– Я думаю, он скоро потребует, чтобы я согласовывал с ним, когда мне ходить в туалет, – мрачно объявил Райдер.

Запустить финансируемую Боннатти картину оказалось труднее, чем соблазнить епископа. Любой продюсер на его месте стал бы нервничать. Райдер рассматривал предстоящий обед как возможность примирить оскорбленные самолюбия и наконец вывести чертов фильм на финишную прямую.

– Отложи поездку, – потребовал он.

– С удовольствием бы, – соврала она. – Но не беспокойся ни о чем. Я прослежу, чтобы все прошло как надо.

В конторе тоже пришлось изворачиваться. Дела шли хорошо, и она назначила много переговоров. Пейж обладала своеобразным стилем и как раз сейчас вошла в моду. Она позвонила Ирвин Стролл, своей близкой подруге и коллеге, и попросила взять себе семейную пару из Бразилии, которая собиралась переехать в город и не имела никакого имущества, кроме денег. Ирвин с радостью согласилась помочь.

К счастью, оба ее сына-тинейджера путешествовали с рюкзаками по Франции. Эта поездка должна принести им пользу. Пусть узнают, что жизнь состоит не только из роскошных лимузинов и блеска Беверли-Хиллз.

Она отправилась в путь утром в среду, не совсем понимая, почему предстоящая встреча с Джино Сантанджело так ее волнует.

В самолете Пейж сидела рядом с молодым актером, снявшимся в новом телесериале, обладателем великолепной фигуры. Некогда он представлял бы собой интересную задачу – как скоро ей удастся уложить его в постель? Но сейчас ее это не занимало. Ей хотелось поскорее очутиться рядом с Джино.

– Стареешь, – сказала она самой себе. Но почему-то совсем не огорчилась.

Лаки и Пейж понравились друг другу с первого взгляда.

Джино привел ее с собой на обед и объявил:

– Пейж – наш со Сьюзан старый друг из Калифорнии.

«Вот как? – подумала Лаки. – Рассказывай». Она хорошо помнила ловеласа Джино. Сьюзан наложила на него узду. Теперь в его глазах вновь играли знакомые огоньки.

Обедали они в «Элайн», одном из лучших ресторанов Нью-Йорка, если вы хотите развлечься и поглазеть на людей. Сама Элайн, смуглая интересная дама, знавшая всех и вся, лично отвела их к столику в глубине зала.

Пейж помахала рукой какому-то знакомому писателю, а Бобби Зарем, живая легенда среди специалистов по связям с общественностью, подошел к ним и поздоровался.

Получился замечательный вечер – из тех, когда за столом царит беззаботный смех и все довольны и веселы.

– Кто она? – спросила Лаки, когда Пейж отлучилась в дамскую комнату.

– Ну вроде как лучшая подруга Сьюзан, – виновато пряча глаза, пояснил Джино.

– А поменять местами их нельзя?

Он едва сдержал усмешку.

– Не умничай, детка.

– А я и не умничаю. По-моему, я делаю одно из самых толковых в моей жизни предложений. А ты как считаешь, дядя Коста?

Коста кивнул, от души наслаждаясь игрой.

Они засиделись у «Элайн» до полвторого ночи, а потом отправились по домам.

Прежде чем все встали из-за стола, Лаки заметила, как рука ее отца легла на бедро Пейж. Он по-прежнему оставался в седле. Она любила его за это. Вообще вся неделя в Нью-Йорке прошла великолепно. В Атлантик-Сити поставили все нужные печати и подписи. Предстояли встречи с архитекторами и строителями. Она со страстью вновь окунулась в бизнес и наслаждалась вовсю.

В квартире ее ждали три записки, нацарапанные тонким почерком дворецкого: «Мистер Голден просил перезвонить ему». И номер телефона в Лос-Анджелесе.

Лаки скомкала бумажки и швырнула их в корзину для мусора. Олимпия нашла его первой, и она, Лаки, не станет вмешиваться.

«Но ты уже вмешалась «.

«Нет».

«В самом деле? А как это называется?»

«Мимолетная интрижка».

«Не ври».

Она вытащила скомканные записки из корзинки и расправила их. Ее рука уже висела над телефоном, когда он зазвонил.

Она знала, чей голос сейчас услышит, и не сразу решилась снять трубку.

«Ты вмешалась «.

«Нет».

– Алло?

– Лаки?

– Кто говорит?

– Только не надо этих штучек – «кто говорит?» Я в Лос-Анджелесе. Завтра я участвую в «Карсон шоу». Можешь прилететь?

Лаки потянулась за сигаретой и заметила, что ее рука дрожит мелкой дрожью.

– Хватит жить в выдуманном мире, Ленни. Это было... – она тщетно подыскивала слово и, не найдя, удовлетворилась определением «мимолетное удовольствие». – Теперь все позади. Забудь. Я забыла.

Он не обратил внимания на ее увещевания.

– Я скоро свяжусь с адвокатом. Если Олимпия согласится, мы просто признаем наш брак недействительным.

На миг перед мысленным взором Лаки возникло лицо Олимпии. Никогда теперь им не стать снова друзьями.

– Ты слышишь? – настаивал он.

Лаки вздохнула.

– Делай что хочешь.

– Так я и поступлю. А ты?

Она глубоко вздохнула.

– В данный момент я приступаю к новому проекту. Я строю отель в Атлантик-Сити. Для такого дела потребуется все мое время и энергия.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я не слышала никаких вопросов.

– Ну что ж, слушай. Ты собираешься разводиться с Димитрием?

Лаки не устраивало, как складывался разговор. Кто он такой, чтобы допрашивать ее?

– А почему бы тебе не оставить меня в покое? – устало проговорила она. – Сейчас я не хочу усложнять свою жизнь, а ты как раз добавляешь мне трудностей. Еще раз прошу – оставь меня в покое.

Она положила трубку, глубоко затянулась сигаретой и, когда телефон зазвонил снова, не стала обращать на него внимания.

В номере «Пьера» Джино и Пейж знакомились заново.

– Выше, – скомандовала Пейж.

Джино провел языком повыше.

– Нежнее, – попросила она.

Он ослабил давление.

– Еще – взмолилась она.

Он погрузил лицо в ее горячую сочную плоть и весь отдался наслаждению.

К глубокому возмущению Джесс и Исаака, Ленни не имел нового материала для «Ночного шоу».

– Какого черта ты делал на этом проклятом корыте? – восклицала Джесс. Затем припомнила имя его последней пассии и заткнулась. Лаки Сантанджело. С ума сойти! Лаки Сантанджело. Леди-босс. Пусть Ленин звезда, но тут он явно взялся рубить сук не по себе. Совершенно не по себе.