«Тамира и Селим» и В. А. Озеров — «Дмитрий Донской».

6

Как мы могли убедиться, Сказание о Мамаевом побоище испытало на себе влияние устного народного творчества уже в авторском тексте и во время своей дальнейшей литературной жизни. Кроме того, само Сказание оказало влияние на фольклор и на ряд литера турных произведений древней Руси. О неослабевающем интересе к этому произведению русского читателя средних веков, XVIII и даже ХIХ в. свидетельствуют не только факты воздействия устного народного творчества на его поздние списки и самого Сказания на устное народное творчество, но и многочисленность сохранившихся до нашего времени списков этого памятника, который переписывался вплоть до XIX в. То, что от XVIII и XIX вв. до нас дошло наименьшее количество списков Сказания, отнюдь не свидетельствует об уменьшении интереса к нему в этом время. В этот период рассказ Синопсиса о битве на Куликовом поле заменил рукописные списки Сказания. Кроме того, текст Сказания в редакции Синопсиса был полностью перепечатан в подписи к лубочной картине «Мамаево побоище», выгравированной в первой половине XVIII в.[758]

Причина такой популярности Сказания в широких читательских кругах на протяжении нескольких веков объясняется прежде всего тем, что оно более полно, красочно и просто, чем все остальные памятники Куликовского цикла, рассказывало о блестящей победе русских над татарами, имевшей громадное значение в истории страны.

Сама тема Сказания о Мамаевом побоище — рассказ о битве на Куликовом поле, прогрессивность основной мысли произведения, близость ее к интересам трудовых масс, наличие в памятнике, несмотря на всю его риторичность, эпических в своей основе картин и эпизодов делали его в какой-то мере памятником народным.

Л. А. Дмитриев

ОБЗОР РЕДАКЦИИ СКАЗАНИЯ О МАМАЕВОМ ПОБОИЩЕ

1

Сказание о Мамаевом побоище дошло до нашего времени в большом количестве списков, которые отличаются обилием разночтений в пределах не только одной и той же редакции, но даже одного и того же вида. Это обстоятельство значительно усложняет публикацию текстов Сказания с приведением всех разночтений по всем известным спискам. Поэтому в настоящем издании публикуются тексты Основной, Летописной и Распространенной редакций по наиболее типичным для этих редакций спискам.

Сказание Основной редакции печатается по списку — ГПБ, 0.IV.22, кроме того, публикуется список Основной редакции — ГИМ, собр. Забелина, № 261. Распространенная редакция печатается по списку — ГПБ, собр. Погодина, № 1414; Летописная редакция — по списку — ЛОИИ, № 362.

Ввиду того, что текст различных редакций Сказания публикуется по одному списку без подведения разночтений к нему по другим спискам, то мы даем подробное описание всех списков Сказания, известных в настоящее время.

2

Основная редакция Сказания о Мамаевом побоище, как об этом уже говорилось в предыдущей статье, делится на две группы, условно названные нами по основным спискам этих групп — группой «О» и группой «У». Внутри этих групп, в свою очередь, мы выделяем ряд вариантов, которые развивают путем введения дополнительных эпизодов, стилистических изменений, сокращений текст этих двух групп Основной редакции.

В группу «У» входят следующие списки: БИЛ: собр. Ундольского, № 578; Музейное собр., № 3155; БАН: № 21.10.17; ГИМ: Музейное собр., № 431; собр. Барсова, № 1798 и № 1521; ГПБ: № 0.IV.342.

Кроме распространенного окончания, по сравнению с группой «О», группа списков «У» характеризуется следующими особенностями: Дмитрий, узнав об измене Олега и Ольгерда, восклицает: «Суди, господи, меж ними и мною, яко и бысть и в прежний дни — и приде Исаф на брата своего Иякова Израиля, и Иаков, став на граде, и рече Исафу — Брате, бог межи мною и тобою — и ин уби его копием з города». Далее, во всех списках этой группы отмечается, что решение о посылке первой «сторожи» в поле было принято на пиру у Микулы Васильевича. В плаче великой княгини говорится о том, сколько русских было убито на Калке. Говоря боярам о своем желании биться впереди всех, великий князь не сравнивает свой поступок с эпизодом из жития Арефы. Остальные детали, отличающие группу списков «У» от группы списков «О», менее существенны.

В группу «О» входят следующие списки: ГПБ: № 0.IV.22; БАН: № 21. 3. 14, № 45. 8. 199, № 45. 4. 15; ИРЛИ; № 1. 114. 16; ЛОИИ: собр. Лихачева, № 13; БИЛ: собр. Прянишникова, № 203; собр. ОИДР, № 224; ГИМ: Музейное собр., № 2450, № 3617, № 2596; собр. Барсова, № 1521; собр. Забелина, № 331; собр. Уварова, № 802. Последний список отличается от остальных списков этой группы тремя эпизодами, которые переданы в духе эпических песен (что отметил в свое время С. К. Шамбинаго): рассказ о новгородцах (в группе «О» этот эпизод отсутствует вообще), описание татарского богатыря и описание боя.

Как бы промежуточными списками между группой «О» и «У» можно назвать списки, которые, совпадая во всем с типом «О», в конце содержат краткий рассказ-сообщение, о том, что великий князь вернулся на Москву и одаривает всех воинов. Это списки: ГПБ: № Q. XVII. 79 и БАН: № 17.9.9. В них говорится, что великая княгиня встречает князя такими словами: «Ныне я, господине, вижу славна тя в человецех князя Дмитрея Ивановича, аки солнцу восходящу и освещающу всю Рускую землю! А иные княгини, воевоцкие жены восплакашася горько по своих мужех — уже наше солнце зашло и зари наши потухли, уж нам своих государей не видати!» После этого сообщается, что великий князь, проводив литовских князей до Можайска, по возвращении в Москву «нача князей своих жаловати и бояр и воевод молодых, кому что достоит: иному грады, а иным власти, а иным села и поместья, а иным дары даяти. И повеле князь великий своей княгине Евдокеи и которые княгини и боярыни и воевотския жены овдовеша утешати их. А сам великий князь наипаче утешает и много им вдах злата и сребра, чтобы по своих мужех нетужили. А их мужи пострадаша за веру христову и за святыя церкви и головы своя поклали и убиени быша от безбожнаго и зловернаго царя Мамая, и вы б своих мужей поминали по вся дни даже и до смерти своея вовеки. Аминь».

В списках БИЛ, Музейное собр., № 3123 и ГИМ, собр. Уварова, № 1435 в ином месте, чем в рассмотренных (после подсчета убитых на Куликовом поле), вставлен плач русских жен, взятый из Задонщины. Но в отличие от плача Задонщины, здесь, как и в списках вышеназванных, говорится об утешении и одаривании жен, мужья которых погибли на Куликовом поле.

Список БИЛ, собр. ОИДР, № 236 по характеру своего окончания примыкает к группе «У», но