Шилд взял трубку в руку. В Штатах был самый разгар ночи, но ждать возможности не было.

– Слушаю, – раздался голос на той стороне.

– Дайте мне Скотта Моргана. Говорит Алекс Шилд. Жду.

– Вас понял. Сейчас дойду и передам трубку, – ответил дежурный связист.

Шилд просидел в ожидании около пяти минут. Затем раздался знакомый заспанный голос.

– Алекс, какого чёрта? Середина ночи!

– Извини, Скотт. Где я тебя потом вылавливать буду? Тебе же ещё лететь часов десять.

– Ладно. Говори, что у тебя там, – согласился Скотт Морган.

– Ноутбук у меня в руках. Прямо сейчас. Вместе с записями и в целости и сохранности. Увидишь Карпентера перед вылетом – передай ему, пожалуйста.

– Хорошо, передам. Ты готов? Садимся в полдень по местному времени, если всё пойдёт должным образом.

– Да, я готов. Откуда заезжать?

– Найди терминал В, со стороны Шереметьевского шоссе. Самолёт будет ждать час, не больше. Не опаздывай.

Алекс попрощался со Скоттом и отдал трубку. Затем откинулся на кресле и упёр голову в подголовник. На душе было так легко и хорошо, будто что-то крайне важное решилось в этот момент. Шилд с нетерпением ждал полёта назад на Родину и тихо радовался тому, что скоро окажется дома. А холодная, серая, неприветливая Россия останется лишь в воспоминаниях. Хорошо. Нисколько не жаль.

1 мая. Москва. Андрей Орлов.

Андрей увидел огонёк пожара издалека и надавил на газ. Он понимал, что горит машина, в которой находился Вознесенский вместе с тем подполковником внешней разведки, равно как понимал, что смертельно рискует нарваться на засаду или быть убитым в открытом бою. Но в этот момент страх отступил на задний план, в голове крутилась лишь одна мысль: помочь и спасти.

Когда пикап пронёсся мимо горевшего внутри магазина броневика, Орлова охватила паника, и он заколебался. Нащупал правой рукой лежавший на пассажирском сидении автомат, лишь чтобы себя успокоить. Но плана не было, равно как и понимания, как он справится с несколькими обученными бойцами противника, случись вступить в бой.

Когда стало ясно, что от горевшего вдалеке микроавтобуса прочь уезжают два внедорожника, Андрей облегчённо вздохнул. Появился хоть какой-то шанс.

Преодолев оставшееся расстояние, он остановил «Додж» в десяти метрах от «Форда» и выскочил из машины. Искать огнетушитель или воду не было времени, да и микроавтобус был снаружи охвачен пламенем. Орлов подбежал к «Форду» со стороны, ещё не объятой пожаром, и дернул за ручку задней двери, та отъехала в сторону наполовину и застряла – рельса была перекошена от удара. Андрей протиснулся в проём и увидел, что передние пассажиры мертвы, и сзади ещё трое лежат вповалку. Выдернул из салона тело одного из бойцов, прошитое несколькими пулями, и выкинул его на асфальт. Ещё один мужчина, сидевший в машине слева от Вознесенского, также лежал лицом вниз, а в его спине и нижней части черепа зияли пулевые отверстия. Вся одежда была запачкана кровью. Судя по тому, что увидел Андрей, человека застрелили длинной очередью, смерть наступила мгновенно. Орлов дёрнул тело в сторону, под которым лежал Дмитрий без чувств. Первое, что бросилось в глаза – это кровоточащая рана на руке и бледный цвет кожи. Больше ран или видимых повреждений не было, что вселило надежду на благополучный исход.

– Дима, Дима, ты жив? – Андрей начал шлёпать своего товарища по лицу. В салоне было невыносимо жарко. В какой-то момент лопнуло стекло, и снаружи начал поступать сизый дым с запахом горящей краски. Счёт пошёл на секунды: оставь человека на пару мгновений, наглотается дыма – и всё, откачивать будет некому. Андрей потащил тело за шиворот наружу. За раненую руку браться было нельзя, а больше зацепиться было не за что. С кряхтением и руганью он кое-как вытащил тело из салона машины на улицу и спустил на асфальт. Немного отдышался, посмотрел на лежавших в салоне людей, и мысленно констатировал, что помочь им уже нечем, и машина так и станет их братской могилой. Затем закрыл дверь.

Вознесенский начал постепенно приходить в себя. Застонал, начал вращать головой, поднял левую руку, пытаясь что-то нащупать в воздухе, затем стал медленно открывать глаза.

– Держись, Дима, сейчас отвезу тебя куда ехали, заштопаем как надо.

– Андрей, где ноутбук? – еле ворочая языком, невнятно спросил Дмитрий.

– Понятия не имею. Украли, скорее всего. В машине не видел.

– А подполковник? Живой?

– Нет. Там все мертвы. Тебе повезло. Да ты не дёргайся, рука ранена. Надо отлежаться поехать куда-нибудь.

Орлов кое-как усадил товарища в «Додж», нашёл в салоне бутылку питьевой воды и протянул раненому. Вознесенский осушил её залпом и откинулся на спинку кресла. Затем, будто вспомнив о чём-то, открыл глаза и осмотрел рану.

– Больно-то как… чёрт… – попробовал прощупать ранение Дмитрий, – слава Богу, кость цела. Мяса кусок вырван только.

– На вот, прижми, – Андрей дал Дмитрию лёгкую куртку-ветровку кого-то из наёмников, лежавшую до этого момента на заднем сидении пикапа.

– Чёрт, мне Валерий вообще не сказал, к кому обращаться за помощью, если что… – сокрушался Дмитрий, – хоть знаю где теперь этого урода искать.

– Что ты задумал? – спросил Андрей, ведя машину обратно в Москву.

– Я перехвачу их завтра в аэропорту. Николаев сказал, что самолёт сядет в Шереметьево, возле терминала В, там погрузка какая-то планируется около полудня. Надо достать козла до этого. Как представлю, что нам придётся вписываться в этот промежуток – между посадкой и погрузкой – так страшно становится. Там ведь группа прикрытия может быть…

– Ну так давай попроси кого-нибудь о помощи… военных там, или разведку?

– Да? И что я им скажу? Здравствуйте, завтра надо перехватить наёмников возле аэропорта, они везут данные по разработкам вируса? Как думаешь, какой сценарий потом будет наиболее вероятным? Придёт особист и закроет меня на трое суток на допрос. И ещё и виноватым сделает. Или грохнут просто, как провокатора.

– А эти наработки сейчас, вот посреди всего этого, – Андрей окинул рукой мёртвый город перед собой, серые панельки которого возвышались впереди безжизненными сталагмитами, – это действительно настолько важно?

– Конечно важно, что за вопрос! Иначе бы разведка не гонялась за ними.

– Звучит логично, м-да…

– Так они вроде вакцину хотят придумать или что-то такое. И для меня это вопрос принципиальный. Личный.

– Понял. Какой план тогда? – спросил Андрей, поворачивая на МКАД.

– Возвращаемся к твоей семье. Меня штопают, или что там надо делать, а завтра я выезжаю на перехват. Тебя не прошу, это смертельный риск. Но если сможешь мне помочь – облегчишь мне жизнь в разы. Просто на подхвате, насколько это возможно.

Андрей колебался.