бы ничего о них не знали.

– Не вам решать.

– Боюсь, что нам. Вы даже представить себе не можете, из какого ужасного места прибыли эти беженцы. Здесь не рай, но возможность жить на Арарате, жить свободно и без страха – самое меньшее, чего они заслуживают. Позволь им, Ринди. И ты тоже, Иврил. Боюсь, другого варианта просто нет.

– Вам не дадут.

Я покачал головой – скорее с грустью, чем со злостью.

– Мы не причиним вам вреда, но если вы нас вынудите, то вокруг Первого лагеря и ближайших островов будет поставлен защитный кордон. Машины не дадут вам добраться до поселенцев.

– Машины откажут, – заявила Иврил, и ее супруг устало кивнул в знак согласия. – Разве не видите? У нас нет машин. Они отказали. Ваши тоже откажут.

– Вы не знаете, какие машины способен создать мой корабль. Машины, которые изготавливают другие машины. Машины, которые чинят любые повреждения, наносимые морем. – Поняв, что моя дипломатия наткнулась на неодолимую преграду, я попытался свернуть в более любезное русло. – Я вижу, что вы добрый и благородный народ, к тому же весьма изобретательный. Вы сумели обустроить здесь свою жизнь, а эти ваши залы просто прекрасны. Но вряд ли с вашей стороны будет разумно противиться нашему поселению, не стоит даже пытаться.

– Это не мы, – ответил Ринди.

– Не позволит Зеленый, – добавила Иврил. – Зеленый разозлится. Будет все злее и злее! – Она резко взмахнула рукой, растопырив перепончатые пальцы. – Зеленый заберет.

– Мы с ними это уже обсуждали, – тихо сказал Баррас. – Похоже, они совсем не шутят. Это не угроза, это предупреждение. Зеленый, кем или чем бы он ни был, не позволит основать поселение в Первом лагере.

– Да, – кивнула Роза-или-Нет. – Да и да. Твой брат, да. Это он. Тот, о ком они говорят, да. Он этого не допустит. Он знает, что это слишком, да, рискованно, да и да. Что их могут увидеть. Да, из космоса, воистину да. Волки. Он не позволит. Из-за них, из-за этого народа, да и да. Потому что он их любит.

– Он их защищает, – продолжил в том же духе Пинки. – Их и все остальное, что вобрал в себя этот океан за миллионы лет. Океан дает пловцам убежище, и они не высовываются, чтобы не привлечь волков. А жонглеры хранят воспоминания всех прочих.

– Брат Уоррена – лишь один из разумов во всей этой мешанине.

– Но это новый и властный разум. Солдат. Фарсидский Мясник! Рыцарь Кидонии! Я знал его. У него имелись свои слабости, но характер был тяжелый. Возможно, в этом океане живет некий дух, опекающая сила, частью которой он стал. Если так, готов побиться о заклад, что Зеленый взял власть в свои руки. Но на самом деле не важно, идет ли речь о нем одном или о целом океане других разумов. Король и королева выразились вполне ясно: если мы оставим поселение в Первом лагере, его смоет в море еще до того, как «Коса» выйдет в межзвездное пространство. И никакие похвальбы насчет оружия и машин ничего не изменят.

– Я не… – начал я и тут же замолчал. Пинки был совершенно прав: на первую же попытку пловцов мне возразить я ответил агрессивным выпадом. – Прошу прощения, – снова начал я. – Не будем больше говорить о применении силы. Это ваш мир, и признаю ваши соображения относительно Первого лагеря. – Я взглянул на остальных, отчаянно надеясь, что не переступаю черту. – Мы… отказываемся от всех дальнейших планов насчет поселения. То, что уже сделали, вернем в прежний вид. Когда корабль улетит, здесь не останется никаких следов нашего пребывания.

– А те, о ком ты говоришь? Те, кто собирался жить в Первом лагере? – спросила Иврил.

– Заберем их с собой. Они выдержали полет на Арарат, так что выдержат еще один. Будет некомфортно и небезопасно, но они останутся живы, по крайней мере на какое-то время, и, возможно, мы найдем другую планету, которая сможет стать для них домом.

– Они могут остаться, – сказал Ринди. – Но они должны измениться.

Я усомнился в том, что правильно его понял, но прежде чем успел попросить его уточнить, заговорила через своего переводчика Иврил:

– Море заберет их и изменит. Они станут больше похожи на нас. Если захотят.

– А если нет?

– Море их все равно заберет. Но они не будут жить.

Я вдруг понял, что мне нужно сесть. На меня обрушилось чересчур многое, чтобы его воспринять, не говоря уже о том, чтобы осмыслить. Ошеломленный, я повернулся к Баррасу:

– Наверняка они вам уже об этом говорили. Они что, всерьез считают, что беженцы могут стать пловцами, как наши хозяева? И чтобы точно так же приспособиться, достаточно всего лишь поплескаться в море?

– Вряд ли бы они предложили такое, будь оно невозможно. Но это вовсе не означает, что будет легко и что есть хоть какая-то гарантия успеха, – негромко ответил Баррас, будто опасаясь обидеть пловцов. – Это не в их власти. Но если мы согласимся, они обратятся к морю или к жонглерам, чтобы те нас изменили. Однако, если жонглеры не прислушаются к их просьбе, или Зеленый окажется не в духе, или просто сезон будет неподходящий… – Баррас пожал плечами. – Большего они сказать не могут.

– Возможно, на большее нам и не стоит рассчитывать. Как по-твоему, Баррас, беженцы пойдут на трансформацию ради того, чтобы жить на Арарате?

Он потянул за росший из подбородка длинный волос.

– Некоторые – да. Они еще не пустили здесь корни, но прекрасно понимают, что лучше жить на планете, чем ютиться в тесном корабле, вынужденно проводя большую часть времени во сне. А учитывая, откуда они прилетели и что собиралась сделать с нами Свиная королева, попытать счастья у жонглеров образами – не такая уж плохая мысль. С этим… народом можно жить. – Он поколебался. – Но вряд ли согласятся все. Может, если бы никто из нас не мог покинуть Арарат, было бы иначе, но раз уж у кого-то есть возможность улететь…

– Возможность будет у всех, – заверил я. – «Коса» возьмет на борт столько, сколько потребуется. Но любой, кто полетит с нами, должен понимать, что это будет опасно.

– Хуже, чем отдаться на волю моря?

– Не знаю. Каждому придется решать самому.

– Мы сказали Иврил и Ринди, что обсудим это с тобой. Они спросили, не королева ли ты у нас, и я ответил, что нет, но у тебя действительно есть корабль.

– Теперь ты знаешь мой ответ. – Я сочувственно улыбнулся. – Который, как я понимаю, лишь многое усложнит.

– Да, было бы намного проще, будь ты тираном, который