Воскресенье, 17-е. Большую часть суток шторм от SO, днем иногда дождь. В 6 часов утра ветер немного стих; мы подняли якорь и направились в бухту. Дважды притыкались к берегу и первый раз снялись легко, но потом застряли основательно; правда, это не причинило никакого вреда, лишь доставило нам беспокойство, так как в это время дул свежий ветер. Пока корабль был на мели, спустили за борт фока-реи, фор-стеньгу, деревья рангоута и сбили из них плот.

Понедельник, 18-е. Очень крепкий ветер, облачно, дождь. В час дня корабль всплыл, втянулись в бухту, ошвартовались бортом к обрывистому берегу на южной стороне бухты. Перенесли на берег все тросы и якорные канаты. Утром установили две палатки – одну для больных, другую для продовольствия. Свезли на берег все пустые бочки и часть припасов. Послал штурмана забросить невод, но улова не было.

Вторник, 19-е. Очень крепкий ветер, облачно, часто дождь. Днем свезли на берег все продовольствие и часть корабельного запаса, а также больных; к этому времени разными болезнями страдало уже 8–9 человек, но недуги их не были опасными.

Днем поднялся на самый высокий холм, господствующий над бухтой; отсюда все видно как на ладони. Проход или река и окружающая их местность не представляют для нас никакого интереса: близ реки тянется низина, сплошь заросшая манграми и затопляемая в часы приливов; возвышенности кажутся каменистыми и бесплодными.

Утром подняли из трюма четыре оставшиеся пушки и поставили их на квартердек. Перевезли запасной якорь и шток якоря на берег, туда же переправили остаток корабельного запаса и балласта из трюма. Установили походную кузницу; приказал оружейнику и его помощнику приступить к изготовлению гвоздей, необходимых для ремонтных работ.

Среда, 20-е. Свежий юго-восточный ветер. Днем и ночью шел дождь, затем прояснилось. Сегодня свезли на берег офицерские запасы и нижний ряд бочек. Таким образом, в носовом и главном трюме не осталось ничего, кроме угля и небольшого количества балласта из камней.

Четверг, 21-е. Днем свезли на берег порох, балласт и дрова, доведя осадку корабля до 8 футов 10 дюймов носом и 13 футов кормой. Я полагал, что будет вполне достаточно убрать уголь в корму, ибо мне известно, что во время сизигийных приливов уровень воды поднимался или падал на 8 футов. Когда убрали уголь над пробоиной, стало слышно, как вода протекает в корму от фок-мачты, почти в 3 футах выше киля. Это заставило меня полностью разгрузить трюм, и рано утром наши люди начали выносить уголь.

Пятница, 22-е. Ветер от SO, ясная погода. В 4 часа дня выгрузили почти весь уголь, отдали швартовы и оттянули корабль немного выше в бухту, к месту, которое я выбрал для обсушки корабля и заделки пробоины. Осадка корабля носом была 7 футов 9 дюймов и кормой 13 футов 6 дюймов. В 8 часов в полную воду подтянули нос вплотную к берегу, оставив корму на плаву. Следовало обсушить корабль так, чтобы потом можно было сойти при квадратурной полной воде; вместе с тем нужно было поставить корабль таким образом, чтобы весь корпус был возможно ближе ко дну.

В 2 часа утра вода пошла на убыль, что дало нам возможность обследовать пробоину, которую мы обнаружили с правого борта выше поела, чуть впереди фор-вант-путенсов. Трудно вообразить себе, каким образом была повреждена обшивка: доски даже не были расщеплены, рифы пропороли их, словно тупое долото. К счастью, в этом месте шпангоуты расположены близко друг к другу, иначе было бы невозможно спасти корабль; удивительно, что в трюм проникло так мало воды. Осколок коралловой скалы застрял в отверстии; кроме того, куски пластыря, мелкие камни и песок, набившись между шпангоутами, уменьшили течь.

Часть обшивки была сорвана в носовой части с левого борта, так же как и часть фальш-киля, а оставшаяся обшивка была в таком состоянии, что мы сильно не пострадали бы, если бы ее сорвало тоже. Повреждения в нижней части форштевня и киля незначительны. Насколько пострадала корма, мы не могли установить, но полагали, что по сравнению с носовой частью пробоина здесь была небольшой, ибо когда она оказалась выше уровня прилива, в трюм проникло мало воды.

В 9 часов плотники приступили к работе на корабле, а кузнецы занялись изготовлением болтов и гвоздей.

Суббота, 23-е. Очень крепкий ветер от SO, ясная погода. Пока позволял отлив, плотники заменяли поврежденные доски обшивки. Днем во время отлива, когда обнажилась большая часть кормы, обследовали днище корабля с правого борта; никаких повреждений, помимо перечисленных выше, не было замечено.

Утром направил трех матросов на охоту за голубями, так как мы заметили несколько птиц вблизи корабля. Вечером люди вернулись обратно и принесли с полдюжины голубей. Одному из матросов попалось навстречу животное размером чуть меньше нашей гончей с шерстью мышиного цвета, оно было изящно и проворно[216]. Утром часть людей отправилась на рыбную ловлю с неводом, и к полудню они вернулись обратно; хоть сеть закидывали трижды, улов был невелик – всего-навсего три рыбы. Мы не знаем, каким образом ее надо ловить.

Воскресенье, 24-е. Ветер юго-восточный; погода такая же, как вчера. Днем плотники заделали пробоину с правого борта. В 9 часов накренили корабль на другую сторону и на 2 фута оттянули его в воду. Мастера восстанавливали обшивку носовой части с левого борта, где две доски были почти прорезаны.

Рано утром направил группу людей под командой м-ра Гора на поиски каких-либо припасов, около полудня они вернулись и принесли немного капустной пальмы и связку или две диких пизангов. Столь маленьких пизангов мне не доводилось видеть раньше, в их мякоти было много мелких косточек, но все же плоды были очень вкусны.

Недалеко от корабля заметили животное, о котором я уже говорил. Оно было светло-мышиного цвета, величиной с гончую и по виду с ней очень сходно, у животного длинный хвост, такой же, как у гончей. Одним словом, я принял его за дикую собаку; правда, оно двигалось вприпрыжку, как заяц или олень. Сегодня наши люди, которые прежде уже видели этого зверя, заметили другое животное, с короткими лапами и следом, как у козла. Мне самому не удалось этого проверить, ибо почва в том месте, где встретилось животное, очень твердая, а высокая трава помешала увидеть его лапы.

Понедельник, 25-е. Днем во время отлива, пока плотники чинили обшивку носовой части левого борта, я осмотрел днище; в этой части корпуса только нос был на осушке, а под кормой было 9 футов воды. Люди, которые были со мной, установили, что часть обшивки против грот-мачты была сорвана и один ее пояс слегка пострадал. Трое матросов спустились вниз и подтвердили это, лишь штурман считал, что существенных повреждений, помимо сорванной наружной обшивки, нет.

Но этого вполне достаточно, чтобы в дереве завелись черви, а последнее грозило неприятными последствиями; однако делать было нечего, и мы пошли на риск. Единственным способом устранить опасность был подъем судна, а это требовало огромной затраты труда и времени и, быть может, вообще не было осуществимо в нашем положении.