Оба продолжали слушать, а потом Ханк неожиданно для Маршалла тоже запел. Это была песня, представляющая Иисуса Христа непобедимым воином, а церковь такой же непобедимой армией. Ханк, конечно же, знал все слова наизусть и пел во весь голос.

Маршалл, несколько смущенный, оглянулся вокруг. Парочка автомобильных воров в соседней клетке-камере до сих пор не пришла в себя после ареста, им вообще ни до чего не было дела. Парень, которого обвиняли в подделке чеков, только покачал головой и снова углубился в чтение бульварного романа. Несколько заключенных в дальнем конце коридора, не видимые Маршаллу и Ханку, что-то пробурчали, но не слишком громко.

– Вот так, Маршалл, – подбадривал Ханк, – давай подключайся! Может быть, мы себя «выпоем» из этого места!

Журналист улыбнулся и покачал головой.

В этот момент с грохотом открылась большая дверь, ведущая в тюремное отделение, и на пороге появился Джимми Данлоп, с красным лицом и дрожащими руками.

– Что здесь происходит? – зло спросил сержант. – Знаете, что вы нарушаете порядок?

– Нет, мы только наслаждаемся музыкой, – ответил Ханк, расплывшись в улыбке.

Джимми погрозил ему кулаком:

– Кончайте с этой вашей религиозной чепухой. Здесь ей не место, тут общественная тюрьма. Хотите петь, так пойте где-нибудь в церкви, а не здесь.

«Так, – подумал Маршалл, – теперь я, кажется, запомнил слова». И он начал петь громко, как только мог, прямо в лицо Джимми Данлопу. Тот повернулся на каблуках и пошел прочь, с силой захлопнув дверь.

Началась новая песня. Маршалл был уверен, что слышал ее где-то раньше, скорее всего в воскресной школе. «Благодарю, Господь, что ты спас мою душу», – он пел громко, стоя рядом с маленьким Божьим служителем, оба держались руками за решетку.

– Как Павел и Сила в Деяниях Апостолов! – вдруг выкрикнул Маршалл. – Да, теперь я вспомнил!

После чего он пел уже не только назло Джимми Данлопу.

* * *

В своем укрытии Тол тоже слышал музыку. Его лицо все еще выражало озабоченность, но он довольно кивал головой в такт песне. Подлетел посланник с новостями: «Стронгман двинулся в путь».

Другой доносил: «У нас есть молитвенная поддержка в тридцати двух городах. Еще четырнадцать вот-вот подключатся».

Тол вынул меч из ножен. Он чувствовал, как от молитв святых наливается силой и звенит его клинок, чувствовал силу Божьего присутствия. Улыбнувшись, он со звоном вложил меч обратно в ножны.

– Собирайте наши силы: Лемли, Страчана, Маттили, Кула и Паркера. И быстрее. Они должны прибыть вовремя.

Несколько воинов без промедления кинулись выпол нять приказ.

Санди приводила себя в порядок перед зеркалом в ванной Шона. Нервными движениями она расчесала волосы, а затем начала подводить глаза и губы. «Ох! Надеюсь, что справлюсь… что мне говорить, что делать? Никогда в жизни не участвовала в таком собрании».

Шон вернулся с хорошими новостями: профессор Лангстрат пришла к выводу, что Санди – превосходный тип для испытания, богато одаренный парапсихическими способностями. Поэтому теперь она принята основным кандидатом в члены совершенно особого, закрытого международного общества парапсихологов. Санди вспомнила, что краем уха слышала разговоры о каком-то Обществе Вселенского сознания. О нем всегда говорилось возвышенно и как о чем-то тайном, необычайно важном и даже святом. Она и не мечтала, что ей представится возможность встретиться с другими парапсихологами и, тем более, стать членом их тесного круга. Она представляла себе новые опыты высшего порядка, в которых сможет участвовать вместе с высокообразованными людьми, объединяющими свои парапсихические знания и энергию для дальнейших исследований.

«Мадлен, это ты обо всем позаботилась? Подожди только, когда мы снова встретимся, ты просто утонешь в моих благодарных объятиях!»

Бернис, Сузан и Кевину не оставалось ничего другого, как только постараться сберечь свидетельства, раздобытые Сузан с таким риском. Бернис отпечатала снимки, Kевин снял с них копии, так же как и со всех остальных документов. Бернис осмотрела весь дом, пытаясь найти подходящее место, чтобы спрятать материалы. Сузан изучала карту, намечая путь для отступления из города, раздумывая, как им выбраться, если это удастся, и кому можно будет позвонить.

В это мгновение раздался телефонный звонок. До сих пор они не подходили к телефону, и автоответчик зачитывал обычный текст автоответа, записанный на пленку. Но тут, после короткого сигнала, послышался знакомый голос:

– Алло! Это Харвей Кул, я тут разобрался со счетами, которые ты мне дала…

– Погоди-ка, сделай громче!

– попросила Бернис.

Сузан поползла к столу в кабинет Маршалла, на котором стоял аппарат, и прибавила звук. Голос Кула продолжал:

– Я должен связаться с тобой, как можно скорее.

Бернис схватила трубку:

– Алло, Харвей? Это Бернис.

Сузан и Кевин застыли от ужаса.

– Что ты делаешь?..

– Полицейские все слышат!

Харвей продолжал говорить, и все находящиеся в редакции прекрасно его слышали при помощи включенного на полную громкость автоответчика:

– А! Так ты здесь! Мне говорили, что вас вчера вечером арестовали. Полиция не захотела ничего отвечать. Я не знал, куда бы мне позвонить…

– Харвей, слушай внимательно. У тебя есть бумага и ручка?

– Да, есть.

– Свяжись с моим дядей, его зовут Джерри Даллас, телефон: 240-99-46. Объясни ему, что мы с тобой хорошо знаем друг друга, скажи, что это очень срочное дело и что у тебя есть материал для Джастина Паркера, окружного прокурора.

– Что? Не так быстро. Бернис повторила медленнее:

– Наш разговор скорее всего прослушивается Альфом Бруммелем или кем-то из его приспешников в полицейском участке Аштона. Поэтому важно, чтобы информация достигла прокурора, даже если с нами что-нибудь случится. Пусть он поинтересуется, что происходит в этом городе.

– Это тоже записать?

– Нет… Обязательно свяжись с Джастином Паркером.

Если ты его найдешь, попроси его позвонить сюда, в редакцию «Кларион»,

– Погоди, Бернис, я хочу сказать, что мне стало понятно каким образом деньги утекают из университетской казны, но из бумаг не ясно, куда…

– У нас есть документ, в котором это указано. У нас есть все. Скажи это моему дяде.

– Окей, Бернис, насколько я понимаю, ты здорово влипла?

– Полиция охотится за мной. Вероятно, после нашего разговора они узнают, что я здесь, ведь телефон прослушивается. Так что поторопись!