— Опаньки, — с величайшим прискорбием согласился жрец и исполнил книксен. — К вашим услугам, отныне и навечно. Поздно, как у вас говорится, цедить кетчуп, когда ужин сожран. Заявка официально подана была еще лет сорок тому, когда только первый наш агент нащупал подступ к Хундертауэру и сумел запечатать Зеркало…

— А куда ж глядел местный Мастер Зазеркалья? — свирепо пристукнул посохом Корглин.

— Ежели вы имеете в виду Лохрима Пузана, последнего тутошнего официального мага, то согласно хроникам он скоропостижно скончался, — сообщил Хастред, появившийся из башни под руку с эльфийкой. Обоих пошатывало, но гоблин упорно тащил на плече тяжелый топор, а Тайанне волокла по земле, держа за ремень, свой рюкзачок-хаверсак. — Кстати, не без гномьей подачи.

— Это был несчастный случай! — возразил гном категорично.

— Можно и так сказать. Он подавился сорок третьей свиной фрикаделькой на чемпионате по их скоростному пожиранию. Кстати, чуть-чуть мировой рекорд не поставил.

— А мы причем?

— А вы тот чемпионат спонсировали.

— Известный факт, — подтвердил Чумп. — Там рядом случился известный лекарь Хаймлих. Он даже ухитрился выдавить из Пузановой глотки этот злосчастный кусок мяса, но Лохрим его отпихнул, а фрикадельку обратно в пасть засунул и подавился уже окончательно. Ты что стоишь, качаясь, тонкая ряби… здоровенная орясина?

— Много крови потерял.

— Этот достойный юноша не пожалел своей крови, чтобы почерпнуть в ней силу сорвать вашу печать, — поучительно сообщил Корглин гному. — Вы-то поди побоялись на такое пойти, а наш вот — сразу, себя не жалея!

— Руку разрезал? — догадался Вово. — Больно было? Ты храбрый!

— Ну, почти, — Хастред потупился. — Эх, в кого я такой честный? Как поняли, что без крови той печати не снять, я только начал подумывать как палец проколоть, и чтоб не истечь, и гангрену не подхватить, а то видел я, как Чумп моим ножом в таком кошмаре ковыряется! А эльфа бац — и того… Нос мне расквасила. Больно!

— И скажи еще спасибо, что для заклинания омлет не потребовался, — мурлыкнула эльфа, укладываясь головой на плечо книжника. — Какие там ни личные виды, но нужды магии для меня дороже… пока что. Что вы там говорили про Гобляндию?

— Сей гном уверяет, что Орден Гулга отцапал ее в свое пользование! — Винкль ухватил жреца за бороду. — Что, Корглин, придется, помахаться и с хумансами, этими, с позволения сказать, блюстителями порядка? Как мыслишь, что по этому поводу скажет Варлорд?

— Думаю, слышать этого нам не восхочется. Что за охота воевать с противником, чье превосходство не приведи Занги уменьшить ниже десятикратного?

— Мне бы ваши проблемы, — фыркнула эльфийка. — Ну отцапали гномы кусочек, тоже мне трагедия. Начнут давиться от жадности — сами поделятся. Вот здесь у меня…

Подтянула за ремень хаверсак, закопалась в него, запустила руку чуть ли не по плечо, и наконец выволокла здоровенный свиток, украшенный сочным оттиском печати с бородатой гномьей рожей. При виде свитка гном засопел, даже сделал невнятное порывистое движение, но Вово и вторую руку опустил на него, намертво пригвоздив к месту.

— Держи, — эльфийка сунула свиток маршалу. — Счастлив?

Винкль растерянно принял жесткую пергаментную трубку, покрутил в руках, глянул на Корглина. Мастер Зазеркалья неопределенно двинул плечами: тоже не уразумел смысла.

— Ну? — нетерпеливо уточнила Тайанне. — Где мои спасибы?

— Ну, спасибо, — отозвался маршал покорно. — Может, еще медаль хочешь? С бантом?

— Вот до чего же вы, гоблины, все-таки кретины, — посетовала эльфийка. — Что местные, что зазеркальные. Только не говорите, что это я вам синапсы нарушила, когда ту печать прожигала. По мордам же видно, что детская олигофрения… Применить эту штуку по назначению не думаешь?

Ошарашенный Винкль неопределенно пожал плечами, свернул пергамент потуже и осторожно стукнул им гнома по голове. Жрец ойкнул. Тайанне тоже.

— Это ты так документами пользуешься?!

— По-гзурски не буду! — решительно отрезал маршал. — У нас это не принято!

— Идиот! — эльфа выдернула у него свиток. — Ты, типа-как-маг, тоже неграмотный?

— Я не типа-как-маг, — возразил Корглин с безмятежным достоинством. — Я Мастер Зазеркалья! А нам, Мастерам Зазеркалья, равно как Мастерам Сновидений, Мастерам Ветров, Мастерам Жизни и коптильщикам на мясозаготовках грамота ни к чему.

— Тут написано, — эльфийка раскатала пергамент. — Я, милостью Гулга пресвято…ну, это мы пропустим… епископ и вся ерунда… за величайшие заслуги перед орденом… вот оно: предъявителю сего принадлежащие Ордену по Акту от такого-то земли, именуемые на картах Злым Лесом, в навечное пользование или пока род его не прервется. Вот же ленивцы! Чтоб не переписывать, если род таки прервется, даже имя не зафиксировали. Хотя что толку? Ради такого случая, думаю я, Марка бы баронов Булвертов столько нашлепала, что ваши свидетели их всех пересматривать задолбаются. Подпись, печать. Прошу заметить — самые подлинные. Пользуйтесь, олухи.

— Злой Лес, при всем уважении, кончается за стенами Хундертауэра, — пискнул гном, хотя глазки его и забегали.

— Вот тоже проблема! — фыркнул Корглин, спешно отбирая драгоценный пергамент. — Да один Мастер Жизни этот Лес за неделю растянет на север до Кромки и на юг до Травсалии. Уже были такие прожекты, однако ж наши честные елки решительно отказались расти среди гномийских подлых баобабов. Но надо так надо!

— И ура, — торопливо подытожил генерал, которому начало было казаться, что он тут становится лишним. — Что, гном, выкусил? На каждую вашу гномскую задницу неизменно сыщется добрый гоблинский пендаль.

— Грубо, сударь генерал, — сухо ответствовал жрец. — По существу верно, но грубо.

— А ты со мной пойдешь, — Мастер Зазеркалья протянул длинную цепкую лапу и принял гномье плечо из увесистой хватки Вово. — С тобой на предмет планов Ордена очень захотят пообщаться наши компетентные органы.

— Челюсти, что ли? — хихикнула эльфийка. — Других компетентных органов я в ваших гоблинских организмах не наблюдаю.

— Слышь, косматый, познакомь ее уже с другими органами, — рявкнул генерал. — Ну это ж немыслимо, ладно она нас одних поносит, но теперь же перед всей Маркой позорить будет!

— А я все равно ничего не скажу, — уныло похвастался гном. — И не потому что герой, а потому, что иерархическая структура Ордена специально так построена, чтоб каждый гулгит не знал ничего сверх необходимого, а того, что он знает, было бы недостаточно ни при каком раскладе…

— Дурь и ересь, — заключил Корглин. — Ну ничего, повыведем. У нас, промеж прочим, есть те еще прорицатели! Возьмет такой кочергу посолиднее, и пророчества изо всех вокруг так и сыплются, не остановишь.

— А Мастеров Дури у вас нету? — заинтересовалась Тайанне.