года. Среди этих языческих храмов есть один главный, человеческий язык слаб, чтобы описать детально величину и особенности его; поскольку так велик его внутренний участок, весь огороженный очень высокой стеной, что там весьма легко могло бы разместиться поселение в 500 жителей. Внутри этого участка находятся, все по краям, весьма изящные жилища, с очень большими залами и коридорами, где живут жрецы, которые там есть. Там находится, наверное, 40 очень высоких и хорошо сделанных башен [(пирамид)], у главной из них, чтобы взобраться до середины башни, надо пройти 50 ступеней, и эта главная башня гораздо выше главного собора в Севилье. Как работа с камнем, так и работа с деревом повсюду столь искусны, что невозможно сделать лучше; в помещениях святилищ, где находятся их идолы, все отделано резьбой по дереву, расписано весьма пестро в виде монстров и иных фигур и другими работами украшено. Во всех этих башнях были захоронены останки их сеньоров, а каждое из святилищ на верху этих башен было посвящено одному своему идолу, которому они поклоняются. В этом главном языческом храме находятся три помещения [в башенках-святилищах], где находятся главные идолы удивительной величины и высоты, искусной работы статуи вырезанные из дерева, а также из камня, не хуже, чем из дерева; в таких же помещениях других храмов, со входами, куда поднимались по ступеням, но гораздо меньших размеров, также не было светло и в них бывают только определенные жрецы, и внутри этих помещений находились статуи и изображения идолов; и еще, как было сказано, их также было много снаружи. Эти главные идолы, самые значимые в их вере и религии, восседали на своих креслах, и я предложил их сбросить по лестницам вниз, и предложил очистить эти святилища, поскольку они все были залиты кровью принесенных в жертву, и поместить в них изображения Нашей Сеньоры [Девы Санта Марии] и других святых, об этом я не мало говорил Мотекусоме и другим туземцам; а они мне сказали, во-первых, что это никогда не сделают, поскольку знают, что все общины поднимутся против меня, так как эти идолы им всегда давали все блага, и идолы обидятся, разгневаются и не дадут им ничего, заберут плоды этой земли и умертвят людей голодом… Изображения самых высших идолов эти люди изготавливали, согласно своим представлениям, в виде огромного человека. Изготавливались они [на праздники] для съедения из массы из всех семян и бобов, смолотых и перемешанных, и замешанных с кровью сердец из тел людей, которым разрезали грудь и из еще живых извлекли сердце, и с этой кровью, которая из него вытекла, замешивали это тесто и из него делали нужное количество этих статуй. И также они после совершения [человеческого жертвоприношения] приподносили идолам чаще всего сердца принесенных в жертву и намазывали лица идолов кровью. И все имело своего идола и было посвящено ему, согласно обычаю этих людей, с древности почитающих своих божеств. Так, у них для поддержки в войне имелся один идол, а для полевых работ — другой, и для всего, что только было возможно или им вздумалось, были свои идолы, которых они почитали и служили им… Когда бы они ни захотели попросить о чем-либо своих идолов, они приводили множество девочек, мальчиков и взрослых и перед этими идолами взрезали им грудь, вынимали из них, все еще живых, сердца и сжигали их перед идолами, предлагая дым в качестве жертвоприношения. Некоторые из нас присутствовали при этом и говорили, что это самое жестокое и страшное зрелище, которое они когда-либо видели. И года не проходило, чтобы они не убили, принеся в жертву по 50 человек в каждом храме».

18 Тлалок (Tlaloc — «Заставляющий расти») - в религии и мифологии мешиков — бог дождя (воды) и плодородия, покровитель рек, озер и пещер (так как из них часто истекают ключи), повелитель всех растений, управляющий их произрастанием, в его власти — наводнения, засухи, молнии, град, снег, заморозки. Вероятно, Тлалок был божеством тольтеков (или даже более ранних культур). Тлалока изображали с глазами совы, с кругами в виде стилизованных змей вокруг глаз, с клыками ягуара и с завитками в виде змей у носа, в головном уборе из перьев в виде короны и телом черного цвета. В его честь мешики совершали обряды с человеческими жертвоприношениями.

19 Мешикских гобеленах, не сохранившихся доныне (Л., 1928 г.).

20 С самого основания Мешико-Теночтитлана в 1325 г. был построен его главный храм, который потом в течении почти 200 лет обновлялся. Причем предыдущее строение оставалось нетронутым, над ним (подобно матрешке) возводилось новое. За всю его историю так было по крайней мере шесть раз (последние пять раз это было: при Ицкоатле в 1427 (?) г., при Мотекусоме I в 1450 г., при Ашаякатле в 1470 г., при Тисоке в 1486 г. (торжественно открыт в 1486 г. после его смерти; тогда было принесено в жертву 20 000 человек) и при Ауицотле в 1494 г.). По завершении каждого обновления-постройки главного храма мешики устраивали грандиозное празднество с человеческими жертвоприношениями для своих богов. После последнего обновления-постройки (при Ауицотле) высота главного храма стала 41 м (или 45 м); тогда были принесены в жертву 80 000 пленников, как сообщает Диего Дуран (понимая, что его могут обвинить во лжи, он уверяет, что это правда, ссылаясь на заслуживающие доверие мешикские источники): «…на восходе солнца вывели этих пленных, предназначенных в жертву, и выстроили в четыре колонны. Первая из них протянулась более чем на одну легуа от подножия пирамиды [главного храма] по всей [южной] дороге на дамбе, ведущей в Койоакан и Шочимилько. Вторая протянулась на такую же длину по [северной] дороге на дамбе, ведущей в Гуадалупе [(название дано после взятия Мешико в 1521 г.)]. Третья растянулась по [западной] дороге на дамбе, ведущей в Тлакопан, а четвертая на [восточной] дороге достигала берега озера. Чтобы принести в жертву всех пленных, потребовалось четыре дня, а потоки крови, стекающие по ступеням пирамиды, были столь велики, что пока достигали подножия и охлаждались, они превращались в жирные сгустки, способные испугать любого»; мешики же, все обмазавшись кровью жертв, танцевали под стук барабанов.

21 Пирамида храма Кецалькоатля (бога ветра Эекатля, ипостаси Кецалькоатля).

22 Вероятно, богини Сиуакоатль (Chihuacoatl — «Женщина Змея»); одна из важнейших богинь в религии и мифологии мешиков, — богиня земли, деторождения и войны.

1 Кабальерос (caballeros един., число caballero — конник, рыцарь, средний дворянин) - в данном случае Кортес подчеркивает уважительное отношение к своим соратникам.

2 Наутла (Nauhtla) - такое же название этого поселения и у Берналя Диаса; ныне — город Наутла (Nautla).

3 …на северном побережье — в этом случае, поскольку в XVI веке испанцы называли воды Атлантического океана у Центральной Америки — Северным морем, а воды Тихого океана — Южным морем, то северное побережье — это восточное побережье Центральной Америки, омываемое водами Атлантического океана.

1 …были в полном вооружении, но это не могло возбудить подозрения, так как в ином виде Кортес и его свита никогда не появлялись во дворце Мотекусомы. — Недвусмысленное указание Берналя Диаса, что Мотекусома II и его ближайшее окружение с самого начала, то есть с момента вступления войска Кортеса в Мешико, были под вооруженным контролем конкистадоров — под угрозой смерти. Вот несколько свидетельств современников конкисты, прямо указывающих, что Мотекусома II был пленен в день вступления Кортеса в Мешико. Так Бернардино де Саагун в труде «Всеобщая история Новой Испании» описание первой встречи Мотекусомы II с Кортесом (начало см. прим. 3 к главе «МОТЕКУСОМА») заканчивает следующими словами: «(Книга XII, глава XVI)… 8. — Затем дон Эрнан Кортес взял Мотекусому за руку и они пошли по улице совместно в королевские строения [(дворцовый комплекс Ашаякатля)]. 9. — При встрече вместе с Мотекусомой находились нижеследующие сеньоры: сеньор Тескоко, которого звали Какамацином; второй, сеньор Тлакопана, которого звали Тетлепанкецальцином; третий, тот, что управлял в Тлателолько, которого звали Ицкауцином [(Ицкауцин был военным губернатором в Тлателолько)]; четвертый, майордом [(в этом же труде Саагуна, в той же XVI главе XII книги, но в версии текста на языке науа, он назван казначеем)] Мотекусомы, который имел место службы в Тлателолько, которого звали Топантемокцином. 10. — Помимо этих более знатных на улице, там находились многие менее знатные мешики, нескольких таких звали: Атлишкацин — тлакатеккатль [(tlacateccatl)], Тепеоацин — тлакочкалькатль [(tlacochcalcatl)], Кецальастацин — тисосиуакатль [(tizozihuacatl)] и Тотомоцин — экатемпатицин [(hecatempatitzin)], и еще Куаппиацин; все эти, когда пленили Мотекусому, оставили его без помощи и скрылись [(там же, но в версии текста на языке науа дается более точная оценка: «(Книга XII, глава XVI) 15. — Когда пленили Мотекусому, они всего лишь скрылись, спрятались, его покинули все вместе в беспорядке подло!..»)] Глава XVII О том, как испанцы с Мотекусомой прибыли в королевские строения и всеми его, кто туда перешел. 1. — Когда испанцы прибыли с Мотекусомой в королевские строения, то вслед затем его задержали у себя, никогда больше ему не позволили отлучаться от себя и также задержали у себя Ицкауцина — губернатора Тлателолько; этих двух задержали у себя, а остальным позволили уйти, и потом палили из всего огнестрельного оружия, которое привезли, а от этого шума и дыма всех выстрелов индейцы, которые там находились, останавливались, как ошарашенные, и передвигались, как пьяные; начали распространяться различные очень пугающие сообщения, и таким образом те, кто там был и кто не был, получили один смертельный ужас. 2. — [Конкистадоры] проспали всю эту ночь, а затем очень рано утром другого дня начали оглашать сообщение от предводителя [(Эрнана Кортеса)] и сообщение от Мотекусомы, чтобы они [(мешики)] принесли все нужное для испанцев и для лошадей, а пилли [(piles)] и ачкаутли [(achcouhtles)], и другим чиновникам, занимающимся снабжением, не хотелось подчиниться Мотекусоме и приходить к нему [(опасаясь конкистадоров)]; тем не менее все они обеспечивали [конкистадоров] всем нужным. 3. — Испанцы после того, как расположились, согласно порядку, с резервом и отдохнули, начали допрашивать Мотекусому о королевской казне, спрашивая, где она находится, и он повел их в зал, называемый Теукалько [(Teuhcalco)], где были драгоценные головные уборы из перьев и другие драгоценные ювелирные изделия из перьев, золота и [драгоценных] камней, а затем они стали это вытаскивать из них. 4. — Испанцы вытаскивали золото из головных уборов из перьев и круглых щитов и других праздничных украшений, которые там были, и вытаскивая золото, они разрушили все головные уборы из перьев и драгоценные ювелирные изделия, а золото переплавили в слитки, и забрали они самые лучшие [драгоценные] камни, а все [драгоценные] камни похуже и перья забрали индейцы из Тлашкалы, и обшарили испанцы весь королевский дворец, забирая все, что им нравилось». Бартоломе де Лас Касас в трактате «Краткое донесение о разорении Индий» сообщает: «И в тот же самый день [(в день вступления конкистадоров в Мешико)], судя по тому, как мне сказали те, кто там находился… испанцы пленили великого короля Мотекусому и поставили 80 человек охранять его, а затем заковали его в кандалы». Он же в другом своем труде «История Индий» пишет: «(Книга III, глава 116)… К тому же и в Мешико я не раз вел с ним [(Кортесом)] беседы и сказал ему, разве по совести он поступил, взяв в плен столь славного короля Мотекусому и отняв у него обманом его владения, и он в конце концов во всем со мной согласился и молвил: Qui поп intratper ostium, fur est el latro [(лат. Кто не через дверь входит, тот грабитель и разбойник)]. И тут я сказал ему напрямик, этими самыми словами: Да внемлет Ваш слух тому, что уста глаголят. И потом все кончилось смехом, хотя в душе я проливал слезы, видя его бесчувственность, и почитал его человеком погибшим». Диего Дуран в «Истории индейцев Новой Испании и островов у материка» рассказывает: «И с такой торжественностью и рукоплесканиями вступил вышеупомянутый маркиз [дель Валье — Эрнан Кортес] в Мешико и был там в королевских строениях, в которых жил отец Мотекусомы [Ашаякатль]… эти строения были очень велики и состояли из многих покоев… Там разместился маркиз со всеми своими людьми; туда принесли ему все необходимое в большом количестве… по приказу Мотекусомы, который находился под стражей со всеми своими сеньорами в одном из покоев королевских строений, охраняемом тремя солдатами, в цепях и ножных кандалах». Индейский хронист Чимальпаин в «Анналах Чимальпаина Куаутлеуаницина» сообщает: «Как только испанцы без боя вошли в Мешико, они пленили, связали, заковали в цепи Мотекусому, а также Какамацина — правителя Тескоко и Ицкауцина — верховного военачальника Тлателолько». В судебном деле Педро де Альварадо [(Судебный процесс по делу Педро де Альварадо происходил в Мешико (Мехико), построенном испанцами на развалинах столицы мешиков, в 1529 г.)] один из пунктов обвинения, составленного на основе показаний очевидцев, гласил: «…И вышеупомянутый Педро де Альварадо обвиняется в том, что в то время, когда они [испанцы Кортеса] пришли в этот город Мешико (Теночтитлан), они пленили Мотекусому — сеньора этого города, и пленили в то время и некоего Какамацина, который был племянником упомянутого Мотекусомы — верховного сеньора этой земли… [(в том же судебном деле говорится)] В то время, когда прибыли испанцы в этот город Мешико, чтобы его завоевать и пленить Мотекусому…» Сам же Эрнан Кортес, оправдывая свои действия, в письме-реляции императору Карлу V сообщает, что Мотекусому II конкистадоры пленили не сразу, а лишь через 6 дней после вступления Кортеса в Мешико, называя захват верховного правителя �