В январе 1991 года мы с Аленой стояли у железнодорожного переезда. «Не знаю, что ему вдруг стукнуло, — проговорила она после долгого молчания. — Когда ты прибежала ко мне в поликлинику с уговорами сменить квартиру, я, как ты помнишь, рассмеялась. Казалось, что я знаю его как облупленного. Подумаешь, разыграл перед тобой спектакль, он же был мастером этого дела. Любому мог мозги запудрить. И так ведь все хорошо складывалось, новая роль в пьесе Гавела, договор на издание „Ведема“»…

Я слушала Алену и вспоминала стихи четырнадцатилетнего Зденека.

Где я? Обрывки бумаги, клей

В 1991 году я увидела макет «Ведема». Но где же пьеса «Ищем пугало»? Зденек предупреждал меня, что она не была подшита к журналу.

Пьеса нашлась. Каким-то образом она перекочевала в папку с пьесами Иржи Ортена. Ее включили в сборник, а нарисованная Ганушем Гахенбургом обложка, рукописный перечень действующих лиц и две первые страницы пьесы пошли на форзац.

В том же году я попросила свою знакомую, у которой был доступ к секретным архивам, проверить личность куратора. Да, он работал на органы, у него была своя кличка.

В 1993 году вышел «Ведем» с предисловием Вацлава Гавела.

Мария подарила мне книгу с дарственной надписью: «Дорогой подруге Лене Макаровой с благодарностью за то, что она сотворила, дабы эта книга увидела свет».

После выхода «Ведема» по-чешски и по-английски мы с Сережей взялись за русское издание. Оно было совсем иным. Первый том состоял из дневников, второй был посвящен детям и учителям гетто Терезин. Кроме «Ведема» я перевела еще четыре детских подпольных журнала.

Второй том был издан на чешском языке Томашем Бергманом в 2009 году на его собственные средства. Верующий католик, он считал своим долгом донести эту историю до чешского читателя.

Новый директор Еврейского музея Праги, которого я знала еще в пору его диссидентства, наложил на Томаша Бергмана штраф в семь тысяч евро за использование материалов без разрешения. Я написала письмо, предлагая директору переиздать книгу. Тираж к тому времени был раздарен библиотекам и распродан лишь частично, чтобы покрыть расходы на печать.

Нет. У Еврейского музея нет материальных возможностей переиздать эту книгу, однако штраф должен быть уплачен.

* * *

Не обо что душе опереться, некуда телу волочь меня…

Душа Зденека вылетела из окна. Вагонное сцепление волокло за собой его тело.

Где я сейчас и где я буду потом?

И на это есть ответ.

Во мне. А когда меня не станет — в этих буквах, вшитых под кожу.