы и увели девушку.

Мейси закрыла глаза и глубоко задышала, чтобы унять колотившееся сердце.

— Так вот кем ты теперь работаешь, Мейси Доббс!

— Да, временами приходится идти и на такое.

Матушка Констанция постучала пальцами по столу и на минуту задумалась. Но ее ответ удивил Мейси.

— Она придет в себя после этого разговора, — вздохнула монахиня. — Даже мне ясно, что она что-то скрывает. Однако таково ее право.

— Но…

— Никаких «но», Мейси. Не ожидала от тебя таких вопросов.

— Наверно, надо было вести себя деликатнее.

— Да, наверно. — Матушка Констанция задумалась. — И все же ты, возможно, оказала мне услугу, только не думай, что это оправдывает твое поведение с Шарлоттой. — Она снова вздохнула и продолжила: — Восстановление отношений начинается с исповеди, и говорить лучше всего с тем, кто тебя понимает. Шарлотте необходимо во всем признаться, но ты умудрилась подвести ее к краю пропасти, а она боится высоты.

— Но с другой стороны, матушка Констанция, — возразила Мейси и, помедлив, продолжила: — послушайте, я знаю, что давила на нее. Но троих женщин убили, и арестован невиновный. А Шарлотта…