– Босс, – посоветовал Гринберг, – а как насчет того, чтобы попросить Ламмокса с ребятами выйти сюда? Эта толпа, похоже, настроена не очень-то дружелюбно.

– Нет. Мне не хочется кричать на таком ветру. Крикни, пожалуйста, Стюарту и скажи ему, чтобы они меня пропустили.

– Сейчас, босс. Здорово будет рассказать обо всем этом внукам, если только они у меня будут. – Он сложил руки рупором и крикнул: – Джонни! Джон Стюарт! Скажи Ламмоксу, чтобы они расчистили путь.

– Само собой!

Мгновенно, словно выметенный огромной метлой, перед ними открылся проход, по которому могла бы двигаться войсковая колонна. Маленькая группа шла между сомкнутыми рядами хрошии. Спина Гринберга покрылась гусиной кожей.

Мистера Кику, похоже, беспокоил только ветер, пытавшийся унести его шляпу. Он придерживал ее рукой и вполголоса ругался. Они остановились перед Ламмоксом.

– Здравствуйте, мистер Кику, – приветствовал его Джон Томас. – Нам спуститься?

– Пожалуй, это было бы самое лучшее.

Джонни соскользнул вниз, затем подхватил Бетти:

– Извините. Мы вам все напортили.

– Мне тоже жаль. Если вы действительно все напортили. Вы не будете так добры представить меня своему другу?

– О, конечно. Ламмокс, это мистер Кику. Он хороший человек, он мой друг.

– Добрый день, мистер Кику.

– Добрый день, Ламмокс. – На лице мистера Кику появилось задумчивое выражение. – Доктор, а там, случайно, не их командир, этот, что рядом с Ламмоксом, у которого глаза со злым таким блеском?

Рарджиллианец вгляделся:

– Да, это он.

– Хм… Спросите его, доложил ли он своей госпоже о результатах переговоров?

– Сейчас. – Горгоноид поговорил с командиром хрошии. – Он говорит, что нет.

– Хм… Джон Томас, мы заключили с хрошии договор на тех условиях, о которых я говорил с вами. Неожиданно они разорвали готовое соглашение, узнав, что мы не передадим им вас, не получив гарантий. Вы не можете помочь мне выяснить, было ли это сделано в согласии с желанием вашего друга?

– Ламмокса? Конечно.

– Очень хорошо. Но подождите секунду. Доктор Фтаемл, не будете ли вы добры сообщить основные детали соглашения хрошиа Ламмокс прямо сейчас, в присутствии командира? Или такие понятия слишком сложны для нее?

– Э? Почему сложны? Ей было, наверное, уже лет двести, когда она попала сюда.

– Так много? Хорошо, говорите.

Рарджиллианец начал издавать забавные взвизгивающие звуки языка хрошии, обращаясь к Ламмоксу. Пару раз Ламмокс прерывал его, но потом снова разрешал продолжать. Когда доктор Фтаемл закончил, хрошиа что-то сказала командиру экспедиции.

– Она спрашивает: «Это правда?» – перевел Фтаемл.

Командир отогнал своих подчиненных как можно дальше от Ламмокс, выстроив их в круг, а затем пополз к ней; маленькая группка представителей Федерации расступилась перед ним. Он совсем втянул в себя ноги и полз наподобие гусеницы. Потом, не поднимая головы от земли, он проскулил ответ.

– Он признает правдивость сказанного, но ссылается на необходимость.

– Поскорее бы он все это, – недовольно сказал Кику. – A-то я совсем замерз. – Его тонкие ноги дрожали.

– Она не принимает его объяснений. Я избавлю вас от точного пересказа ее выражений, но риторика превосходна!

Неожиданно Ламмокс издала громкий одиночный взвизг, а потом поднялась на дыбы, оторвав от земли четыре передние ноги. Втянув в себя руки, огромный зверь взмахнул головой и нанес несчастному командиру сокрушительный удар в бок.

Удар приподнял командира с земли и отшвырнул в гущу толпы. Он медленно пришел в себя и снова приполз на прежнее место.

Ламмокс начала говорить.

– Она говорит… как жаль, что вы не понимаете языка!.. что, пока будут сиять звезды Галактики, друзья Джонни будут ее друзьями.

Она добавляет, что те, кто не будет друзьями ее друзей, – ничто, меньше чем ничто, она не желает их никогда видеть. Она провозглашает это именем… тут следует довольно утомительное описание всего ее генеалогического древа с его достаточно причудливыми ответвлениями. Стоит переводить?

– Не беспокойтесь, – ответил мистер Кику. – «Да» – это «да», на каком языке его ни произнеси.

– Но все же она излагает это просто прекрасно, – сказал Фтаемл. – Она пересказывает им события ужасные и поразительные, идущие из глубины веков.

– Меня, собственно, интересует только то, как все это скажется на будущем. И еще – как бы убраться с этого несносного ветра.

Мистер Кику чихнул:

– О господи!

Доктор Фтаемл порывисто снял с себя накидку и обернул ей узкие плечи мистера Кику.

– Мой друг… мой брат. Мне очень жаль.

– Нет-нет, вы замерзнете.

– Я? Ни в коем случае.

– Тогда давайте поделимся.

– Сочту за большую честь, – негромко ответил доктор Фтаемл. Его отростки подрагивали от преисполнивших его чувств.

Они стояли под одной накидкой, прижавшись друг к другу, а Ламмокс продолжала тем временем свою речь. Бетти повернулась к Джонни:

– Вот ты меня так никогда не укутывал.

– Молоток, ты же никогда и не мерзнешь.

– Ну так обними меня хотя бы рукой.

– Чего? Это у всех-то на глазах? Если холодно, иди прижмись к Ламмоксу.

Все это время Ламмокс так и не опустила передние ноги на землю и обращалась к своим подданным сверху вниз. А те, по мере того как она говорила, опускались все ниже и ниже, втягивая в себя ноги. В конце концов все они приняли ту же униженную позу, что и командир. Закончив речь, Ламмокс добавила какое-то короткое резкое слово, и хрошии зашевелились и начали расползаться.

– Она выразила желание, – перевел Фтаемл, – чтобы ее оставили с друзьями одну.

– Попросите ее, – сказал Кику, – заверить Джона Томаса, что все сказанное ею истинно и нерушимо.

– Хорошо. – Когда остальные хрошии ушли, Фтаемл проскулил несколько слов.

Ламмокс выслушала его, а затем повернулась к Джону Томасу. Из огромной пасти раздался тоненький голосок маленькой девочки:

– Это правда, Джонни. Крест на пузе.

Джон Томас важно кивнул:

– Не беспокойтесь, мистер Кику. Клятву она не нарушит.

– Пригласите ее.

Мистер Кику внутренне весь собрался и нервно бросил последний взгляд на чайный столик. Кажется, маленькая уютная комната, предназначенная для сугубо личных переговоров, выглядит как надо. В этот момент дверь раздвинулась и на пороге показалась улыбающаяся Бетти Соренсон.