и когда разделаться с мужем (зачастую чтобы иметь возможность жить с любовником). И затем, излюбленное женское оружие весьма своеобразно — это яд…

В республиканском Риме наделал шума ряд отравлений, в которых было замешано более ста пятидесяти женщин. Сам Катон Старший заклеймил эту слабость к яду знаменитой сентенцией: все женщины — прелюбодейки и отравительницы…

Комиссары Коломбо античного Рима

Профессор Краузе подчеркивает один примечательный факт. Когда виновные не принадлежат к той же семье, что и жертва, в большей части случаев они принадлежат к тому же общественному кругу, иными словами, знают друг друга. Иначе чем объяснить тот факт, что рабов жертвы могут допрашивать под пыткой? Это указывало на то, что виновные известны в доме, потому что являются родственниками или знакомыми.

Показательный случай имел место в Сирии к концу римской эры. Мужчина был убит ночью во дворе собственного дома. Рабы не только не защитили его, а спрятались, позволив убийцам скрыться. Наследники погибшего подали в суд, и были арестованы пятеро земляков жертвы. Они так и остались за решеткой ждать смерти, несмотря на отсутствие против них неопровержимых улик.

Интересны два аспекта этого дела, проливающие свет на систему правосудия в римскую эпоху. Во-первых, тюрьма не является приговором, как в наши дни. В римскую эпоху приговор прост: тебя или оправдывают, или приговаривают к изгнанию, к растерзанию дикими зверями (ad bestias), к гладиаторским боям, к рудникам и т. д. Никто не получает в качестве приговора тюремное заключение. Римлянин бы изумился, сочтя подобное наказание слишком мягким.

В римские времена тюрьма является лишь местом временного пребывания, в ожидании приговора. Отсюда преступник будет направлен куда-то еще.

Второй любопытный аспект — как в случае преступления (кража или убийство) дело попадает в суд. В римские времена не существует организованного корпуса полиции, как сегодня, нет летучих бригад, спешащих на место преступления с завывающими сиренами. Конечно, существует пожарная охрана, которая совместно с квартальными капитанами (vicomagistri) патрулирует улицы; тот же Август учредил в Риме небольшие посты городской полиции (cohortes urbanae), эквивалент итальянских комиссариатов, но что касается контроля за жизнью улицы и расследований, то тут широко практикуется метод «сделай сам». Сами горожане разнимают дерущихся, присматривают за чужаками и т. д.

Не существует полицейских в духе лейтенанта Коломбо. Родственники жертвы сами должны провести расследование, допросив рабов, соседей, собрав улики и т. д. Установив в ходе расследования личность виновного, они обращаются к адвокату и направляются прямехонько в трибунал. С этого момента вступает в действие механизм римского процессуального права с его дуэлью между обвинением и защитой.

Так завершались расследования в античном Риме.

Все же иногда до суда не доходит, если стороны приходят к взаимной договоренности. Обвиняемый — чтобы избежать сурового приговора. Обвинитель же избегает таким образом расходов на процесс, получив к тому же достаточное возмещение урона, к примеру в денежном эквиваленте.

Такое часто бывает в случае сексуального насилия по отношению к девушке из бедной семьи со стороны состоятельного мужчины.

Позднее появится еще один институт, позволяющий разрешить вопросы, не обращаясь в суд, — Церковь. Служители Церкви будут посредниками в переговорах между сторонами или, принимая во внимание их авторитет в общине, будут выносить собственные религиозные «приговоры». А в эпоху поздней античности будут образованы настоящие «епископальные суды».

Общество более мирное в сравнении с нашим?

Теперь можно подвести итоги по вопросу о преступности на улицах Рима и других городов империи, развенчав многие мифы.

Первый вывод заключается в том, что, как показывает профессор Краузе, в римском обществе не существует так называемого преступного мира. То есть не существует фигуры «профессионального» преступника, в духе Аль-Капоне или столичной «банды Мальяна». А если и встречается (разбойники), то скорее как исключение из правила.

Кражи зачастую совершаются из сиюминутной необходимости, — скажем, ремесленник или мелкий торговец не упускает удобного случая, «берет, что плохо лежит», чаще всего будучи стеснен в средствах, а затем возвращается к своей обычной деятельности. Либо преступниками становятся «на время» по какой-то особой причине (скажем, раб, которому приказано совершить нечто противозаконное).

В Риме не существует организованных банд или криминальных группировок, подобно мафии, ндрангете, каморре, восточным бандам, китайским и т. д. И в этом — первое существенное отличие от нашего общества: римские преступники, как правило, действуют единолично или прибегая к помощи друга или родственника. Наши же преступники действуют, создавая криминальную сеть: банды, семьи, приемы в члены и т. д.

Второй вывод: в римскую эпоху, несмотря на то что в обществе практикуется гораздо больше физического насилия (избиения рабов, членов семьи, стычки…), в ходу, как мы говорили, гораздо меньше оружия, чем сейчас.

Третий вывод следует из анализа числа обращающихся в суд:

— римлянин не склонен к самоуправству с применением насилия;

— есть доверие к правосудию. Хотя оно не «равно для всех», поскольку дает преимущество высшим классам общества и защищает их, простые люди все-таки идут в суд, не занимаясь самосудом.

Кто хотел получить немедленное возмещение за понесенный урон, обращался в органы правосудия.

В Средние века и эпоху Ренессанса человек, чья честь была задета, вынимал шпагу, римлянин же отправлялся в суд.

Также факты говорят о том, что в повседневной жизни римское общество было более спокойным, чем о нем думают, и уж точно на порядок спокойнее, чем в последующие эпохи.

Это противоречит образу, создаваемому многочисленными романами и голливудскими фильмами, которые представляют римское общество циничным, насквозь пронизанным насилием и интригами, где по малейшему поводу идут в ход кинжалы. Что и говорить, это было время, непохожее на наше, может быть, даже другая планета, где рабство, педофилия и смертная казнь были частью повседневности. Но оно парадоксальным образом было и более цивилизованным, мирным и демократичным, чем эпоха за́мков, прекрасных дам, рыцарей и куртуазной любви, периода, в отношении которого часто используется весьма красноречивое выражение: плащ и шпага…

Эфес

Мрамор империи

Личная война центуриона

Центурион заходит в харчевню, чтобы подкрепиться. В помещении масса народу, в основном это мужчины. При появлении вооруженного человека многие из посетителей оборачиваются. На самом деле в городе с раздражением относятся ко всем этим военным, расхаживающим по улицам после возвращения Траяна из Месопотамии. Однако это вопрос времени, население вскоре сменит привычки.

Центурион усаживается в сторонке за небольшой свободный стол и заказывает лепешку, оливки и маленьких рыбок в маринаде. Он ест в одиночестве, но максимально растягивает удовольствие от трапезы. Отхлебнув вина, он прикрывает глаза, задумываясь о своем заключении в далеком