— Я и представить себе не могла, — ровно произнесла она, — когда мы встречались в прошлый раз, что можем снова встретиться при таких обстоятельствах.

— Да, мэм, — пробормотал я. — Я тоже.

— Почему-то мне грустно. Неудачно, что все так обернулось.

— Думаю, это зависит от точки зрения, — сказал я. Она хорошо себя контролировала, но я заметил, как бегали ее глаза. Она взглянула на Санда и сделала пальцами несколько быстрых движений. Он ответил ей тем же, используя язык жестов, неизвестный мне, который знают только в высших кругах. Они обменялись взглядами и странными улыбками, промелькнувшими так быстро, что я даже не сумел предположить, что они означают.

Леди Гиотис отошла в сторону, и Санд снова перевел взгляд на меня.

— Я серьезно, — сказал он. — Возможно, ты посмеешься над этим вопросом, но скажи точно, каковы твои отношения с Драконом?

— Драконом? — Я моргнул, так как ожидал, что меня спросят совсем о другом. — У меня нет никаких отношений с Драконом. Я ничем с ним не связан.

— Значит, твое появление на Убежище было просто совпадением — и ничем больше?

Я перевел глаза на Мийю, стоявшую рядом с Хэньеном и Перримидом. Я видел, как она передала Джеби в руки дяди, как они улыбнулись.

— Нет, — пробормотал я, снова посмотрев на него. — Но если ты имеешь в виду, работал ли я на ФТУ, — тоже нет. Пока вы не заставили меня.

Его губы снова дернулись, он взял напиток с проезжавшего мимо подноса и медленно выпил. Поднос направился ко мне. Я тоже взял напиток и залпом опрокинул его.

— Вижу, — сказал он. — Тогда не скажешь ли мне, почему знак Дракона вытатуирован на твоей… на твоем бедре? — Он опустил глаза, словно мог видеть сквозь одежду.

Я нахмурился. Неужели его искусственные глаза действительно могут видеть сквозь ткань?

— Как ты…

— По записям, сохранившимся на комплексе, — сказал он.

— Это не знак Дракона, — все еще хмурясь, покачал я головой. — Это просто ящерица.

— Это знак Дракона, — ровно сказал он. — Неужели ты думаешь, что я не знаю, как он выглядит?

— Я даже не помню, как появилась у меня эта татуировка, — ответил я. — Но спасибо за то, что объяснил. Я буду вспоминать об этом каждый раз, когда буду садиться. — Я повернулся к нему спиной и пошел прочь.

Я присоединился к небольшой группе людей, с которыми чувствовал себя почти в безопасности — к группе землян и гидранов с Мийей в центре. Она говорила с Киссиндрой. Они одновременно подняли глаза, когда Мийа почувствовала меня. Киссиндра улыбнулась и отошла в сторону, коротко притронувшись к моей руке, освобождая мне место рядом с Мийей.

— Мы говорили о рифах, — сказала она, словно желая, чтобы я знал, что они говорили не обо мне. — О способах узнать побольше о целебном влиянии монастыря, не потревожив это место.

По договору, свидетелями подписания которого мы являлись, последний нетронутый риф отдавался под защиту Федерального общества защиты окружающей среды, тем самым становясь недоступным для корпорации.

Тау уныло согласилась на это, равно как и на новые правила, вынуждающие корпорацию включать гидранов в работы, которыми раньше занимались только земляне. Из того, что делала Мийа, и из того, что делал я сам, — я знал, что если даже эти изменения проедят дыры в человеческих кишках, подобно кислоте, они все равно не просто справедливы — они верны и мудры и принесут благо всем. Я надеялся, что в один прекрасный день Тау оглянется назад и удивится, почему она так долго не могла принять этого. Шансы на это были не такими большими, но все-таки не равны нулю, как прежде.

— О симбиозе облачных китов и общины, об интерпретации данных, — говорила Киссиндра. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что она все еще говорит о рифах. Она запнулась. — Ты собираешься снова работать с нами, так ведь?

— Попытайся меня остановить, — улыбнулся я.

— Почему все тянется так долго? — За Мийей появилась Наох. Пальцы ее перебирали ткань рукавов, как беспокойные живые существа. Я вспомнил, что так же двигались руки Мийи, когда я в первый раз встретил ее. — Где люди Тау? Это какой-то трюк?

— Нет, конечно нет… — сказал Перримид. Он не закончил, так как ее пристальный взгляд отметил его волнение и сомнения.

— Они будут здесь, — сказал Хэньен ровным голосом: в глазах его отразилось желание, чтобы приемная дочь поверила ему.

— Где Натаза? — спросил я. Джеби с довольным видом сидел на плечах Перримида. Я взглянул на Мийю. Частичка ее мозга, ее силы, ее любовь навсегда останется с этим ребенком, как другая часть — со мной. Я представил себе, что может произойти и с людьми, и с гидранами, если они откроют для себя возможности, которые я видел каждый раз, когда смотрел в глаза Мийи и Джеби.

— Он должен прийти с остальными, — сказал Перримид. — Шла речь о том, чтобы сделать его новым районным администратором здесь, в Ривертоне, когда Боросэйжа переведут.

— Переведут? — резко спросила Наох. По взгляду, который она бросила на Мийю, я понял, что она потребовала объяснения и ответ не понравился ей.

— Он попадет в тюрьму. Верно? — спросил я. — Он вылетит отсюда. Слишком плохо то, что он сделал… — Я отвел взгляд от Перримида, высматривая Ронина.

— Идет делегация Тау, — пробормотал Перримид и пошел ей навстречу.

Наох наблюдала, как он удаляется, ее взгляд становился все темнее и темнее.

— Наох… — сказала Мийа. Слово прозвучало одновременно вопросом и предупреждением. Она положила ладонь на плечо сестры, словно желая вернуть ее в реальность.

Наох сбросила ее руку, не касаясь ее. Мийа отступила, но продолжала смотреть в лицо сестры. Я отвел от них взгляд, когда новый правящий борт Тау появился в зале в полном составе — на этот раз во плоти, а не в виде голограммы. Все они были незнакомы мне — хороший знак, — все бесстрастны, как ряд палок.

С ними шел Боросэйж. Он все еще был в униформе и возглавлял группу легионеров Тау.

Я не поверил своим глазам, мое горло сжалось. Я отвел от него взгляд, пытаясь убедить себя, что это пустая формальность, что никаким способом он не мог пройти незатронутым, если заменили все правление Тау.

Пока они шли через комнату, он глядел на нас, и глаза его были полны ненависти. Мозг его был недоступен мне, как и мозги всех остальных.

— Мийа? — пробормотал я.

Но тут я заметил Натазу, тоже пришедшего с делегацией Тау. Он оторвался от нее, и его лицо — жесткое неулыбчивое лицо — смягчилось, когда он заметил Джеби и направился к нам. Мийа не ответила мне, так как внимание Джеби переключило и ее внимание на Бурнелла.

— Папы! — закричал радостно Джеби, переводя глаза с меня на Натазу. Улыбка Натазы стала еще шире, и он протянул к нему руки. Внимание Мийи полностью сконцентрировалось на том, чтобы они встретились, словно никто и не был болен. Я перевел взгляд на Наох и не отрывался от нее, а она наблюдала за Боросэйжем. Она смотрела на него с таким выражением лица, как жертва смотрит на охотника… или как охотник на жертву.