Популярная легенда гласит, что Сметану вдохновила на влтавские музыкальные грезы поездка с друзьями в верховья реки в 1867 году. Особенно сильное впечатление, судя по дневниковым записям композитора, произвела на него стремнина святого Яна, участок реки в 85–90 километрах от ее устья, между местечками Слапы и Штеховице, где Влтава сужается, пробивая себе путь сквозь скальный массив. Река делает здесь несколько крутых петель, обнимая чешские лесистые холмы и покоряясь чешскому вечному небу. Порожистый отрезок был сложным для навигации и проблематичным для лесосплава, поэтому со времен императрицы Марии Терезии здесь пытались произвести дноуглубительные работы. Считается, что композитор наблюдал бурление влтавских вод, стоя на холме Клетечна (371 метр) напротив Муравьиной скалы, с узким песчаным пляжем.

В 1930–1940-е годы стремнину святого Яна запрудили, построив шлюзы Штеховицкого водохранилища с полезными для народного хозяйства электротурбинами. Пороги и пляж ушли под воду, буруны исчезли, инженеры смирили капризный влтавский нрав, но речной красоты поубавилось, так что уже три четверти века даже теоретически инспирацию к сочинению новой симфопоэмы тут не получить. Статую Яна Непомуцкого, покровителя речников и лесосплавщиков, перенесли с низкого берега на возвышение, чтобы она не утонула и охраняла теперь заодно и энергетиков.

Аллегории Смерти и Времени. Настенная роспись балюстрады паломнического центра Свата-Гора, Пршибрам

Этот святой человек, викарий Вацлава IV, если верить легенде, был в 1393 году брошен в речную пучину с Карлова моста по приказу короля — за отказ открыть тайну исповеди его потенциально неверной жены, после чего влтавская поверхность заиграла золотыми блестками. Ян Непомуцкий особенно популярен в Чехии в качестве «национального» мученика, и культ его святости активно поддувала католическая церковь, как полагают, в противовес духовному подвигу гуситов. Если это правда, то споры вокруг трагической фигуры священника, которого принято изображать с нимбом из пяти коньячного типа звезд, есть споры вокруг смысла чешской истории. Когда в 1729 году Яна Непомуцкого канонизировали, при эксгумации его тела среди костей и тленной ткани обнаружили прекрасно сохранившийся алый язык, который послужил одним из доказательств святости викария. Таким образом королевский викарий повторил подвиг Антония Падуанского, язык которого также сохранился для новых поколений. Редко в каком чешском селении нет статуи Непомуцкого, обычно барочной, всегда в звездном ореоле, ну вот одна досталась и святоянской стремнине. Так что влтавская волна сама решает, кого казнить, а кого миловать.

На вершине Клетечны к 100-летию создания «Влтавы» и 150-летнему юбилею Сметаны оборудовали смотровую площадку имени композитора, пункт паломничества любителей родной природы, поклонников музыкальной романтики и вообще защитников чешского дела. Сметана, сын мастера-пивовара из городка Литомышль на границе Богемии и Моравии, названный при рождении на немецкий манер Фридрихом, сформировал в себе отчетливое патриотическое чувство, иначе не писал бы оперы и симфонические циклы об истории родины, но чешский язык подтянул до уровня беглого разговорного и уверенного письменного уже в зрелые годы. Осуществить влтавский творческий замысел Сметана взялся не сразу после его возникновения, а только когда наступил трудный период жизни: к 50 годам не отличавшийся крепким здоровьем композитор совершенно оглох. Музыка несколько лет звучала внутри его. Вдобавок Сметана проигрывал и борьбу за положение в обществе, поскольку в обстановке острых дискуссий о путях развития национальной идеи, ну и по состоянию здоровья тоже вынужден был оставить должность дирижера Пражской оперы. Здание, в котором проходили репетиции и выступления главного чешского оркестра, располагалось на том же месте, где ныне красуется комплекс Национального театра, — напротив холма Петршин и на набережной, носящей имя Сметаны.

«Влтаву» он сочинил всего за три осенние недели. Как верно замечено биографом, «только активное творчество помогало композитору отвлечься от тягостных мыслей о будущем». Но оно все равно наступило: финальные аккорды жизни Сметаны звучали на далеком хуторе, в семье его дочери, муж которой работал лесничим. Душевное состояние маэстро ухудшилось до такой степени, что скончался он в психиатрической клинике, вероятнее всего, не отдавая себе отчета в том, что его 60-летний юбилей чешский политический класс отметил как всенародный праздник.

Скалистый холм, откуда Б. Сметана любовался красотами родной земли и воды, расположен неподалеку от деревушки Тржебсин. По соседству устроено еще несколько смотровых площадок, все можно обойти за полдня, и с любой открывается восхитительная высотная влтавская панорама, подтверждающая тезис о том, что гармония природы способствует умиротворению человеческого духа. В погожий майский денек здесь должно было быть многолюдно — но только не в пору коронавирусного карантина: объект предусмотрительно закрыли, чтобы не допускать скоплений публики. Применив ловкость, мы миновали запретительные бело-красные ленты, и обнаружили, что все выгодные стратегические позиции на холме прочно заняты дачниками, понастроившими на лесистом косогоре избушек с «видовыми» террасами. По стопам знаменитого композитора приходилось идти меж заборов частных домовладений. На само́й сметановой площадке — огороженном перилами пятачке едва ли на сотню «квадратов», — конечно, не оказалось ни души. Как и в тот день, когда силой композиторского гения была зачата «Влтава», никто не считал здесь секунды, минуты и часы.

Мы молча стояли на чешской круче, стояли себе и смотрели, вниз и вдаль: буро-синяя река медленно уносила волны в вечность, над ней беззвучно шумели кронами много чего повидавшие сосны, а еще выше неслышно проплывали в никуда легкомысленные облака. И казалось, что в этих ленивых движениях уходило какое-то старое время.

А какое-то новое, наоборот, приближалось.

Маробод (30 до н. э. — 37) — Большой Ворон, вождь германского племени маркоманов, первый человек, живший на территории современной Чехии, имя которого упомянуто в летописях.

Святополк I (8??–894) — князь Нитранского княжества (850/867–871), третий князь Великой Моравии (с 871), самый известный представитель династии Моймировичей.

Борживой I Пржемыслович (ок. 852 — не позднее 894) — первый «князь всех чехов» (870 или 872–894), данные о котором подтверждены историческими документами. Первый христианский князь Чехии. Заложил Пражский Град, построил первую христианскую церковь, храм Святого Климента, ныне в городе Розтоки.

Людмила Чешская (ок. 860–921) — жена Борживоя I, добродетельная христианка, католическая и православная святая. Воспитательница своего внука, будущего князя Вацлава Святого и регент при нем.

Вацлав Святой (ок. 907–929, 935 или 936) — чешский князь, сын язычницы Драгомиры и внук христианки Людмилы. Вассал короля Германии Генриха I Птицелова. Убит своим младшим братом Болеславом. Канонизирован вскоре после смерти. Небесный покровитель Чехии. День гибели Вацлава, 28 сентября, отмечается как День чешской государственности.