— Ты что, издеваешься? — обиженно взвизгнула я. — Если ты уйдёшь, — ты ведь об этом говоришь? — то на кого, спрашивается, я тогда смогу положиться? Все перепугались не меньше тебя. Если все разбегутся, с кем я буду работать? Одна? И кто вообще будет выполнять эту работу?

— Не дуйся, — измученно вздохнул он. — Я ж о тебе забочусь. Зачем тебе старпом, который по любому поводу закатывает истерики?

— Ничего себе, любой повод, — нервно хихикнула я. Потом внимательно посмотрела на него. Очень непривычно и забавно было видеть на его лице с мужественными резкими чертами такое отчаянное и растерянное выражение. Тёмно-карие глаза с пушистыми ресницами смотрели на меня виновато. Я неожиданно для себя улыбнулась, а потом, придав этой улыбке коварное выражение, подступила ближе и обняла его за талию, снизу вверх заглянув в эти умопомрачительные глаза. — Что такое? — интимно шепнула я. — Несравненный и непобедимый Рауль де Мариньи внезапно дал маху? Прекрасный рыцарь не привык проигрывать и пришёл в отчаяние. Кто б мог подумать, что эти драконы такие страшные? А тут ещё эта чёртова Леди Утренней Зари со своими притязаниями на драконью шкуру…

— Ты что делаешь, а? — поинтересовался он, и в его глазах заблестели опасные искорки. — А если кто-нибудь войдёт?

— А что такого противозаконного он может увидеть?

Он усмехнулся.

— Эти твои уловки направлены на то, чтоб уговорить меня не бежать с поля боя?

— Я пытаюсь вдохновить тебя на подвиг.

— И как далеко ты готова для этого зайти? — он очень осторожно погладил меня по плечам. — Скажи честно, если б год назад его не было там, ты улетела бы со мной?

— Но он там был.

— Он сказал, что ты выбрала его, значит, ты всё-таки колебалась…

— И это было очень мучительно… — мурлыкнула я.

— Добилась, — кивнул он. — Я готов сложить голову ради того, чтоб добыть драконью шкуру тебе на перчатки.

Он поцеловал меня в лоб и опустил руки.

— И не думай, что я сомневаюсь в твоей отваге, Рауль, — проговорила я. — Просто иногда это действительно бывает очень страшно. Хотя, ко многому можно привыкнуть…

— Я заметил, — кивнул он. — Джулиан чувствовал себя, как рыба в воде.

Я опять услышала в его голосе всё те же неприязненные нотки.

— Мне тоже не нравится, что он пользуется этими способностями, — проговорила я. — И мне тоже кажется, что это опасно, но он уверен в своих силах. И не думай, что ему это даётся так просто.

— Да, мне показалось, что когда всё закончилось, у него был вымотанный вид, — вздохнул Хок. — И убери с меня руки. Я, в конце концов, не железный. Особенно сейчас.

Я рассмеялась и, выполнив его просьбу, отошла и села на диван.

— Да, — проговорила я, наконец, посмотрев на экран, на который проецировалась картинка с бортовой камеры. Там тянулось всё то же жёлтое плато, упиравшееся в тёмную стену высокой скалы. — Если они хотели произвести на нас впечатление своими возможностями, им это удалось. Даже если эти возможности были на пределе.

— Выходить без защиты за пределы звездолёта опасно, — деловито кивнул он и тоже посмотрел на экран. — И что нам делать дальше?

— Понятия не имею, — призналась я. — Неужели ты думаешь, такому учат в космошколе?

— Я учился в космошколе и знаю, что не учат. Кстати, от наших магов-кудесников тоже толку мало. Дакоста чуть в обморок не упал. Он, видно, думал, что будет иметь дело со странно одетыми стариками, размахивающими волшебными палочками. А тут, понимаешь, цунами.

— Ну, ты тоже этого не ожидал. Это тебе не вампиров по крышам гонять…

— Тоже верно. Но что-то ведь нужно делать.

— Нужно бы в город пробраться. Поразведать, что и как…

— В лучшем случае, наших разведчиков убьют, в худшем — возьмут в плен, и тогда не позавидуешь ни им, ни нам… Если у них будут заложники…

— У них итак пять тысяч душ заложников, — пробормотала я. — Но идти туда так просто опасно, тут ты прав. Наверно, пока придётся занять выжидательную позицию.

— Имеешь в виду, у кого первого сдадут нервы?

— Пока сдают у нас, но они об этом, надеюсь, не знают.

— А ведь они нас боятся, — неожиданно усмехнулся Хок. — Очень боятся. Интересно почему?

Он уже без улыбки пристально взглянул на меня.

— Если они нас боятся, значит, скоро мы узнаем, почему, — проговорила я, посмотрев ему в глаза. — И если Франческо да Альбено знает то же, что знаю я, очень скоро он сделает очередной ход. Доставай свой кинжал, Рауль, и повесь его на пояс. Он может понадобиться в любой момент. Сейчас не время хранить свои секреты.

Хок молча кивнул.

После того, что произошло, появление в ресторане старпома со старинными ножнами на поясе, из которых торчала рукоятка кинжала из отполированного красного дерева, украшенная стальными полосами, уже никого не удивило. Он, как ни в чём не бывало, прошёл к нашему столику, сел и, взяв сложенную вдвое салфетку, небрежно опустил её на колени. Джулиан нагнулся и с интересом взглянул на его оружие.

— Приказы командира на этом звездолёте не обсуждаются, — пояснил Хок.

— Понятно, — кивнул Джулиан, а потом перевёл взгляд на мою руку, на которой сиял синим кристаллом старинный перстень, который я давно не надевала. — Это ведь не сапфир?

— Нет, — кокетливо улыбнулась я.

Он вздохнул и поинтересовался:

— Как вам шоу?

— Забавно, — жизнерадостно откликнулась я. — Особенно, этот скелет со щёлкающими челюстями.

— Мне понравился тот парусник в самом начале, — заметил Хок.

— Кстати, вы заметили один интересный нюанс? — спросил Джулиан. — Это была баркентина…

Я молча взглянула на него. Он обернулся. Присутствовавшие в ресторане члены экипажа внимательно прислушивались к происходящему за нашим столом. После последней фразы стало совсем тихо. Джулиан пожал плечами:

— Если это и был глупый намёк, то не мой…

Дакоста решительно поднялся со своего места и подошёл к нашему столу.

— Я вижу у вас хорошее настроение? — резко спросил он, приставляя к столу четвёртый стул и садясь рядом.

— А что, собственно, произошло? — поинтересовался Хок.

— Можно подумать, это не вы требовали поднимать звездолёт, когда на нас шла эта масса воды? — раздражённо напомнил мальтиец. — Если б не МакЛарен, вы бы это сделали.

— И что? — спросил Джулиан. — Нам показали искусно сделанную иллюзию. Мы не поддались на провокацию. Все живы, все в здравом рассудке, насколько я могу судить. Всё закончилось благополучно. Зачем снова закатывать истерику? Поверьте, у вас ещё будут для этого поводы. Поберегите силы.