Доказывают ли наши результаты, что мистики соприкасаются с силой, находящейся за пределами их самих? Нет, потому что нет способа подтвердить это или опровергнуть лишь с одной стороны. Если вы придете как доброволец участвовать в наших экспериментах, наши исследования не помогут определить, что именно вы вспоминаете – разговор с полицейским, свою школьную любовь или умирающего родственника, если вы не объясните это нам, и у нас не будет данных о том, как вы обычно реагируете на ситуации такого рода.

Что нам под силу, так это определить закономерности, характерные для опыта определенных типов. Таким образом, мы можем исключить некоторые объяснения, поскольку, например, сложный паттерн не согласуется с простым объяснением. В той степени, в которой духовный опыт является опытом соприкосновения с реальностью нашей вселенной, нам следует ожидать, что он будет сложным. Мы можем с определенностью заявить, что это справедливо для паттернов серьезных мистиков.

Делать выбор между наукой и духовностью нет необходимости. Но есть, да и всегда была, необходимость выбирать между материализмом и духовностью. Наука не может подтвердить или опровергнуть существование Бога, как не может разрешить споры между религиями по поводу их учений. Но она может исключить несостоятельные теории РДМО, выдуманные материалистами.

Свидетельства, представленные в этой книге, показали, что РДМО – не результат конкретных генов или нервных заболеваний, что их нельзя попросту создать с помощью неких технологий (хотя во многих культурах предпринимались попытки способствовать им различными методами или технологиями). Кроме того, ясно, что «трудная проблема» сознания просто неразрешима в материалистской системе координат.

Однако эта же «трудная проблема» перестает быть таковой, как только мы получаем представление о вселенной как продукте сознания. Если сознание лежит в основе вселенной, можно ожидать эволюции живых существ, направленной на появление сознания. Сознание – свойство, не поддающееся упрощению. Изучение сознания в XXI веке обещает стать увлекательным предприятием. Но оно зайдет в тупик, если его единственной целью окажется низвести сознание до того, чем оно не является, или доказать, что это иллюзия.

Человеческий мозг невозможно познать в отрыве от разума, которым он характеризуется. Правильное понимание этой взаимосвязи дает нам ценные нейробиологические инструменты для успешного лечения таких психологических нарушений, как ОКР или фобии, в том числе считавшихся неизлечимыми в прошлом. Аналогично нам требуется лучше понимать феномены, связанные с смертью – такие, как ОСО. Например, исследования ван Ломмеля показали, что непропорционально большое количество людей, получивших ОСО, не выжили в послеоперационной палате. Другими словами, либо ОСО является надежным прогнозирующим фактором повышения уровня смертности, либо вероятность выживания пациента снизилась ввиду нынешней неэффективной реакции врачей на ОСО. Было бы полезно узнать, какое из объяснений более вероятно, поскольку высокотехнологичная медицина все дальше проникает в сообщества во всем мире, в итоге все больше пациентов удается вывести из состояния клинической смерти. Если мы хотим постичь эти явления, нам необходимо их лучшее понимание.

Как мы уже видели, субъекты РДМО не только не оторваны от жизни: как правило, они психически и физически здоровы. РДМО – нормальный опыт, позитивно связанный с физическим и психическим здоровьем, поскольку выражает естественную духовную функцию человека. Хотя одностороннее доказательство невозможно, данные согласуются с опытом, в ходе которого люди вступают в контакт с духовной реальностью за пределами их разума.

Что касается исследования множества вопросов, поставленных в этой книге, ключевой вопрос звучит так: что мы подразумеваем под термином «научный»? Если под «научным» мы подразумеваем «только результаты, подтверждающие материалистское мировоззрение», наши представления о человеческом мозге всегда будут усеченными. А если «использование методов и стандартов науки», тогда исследования нейронных кореллятов медитативного и созерцательного состояний научны. А именно: нейробиология может внести полезный вклад и предоставить информацию для обсуждения этих состояний. Поскольку РДМО обычно ассоциируются с лучшим состоянием физического и психического здоровья, на пользу обществу пойдет финансирование нейробиологических исследований, проливающих больше света на этот опыт. В чем заключается истинная цель науки – помочь нам понять мир, в котором мы живем, или обеспечить поддержку специфическим, узким взглядам на этот мир? Выбор за нами.