Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С учётом умения телепортироваться, дурной мощи врага я могу и вовсе не опасаться. Только его развитая аура, которая по оценке системы наверняка тянула бы на пару с лишним тысяч мощи чар заставляет опасаться за свою шкуру. Что ни говори, а для пироманта я самый неудобный противник.
Прозвучал сигнал охотничьего рога, который должен был начать схватку. Тысяча ударов сердца – это около десяти минут. Ну, пусть двенадцать, если человек спокоен и не двигается. Если Раджа и впрямь решил схитрить для гарантированной победы, то речь идёт минутах о двадцати. Может – о двадцати двух примерно. Много, ничего не скажешь. А враг и не думает ждать или давать мне время первого хода. Сложив руки вместе, Адаалат-ка-Джаду буквально исторг из себя с громким рыком волну яростного горячего пламени, полумесяцем, сжигающим всё на своём пути, понёсшимся на меня. Эта атака была подобная морской волне. Подобна и противоположна. Как волна смывает всё, что её попадётся, так и это обманчиво приятное взгляду красивое переливающееся разноцветными языками пламени зрелище готово было смыть всё, пройдясь по любому препятствию на своём пути ужасающе жарким гудящим валом и обратив в пепел.
С Шак‘чи я объединился мгновенно. Разросшийся жар в груди мгновенно иссушил кожу. Бушующее пламя было столь жарким, что трава вокруг мгновенно вспыхнула. Докатившаяся до меня огненная стена, высотой больше моего роста, прошлась невероятно горячей волной, слегка пошатнув и заставив потерять равновесие. Ощущения были похожи на то, как в штормовое время водяная стенка накатывает на берег. Если бы морская вода имела бы температуру градусов в пятьдесят и мгновенно высыхала бы, то получилось бы один в один. Однозначно. Усилием воли я не дал чужому огню сжечь мои штаны. Одежду выше пояса я давно снял.
– Тёпленько, – хмыкаю, слыша за спиной затухающей гул.
Враг ничего не ответил. Только слегка выгнул бровь. Выпущенное в него ради интереса воздушное лезвие он развеял объятой огнём ладонью.
Мои разработки по блинку увенчались успехом что-то около полугода назад. Работа была крайне сложной, кропотливой. А уж сколько я рабов загубил… Несмотря на то, что их в Бхопаларском Царстве сильно не хватало. Но я угробил в экспериментах восьмерых человек и больше сотни представителей различной фауны. Животных, то есть.
Тем не менее, у меня всё же вышло осуществить блинк и, более того, сделать его менее энергоёмким, чем даже обычная телепортация. Если речь шла о дистанциях примерно до девяти-десяти метров. Если о больших, то расход маны рос очень быстро. Блинк на дистанцию метров двадцати затрачивал уже примерно втрое от перемещения с помощью более привычного мне варианта на тоже расстояние.
Когда оппонент буквально в течение пары секунд выдохнул целое море слепяще-белого пламени, заполнившего всё вокруг него метров на сто, я сильно перетрухнул. К бою я готовился не спустя рукава, так что успел активировать Ледяной Доспех, несмотря на то, что он плохо лежал на мне, когда я сливался с Шак’чи. Когда белоснежная волна безграничного жара накрыла меня, стало совсем не до шуток. Такой огонь, наполненный чужеродной волей и маной, мог меня жечь. И, первым делом, поняв, что даже Ледяной Доспех не выдержит долго давления с двух сторон, я телепортировался прочь из огненного ада, ослепляющего нестерпимо белым светом даже сквозь плотно зажмуренные глаза. Температура была настолько большой, что под моими ногами буквально текла и крошилась, выжигалась земля, заставляя ноги проваливаться в неё.
Проблема была в том, что враг как-то ориентировался внутри своего творения и чувствовал, как я исчез. Появившись метрах в тридцати от бушующего маленького зажжённого солнца, на которое было больно смотреть, даже прикрыв глаза рукой, я первым делом почувствовал, словно бы попал из раскалёной печи на прохладное вечернее побережье, несмотря на то, что воздух вокруг был горяч настолько, что видно через его искажения и колебания было отвратительно даже близлежащие объекты метрах в пяти. Обычный огонь вокруг адского огненного пекла полыхал сам собой. Остатки травы, пламя, горящее прямо на голой выжженной земле… Казалось, огню и не нужна была поверхность, чтобы гореть.
Но дело было не в этом. Враг, почувствовав, что я исчез, буквально обрушил закрутившийся смерч ослепительно-белого пламени, медленно вращавшегося ранее вокруг самого Адаалат-ка-Джаду. Огромная махина бушующей ярости, испепеляющей всё одним своим присутствием, буквально неслась на меня, желая пожрать. Вот именно в этот момент я и решил использовать блинк, поняв, что враг прекрасно меня чувствует. Переместившись вверх на десяток метров, я сразу же телепортировался ещё выше, но уже на четверть километра, зависнув в воздухе и скрывшись под покровом невидимости.
У блинка было одно замечательное свойство. На месте, откуда перемещался маг, остаётся его копия-проекция. Это недоделка, некорректный вариант использования заклинания двойников. Иллюзия, имеющая ауру и даже могущая самостоятельно мыслить и создавать иллюзорные же чары. Из минусов – существует она, если была создана в качестве остаточного следа блинка, секунды три-четыре. Из плюсов – она обладает аурой, с первого взгляда почти неотличимой от настоящей. Хоран в своё время не отличил. Именно поэтому связка блинк-телепортация позволила мне оказаться высоко в воздухе, пока мой враг обрушил всю свою чудовищную ярость и мощь на оставшуюся иллюзию, которая ещё и исчезнуть успела в океане невероятно жаркого пламени.
Пока я переводил в воздухе дух, Хранитель Огня, как звучал его официальный титул в Речном Царстве, бушевал внизу. Смотреть было по-прежнему невероятно больно. Полагаю, нормальный человек с такого расстояния и вовсе не смог, но у меня всё же необычные глаза. Совсем необычные. В прямом столкновении я вряд ли мог бы рассчитывать на хоть что-то. Но то – в прямом. Адаалат-ка-Джаду, буйствуя своим адским пламенем внизу и силясь меня найти либо пытаясь убедиться, что я уже мёртв и испепелён, тратит где-то треть моего резерва за минуту такого безумного действа. Впрочем, с его резервами и наличием Шивкамути это не слишком много. Но правда в том, что я на весь бой истратил пока что только двести восемьдесят семь единиц маны. А он уже выложился, полагаю, на тысяч пять.
Видя, что ослепительно-белое миниатюрную буйствующее солнце внизу начинает стихать, я телепортировался обратно, сняв невидимость. Итак. Мы снова