— Останьтесь здесь. Я ненадолго, — и подошла к колыбели, украшенной нарядным балдахином из розового шелка.

Несмотря на поздний час, девочка не спала. Заливаясь смехом, она тянула ручонки к фарфоровой игрушке, которую показывала ей дородная опрятная кормилица. Две молодые няньки сидели рядом, ожидая, когда им прикажут укачивать ребенка.

— Ваше величество, — кормилица поклонилась, — ее высочество кушать захотели, только покормила. Теперь гуляют.

— Как она? — спросила императрица.

— Хорошо, — ответила женщина, — здоровенькие, веселенькие, чистые А'нхелли.

— Дай ее мне.

Кормилица склонилась над колыбелью, поправила на девочке нарядную рубашечку, бережно взяла ребенка на руки и передала Дарианне. Эрианна была прелестна. Большие миндалевидные черные глаза доверчиво смотрели на императрицу, пухлые щечки покрывал смуглый румянец. Девочка улыбнулась и что-то пролепетала. Дарианна повела себя, как любая хорошая мать: она нежно поцеловала дочь, осторожно покачала, прошептала ласковые слова, поглаживая мягкие черные волосы ребенка. И отдала Эрианну кормилице. Она любила девочку, но как-то отстраненно, без материнской истовости.

— Ирма, твой сын спит? — спросила она?

— Спит, — ответила кормилица, сразу поняв, о каком из двоих сыновей идет речь.

— Я пройду к нему.

Ирма поклонилась в спину удаляющейся императрицы, жалостливо подумав «Вот бедняжка!» Она ничуть не сомневалась в истиной причине визита её высочества.

Миновав анфиладу комнат, Дарианна остановилась перед дверью из черного дерева. При виде её два мага-охранника загородили вход, выставив перед собой бронзовые жезлы в форме львиных лап — мощные артефакты, обнаруживающие любые виды волшебства.

— Простите ваше высочество.

— Ничего, — перебила она, — приступайте.

Эта комната охранялась пристальнее, чем имперская казна и надежнее, чем покои самой императрицы. Таков был приказ Дарианны Первой. Всех входящих сюда проверяли с помощью артефактов, чтобы враг под чужой личиной или маскирующими чарами не мог проникнуть в святая святых. Исключений не делалось ни для кого. Даже для императрицы.

Пройдя проверку, ее величество вошла в комнату. Здесь горел всего один слабенький ночничок, мягко освещавший широкую кровать, на которой крепко спал светловолосый мальчик. Тихо, чтобы не разбудить ребенка, Дарианна на цыпочках подошла к нему и опустилась на колени. Она долго сидела так, не сводя взгляда со скуластого лица, осторожно убирая со лба ребенка прядку соломенных волос, поправляя тонкое шелковое одеяло. Он был так похож на отца, ее мальчик, ее Рик…

Он был смыслом ее жизни, единственным ее счастьем — бастард, сын бастарда… Дарианна не могла, просто не могла заставить себя расстаться с ним, отправив его на воспитание в одну из провинций. Она подыскала надежную женщину, которая усыновила Рика. Мальчик рос во дворце как старший сын кормилицы, не догадываясь, кто его настоящая мать, и не зная родного отца. И только ночью, когда он спал, императрица приходила и сидела у кровати своего сына. Каждую ночь. Уже четыре года… И стерегла, и хранила от опасности, и прятала от чужих, враждебных глаз. Ни ее муж, ни император Журжени не пытались избавиться от незаконнорожденного. "Я залью кровью всю Амату, если с его головы упадет хоть один волос", — по-волчьи оскалившись, сказала императрица, когда Чжу Цин попытался выразить свое недовольство присутствием бастарда во дворце. Ее глаза пылали таким бешенством, что принц поверил.

Мальчик пошевелился во сне, и Дарианна испуганно отпрянула, проклиная себя за подлый страх быть разоблаченной. Рик повернулся на бок и снова затих, а ее величество — нет, просто женщина, берегущая сон своего ребенка, — уткнулась лицом в покрывало, подавляя рыдания. Спустя некоторое время она успокоилась и прикорнула, положив голову на кровать.

За дверью Ирма шепотом переговаривалась с охранниками:

— Уж утро скоро. Уходить ей надо.

Один из магов заглянул в комнату и сказал:

— Она спит.

— Ох, болезная, — покачала головой кормилица. — Дай-ка я ее побужу… Ваше величество! Ваше величество! Вставайте.

Дарианна очнулась от дремы, поднялась на ноги и вышла из комнаты, бросив прощальный взгляд на сына.

"Ничего, мое счастье, ничего, — словно заклинание, мысленно повторяла она, — ты вырастешь, и я все тебе расскажу. Ты умный, сильный и справедливый, как твой отец. Ты поймешь и простишь меня. А честное имя для тебя уже есть, хорошее, славное имя. Ты будешь называться Рик Сайваар. Спаситель по-древнегалатски.

Он и вправду был ее спасителем. Ведь именно разглядев в ее ауре то, о чем сама императрица еще не догадывалась, Рик Марслейн пощадил ее. Не ради любви, которую она предала, — за это ей не было прощения. Ради сына. И теперь она тоже жила ради него и благодаря ему.

* * *

Последние слова были написаны. Последняя точка поставлена. Профессор Дрианн Летакс провел ладонью над пергаментным листом, и чернила мгновенно высохли. Труд целых пяти лет завершен. История бастарда дописана.

Бесшумно отворилась дверь кабинета. Даже не оборачиваясь, маг знал, кто вошел. Лилла. Узы, связывавшие их, были настолько крепки, что некроманты могли чувствовать приближение друг друга. Девушка неслышно скользнула к Дрианну, он обернулся, обнял любимую, взглянул в черные глаза.

— Ты закончил свою работу? Тебе грустно? — беззвучно спросила она: зачем нужен голос, когда можно говорить мысленно?

— Нет… нет. Я уже отпустил прошлое. Пусть теперь эта история станет достоянием галатцев. Люди должны знать, как все было на самом деле, и это главное.

— А что дальше, любимый?

— Дальше? — Дрианн широко улыбнулся. — Дальше нам предстоит путешествие.

— Куда?

— В Андастан. Профессор Генериус отправляет экспедицию для изучения истории некромантии. Мне предложено возглавить ее.

Во взгляде Лиллы появилась тревога:

— Ты считаешь, что готов увидеть родину своего дара? Не будет ли тебе горько от ее вида? Ведь ты стал некромантом не по своей воле…

— Стоило трижды стать некромантом, чтобы найти тебя, — рассмеялся Дрианн, целуя девушку.

— Это хорошо. — Лилла приникла к груди мага. — Я соскучилась по Востоку. Вот увидишь, тебе там понравится.

— Не сомневаюсь! А сейчас пойдем, нам нужно многое сделать перед дорогой.

После гибели Ирияса и его армии Дарианна предъявила ультиматум растерянным и напуганным наследникам султана. В результате кратких переговоров Андастан заплатил огромную контрибуцию и по сей день продолжал выплачивать ее. Некромантия в государстве снова была запрещена под страхом смерти. Сейчас в Андастане постоянно жили представители Галатона и эльфийского княжества — боевые маги, присматривавшие за выполнением условий мирного договора. Возле столицы располагался целый представительский городок под охраной имперских ястребов.