Последние несколько дней он часто был таким. Тихий, задумчивый, отстраненный от мирских разговоров, которые мы все вели.

Я все ещё подбадривал его, это ведь часть плана с Орионом и другими Наследниками, попытаться снять проклятие с него и Тори, но я также беспокоюсь о том, сработает ли.

С этим было несколько проблем. Во-первых: теперь я уделяю чертовски много внимания тому, как реагируют звёзды, оказавшись слишком близко друг к другу, и надеюсь, что нашел лазейки, хотя пока нет никакого способа проверить это до главного события, так что мне остаётся только надеяться, что мой догадки верны.

Во-вторых: Тори отдалилась от меня за последние несколько недель, и я не был уверен, смогу ли я заставить ее доверять мне настолько, чтобы следовать плану. Но я не могу открыть его ни ей, ни кому-либо еще, вдруг звезды подслушивают. Есть ли у звезд уши? Понятия не имею. Но у них определенно есть глаза, поэтому я собираюсь держать свои планы в секрете до поры до времени, на всякий случай.

В-третьих: Дариус плохо ладит с другими, и в последнее время стал вдвойне сварливым ублюдком — я понял почему, но это только усложняет мою задачу — убедить его опробовать идею все равно, что взобраться на гору. Но у меня есть слабый проблеск надежды, если я смогу преодолеть каждое из этих препятствий, то, возможно, появится чертовски блестящая идея. Надеюсь. При условии, что все не разрушится у меня перед носом. Но пока это все, что у меня есть, так что попробовать стоит.

— Мы можем хотя бы договориться о шоколадном торте? — спросил Сет, выглядывая из-под руки и бросая на Макса щенячий взгляд.

— Я хотел ванильный, — сказал Макс и, подчеркивая эту мысль, стал нагнетать чувства желания и искушения на всех нас, пока мой желудок не заурчал, а во рту не собралась слюна.

— Ванильный звучит неплохо, — признал я, задаваясь вопросом, как скоро смогу ли взять его немного у кухонного персонала.

— Мудак, — проворчал Сет. — Теперь я тоже хочу ванильный.

— Похоже, вы приняли решение, — сказал Дариус холодным тоном. Видимо, он не настроен на вечеринку. Ни капельки.

Остальные из нас обменялись взглядами, когда он сосредоточился на своем пиве.

— Итак… как сейчас дела у Ксавьера? — осторожно спросил Сет.

Всегда было трудно сказать, как отреагирует Дариус, когда он находился в таком состоянии. Он может стать полным мудаком Драконом, откусить нам головы, исцарапать нас, а потом послать на хуй. Или он может просто открыться. А на этой неделе, с тех пор как Тори пробралась в его поместье, заставила Ксавьера принять форму Пегаса, вышвырнув его из окна и выставив видео на всеобщее обозрение, после чего уничтожила все барьеры в сознании Дариуса, он был более склонен к последнему варианту.

— Лучше, — ответил Дариус, улыбка приподняла уголок его рта, когда он посмотрел на нас. — Ему разрешили дать больше интервью, и все газеты строят предположения, к какому стаду он присоединится, так что отцу придется разрешить ему встретиться с ними. Он снова похож на ребенка, с которым я рос, теперь в нем так много света. И так изменило ситуацию то, что мама стала собой — по крайней мере, за закрытыми дверями. Он больше не один в этом доме. Мы вернули ей что-то, чего я даже не подозревал, что мне так отчаянно не хватало… И все потому, что у Рокси яйца больше, чем у любого из нас.

— Она, конечно, что-то с чём-то, — согласился я, и он бросил на меня взгляд, который говорил, что он все еще немного зол на меня из-за того перепихона. Но он принял это. Я чувствую себя дерьмово, хотя мало что могу с этим поделать без машины времени, и даже тогда я не уверен, что смогу вернуть все назад. Тори было так больно, когда я пришел к ней той ночью. Она нуждалась во мне, а не просто хотела. Ей нужно было что-то, что помогло бы вернуться из отчаяния, и я был этим «что-то». Это не красиво, не просто и не легко, но такова жизнь. И жизнь иногда становится грязной, даже если ты этого не хочешь.

— Как она себя чувствовала, когда ты вернулся в свою комнату на следующее утро? — спросил Сет.

Он ужасно хотел спросить об этом всю неделю, практически лезя на стены от своего желания знать, в то время как Макс запретил ему спрашивать. Но был ли смысл в том, чтобы мы сейчас сдерживались вокруг Дариуса? Он рассказал нам все в ту ночь, когда его Темное Принуждение было снято, и я до сих пор потрясен той информацией о его отце, Кларе, тенях, Нимфах… Конечно, мы предупредили наших родителей, но без каких-либо доказательств, подтверждающих все это, они не могут предпринять никаких действий против Лайонела. Им оставалось только наблюдать, ждать и надеяться, что будут готовы, когда он захлопнет свою ловушку. В любом случае, они не были полностью убеждены, что все, что мы им рассказали, было правдой. И я должен признать, что тоже усомнился бы в этом, если бы Дариус не показал нам тени, но я не собираюсь заставлять его показывать их моей маме. Ведь его арестуют вместе с отцом, если узнают, что они в нем есть. Никто из нас не обсуждал, означает ли это, что он теперь сильнее всех нас, и я не хочу этого знать. Дариус мой брат. Он не похож на своего отца, и я ни на секунду не сомневаюсь в нем, чтобы беспокоиться о том, что он будет делать с этой силой. Он никогда не попытается отстранить нас от власти. Наша связь нерушима, как солнечная сталь.

— К тому времени, как я вернулся, она уже ушла. Что, вероятно, хорошо, поскольку звезды в любом случае просто разлучили бы нас, — пробормотал Дариус.

— И это все? — разочарованно спросил Сет. — Никаких моментов, наполненных сексуальным напряжением, когда ты обнаружил ее в своей постели? Или в душе? Или, может быть, она лежала голой на коврике у камина…

— Она оставила записку, — прорычал Дариус, вытаскивая из кармана сложенный листок бумаги и бросая его на стол, чтобы мы могли его прочитать.

Спасибо, что был джентльменом и позволил мне украсть