так и перекатывались по его телу, а обнаженные клыки выглядывали из пасти, готовые схватить в стальной капкан любого, кто осмелится бросить вызов. Тело аруса снова напряглось, и у меня мелькнула мысль, что сейчас он исчезнет за воротами и больше не вернется, но этого не произошло. Арус вернулся, и глухо заворчав, устроился у моих ног, оставляя на брюках свою черную шерсть. Именно таким его увидели мои гвардейцы, и я велела им остаться, сообщив, что арус присмотрит за мною вместо них.

Сэр Гаа Рон, наблюдавший мое «представление» вместе со своими воинами, только рукой махнул, дав понять своим людям, что они тоже остаются, и их помощь ему не понадобится. Мы вышли за ворота, и даже стороннему наблюдателю было ясно, что арус сопровождает именно меня — так грациозно и в то же время воинственно он оттирался возле моих ног и грозно порыкивал на редких прохожих. Сэр Гаа Рон усмехался, замечая страх на их лицах, и затем с такой же ироничной усмешкой произнес, обращаясь прямо ко мне:

— Как странно… Вы совершенно не боитесь одного грозного хищника, но очень сильно обеспокоены присутствием другого. Я вас пугаю?

Мы шли с ним по каменной мостовой города, но я почти не замечала самого города, так беспокоил и злил меня сэр Гаа Рон.

— Одному из этих хищников очень хорошо известен ответ на ваш вопрос, сэр Гаа Рон. Хотите знать которому из них?

Я остановилась и вместе со мною остановился арус, заворчавший и ощетинивший свои клыки, почувствовав мои эмоции. Я положила руку на его голову, и лишь затем взглянула прямо в глаза Гаа Рона. Его это не смутило, и он совершенно спокойно выдержал мой взгляд, а затем выдвинул встречное предложение:

— Здесь неподалеку есть очень уютное местечко. Там подают хорошее вино к мясу и рыбе. Думаю, милорд и Анжей уже позаботились о своем ужине, а мой долг — позаботиться о вашем. Вы принимаете мое приглашение, миледи?

Его слова совершенно неожиданно успокоили меня, ибо приглашение отужинать было равнозначно приглашению быть гостем, а на гостей в этом мире нападать было не принято.

— Я уже приняла одно ваше приглашение. Почему бы не принять и второе, сэр Гаа Рон!

Местечко, куда мы пришли, действительно, было очень уютным, а главное — совершенно пустым. Так что не пришлось наблюдать бегства местных жителей, когда арус в один прыжок пересек пространство от двери до ближайшего стола и стульев, где мы и приземлились.

Хозяин заведения появился из ближайшей к нам двери, и повинуясь негромким словам сэра Гаа Рона, накрыл стол в одно мгновение. Ну, положим, и не в одно, но мясо здесь готовили быстро, и надо признаться, оно было нежным и очень вкусным. К нему подали белый соус, который я никогда не пробовала раньше. Он замечательно подходил к поданному блюду и неожиданно для себя я ощутила какое-то удовольствие оттого, что нахожусь в этом безлюдном месте и ем кусочки мяса, окуная их в густой белый соус.

— Вам нравится здесь, Лиина? — Впервые за все это время сэр Гаа Рон назвал меня по имени, но я подумала, что на него, как и на меня, влияет окружающая нас обстановка.

Она была очень уютной. Уютной даже оттого, что рядом со мною арус грыз огромную кость с остатками мяса, и судя по звукам, доносившимся от него, был явно доволен своей жизнью.

— Скорее да, чем нет. Возможно, я была не в настроении, сэр Гаа Рон, потому что была голодна, — с этими словами я отправила в далекое путешествие по своему желудку еще один мясной кусочек.

— Не торопитесь, миледи. Сейчас принесут вино. Я приказал немного охладить его. Насколько мне известно, вы любите холодное вино.

Я, действительно, предпочитала холодное вино всем другим напиткам, потому что в этом мире оно было некрепким и походило скорее на сок, смешанный с вином. К тому же он был прав — следовало перевести дух и охладить собственное отношение к еде, звучавшее, как девиз: «Съешь и беги!». Моя правая рука потянулась к салфетке и замерла на полпути. Я увидела удивительное и незабываемое зрелище. Прозрачный кувшин с вином, который нес к нам владелец ресторанчика, вдруг вспыхнул и загорелся красно-белым пламенем, поднявшимся из основания кувшина и змейкой побежавшим по всему стеклу к самому горлышку. Когда кувшин поставили на стол, пламя ярко вспыхнуло в последний раз и погасло.

Было очень красиво и я сказала об этом владельцу ресторана, который искренне улыбнулся в ответ на мое восхищение. Сэр Гаа Рон наполнил бокалы, и они моментально покрылись испариной, словно вино было очень холодным.

Он протянул мне бокал левой рукой, а правую ладонь неожиданно положил на мое запястье, полностью накрыв его и слегка сжав своими пальцами. Больно не было, но его прикосновение заставило меня вздрогнуть, ибо рука его была ледяной, словно сама смерть прикоснулась ко мне. Холод его ладони поднялся от моего запястья к кисти, потом обжег предплечье и вцепился в плечевую кость, словно арус, выгрызая последние остатки тепла. Действуя скорее по инерции, чем обдуманно, я приняла бокал из его руки и чуть не выронила его, ощущая нарастающую ледяную боль.

— Я пью за вас, миледи! — С этими словами Гаа Рон выпил свой бокал до самого дна одним залпом и посмотрел на меня.

Его выжидательный взгляд, казалось, проникал в самое сердце, и я прикоснулась к бокалу своими губами, разумом понимая, что вот-вот закричу от боли. Я сделала глоток, а затем другой, и время застыло, не в силах избавить меня от боли, и вино смешалось с моей кровью, наполняя вены теплом. Боль ускорила пульс, но холод почти победил, и резкая судорога прошла по руке, окончательно лишая ее сил. И в этот момент мой арус встрепенулся и его грозное рычание отвлекло сэра Гаа Рона.

Я вырвала свое запястье из его руки, а потом неожиданно для самой себя выпалила, глядя прямо в его глаза:

— Довольно, сэр Гаа Рон!

Мы вскочили со стульев почти одновременно и инстинктивно отшатнулись друг от друга. Я обронила свой бокал, и остатки вина разлились по всему столу. Наши импульсы развели нас по противоположным краям стола, но врагами не сделали. Сэр Гаа Рон смотрел не со злостью, но уважительно, ибо понял, что я не только способна выдерживать его силу, но и противостоять ей.

Разлитое вино дало нам кратковременную передышку, пока хозяин заведения, рассыпавшись в извинениях, менял скатерть на столе.

Когда он скрылся за дверью