девушка. – Промчался как ошпаренный и вылетел через кухню пару минут назад. – Судя по тону, ей не терпелось продолжить разговор о постели.

— А тебе не показалось, что он… ранен?

— Может быть. Он вроде шатался и что-то прижимал к груди под кафтаном. Возможно, повязку. И госпожу Конгар – она как раз на кухне была – чуть с ног не сшиб. А ты откуда знаешь?

— Приснилось, – коротко ответил Перрин. В раскосых глазах Фэйли зажегся опасный огонек, но Перрин не проронил больше ни слова. Она знала о волчьем сне, но нечего было и думать, что он примется рассказывать ей все здесь, где могут услышать Байн и Чиад, не говоря уж об Айраме. И о Лойале – правда, тот, скорее всего, не заметит, даже если в комнату загонят отару овец – так поглощен своей писаниной.

— А как Гаул?

— Госпожа Конгар перевязала его и дала снотворного. Поутру Айз Седай осмотрят его рану и Исцелят, если сочтут тяжелой.

— Присядь-ка, Фэйли. У меня к тебе серьезная просьба.

Девушка недоверчиво посмотрела на Перрина, но за стол села. Он уселся рядом и склонился к ней, стараясь, чтобы его голос звучал доверительно и серьезно. Но без нетерпения. Нельзя подавать виду, что он торопится спровадить ее отсюда.

— Фэйли, мне нужно, чтобы ты отвезла послание в Кэймлин. Кстати, по дороге можешь заехать в Сторожевой Холм, рассказать, как у нас дела. По-моему, им лучше бы укрыться за Тареном, там безопаснее. – Последнее он сказал будто походя, словно это только что пришло ему в голову. – Но главное, я хочу, чтобы ты попросила королеву Моргейз послать нам на помощь отряд Королевской Гвардии. Дело, конечно, опасное, но Байн и Чиад помогут тебе добраться до Таренского Перевоза, а тамошний паром цел.

Чиад поднялась и с беспокойством уставилась на Перрина. Тот удивился – она-то с чего переполошилась?

— Не волнуйся, тебе не придется его покидать, – сказала девушке Фэйли. Дева, подумав, кивнула и вновь уселась рядом с Гаулом.

Чиад и Гаул? Вот это новость, они ведь кровные враги. Да, чудные дела творятся.

— До Кэймлина путь неблизкий, – спокойно продолжила Фэйли, обращаясь теперь к Перрину. По лицу девушки ничего нельзя было прочесть. – Около месяца туда, столько же обратно с Королевской Гвардией, да еще неизвестно, сколько времени придется убеждать Моргейз.

— Мы продержимся, – заверил ее Перрин. Чтоб мне сгореть, я выучился врать не хуже Мэта! – Люк прав, троллоков не больше тысячи.

Фэйли кивнула, не спрашивая, откуда он это знает. Видать, сообразила.

— Продержаться-то мы продержимся, но своими силами нам их отсюда не вышибить, а они разоряют Двуречье. И кого, если рассудить, отправить к Моргейз, как не тебя? Уж ты-то знаешь, как разговаривать с королевами, ты ведь сама королевская кузина и все такое. Я, конечно, Фэйли, понимаю, что дело рискованное, но… – Куда менее рискованное, чем оставаться здесь. – …Но надо только добраться до деревни и парома. За рекой путь свободен.

Перрин не слышал, как подошел огир, и заметил его, лишь когда тот положил на стол перед Фэйли свою тетрадь.

— Я тут нечаянно услышал ваш разговор и подумал: может, ты, Фэйли, прихватишь с собой и эту рукопись? Пусть она хранится в Кэймлине, пока я за ней не явлюсь. – Он с нежностью погладил пухлую тетрадь и добавил:

— В Кэймлине печатают много прекрасных книг. Прости, что я перебил тебя, Перрин. – Огромные, как чайные чашки, глаза огир были при этом обращены на девушку. – Для тебя Фэйли – подходящая пара. Тебе бы летать свободно, как соколу. – Похлопав Перрина по плечу, он басовито прогудел – тихо-тихо:

— Ей бы летать на воле, – и отошел.

Затем Лойал улегся на свой тюфяк и повернулся лицом к стене.

— Он очень устал, – промолвил Перрин, стараясь, чтобы Фэйли не попыталась как-то истолковать неожиданное вмешательство Лойала. Глупый огир чуть не погубил всю затею. – Если ты уедешь сегодня вечером, то уже к рассвету доберешься до Сторожевого Холма. Тебе придется ехать не прямо, а малость отклониться к востоку, там троллоков меньше. Поезжай, Фэйли, это очень важно для меня… я хотел сказать – для Эмондова Луга. Ну как, согласна?

Фэйли молчала и смотрела на него так долго, что Перрин засомневался, станет ли она вообще отвечать. Ему показалось, что в глазах у нее что-то блеснуло – но ведь не слезы же! Затем девушка встала со стула, уселась к нему на колени и принялась теребить его бородку.

— Нужно ее подровнять. Она мне нравится, но я не хочу, чтобы у тебя была борода до пояса.

Перрин оторопел. Фэйли частенько меняла тему разговора, но обычно это случалось, когда в споре у нее иссякали доводы.

— Фэйли, прошу тебя! Ты должна доставить сообщение в Кэймлин. Это очень важно.

Рука Фэйли вцепилась в его бороду. Девушка склонила голову набок; похоже, она спорила сама с собой.

— Ладно, поеду, – промолвила она наконец. – Но не просто так, а с одним условием. Вечно мне из-за тебя приходится… В Салдэйе об этом не я бы просила… – Она набрала в грудь воздуху и единым духом выпалила:

— Мое условие – свадьба. Я хочу выйти за тебя замуж!

— А я хочу на тебе жениться, – с улыбкой отозвался Перрин. – Обручиться перед Кругом Женщин мы можем хоть сегодня вечером, но вот со свадьбой, боюсь, придется годик подождать. Когда вернешься из Кэймлина… Девушка чуть не вырвала клок из его бороды. – Ты сегодня же станешь моим мужем, – тихо, но яростно заявила она, – иначе я никуда не поеду.

— Да я разве против? – удивился Перрин. – Но обычай не позволяет. Дейз Конгар мне башку свернет, если услышит, что я задумал жениться без обручения. Фэйли, во имя Света, отвези это послание, и мы поженимся, как только будет возможно.

Перрину очень хотелось, чтобы так оно и было, однако он сомневался в том, что этот счастливый день наступит.

Неожиданно Фэйли принялась разглаживать его бородку и, стараясь не встречаться с ним взглядом, заговорила. Начала она медленно, запинаясь, потом набрала скорость, словно сбежавшая из загона лошадка.

— Понимаешь, Перрин… я тут… мимоходом… не нарочно… как-то так вышло, что я упомянула при госпоже ал'Вир наше совместное путешествие. А она сказала, и госпожа Конгар с ней согласилась… Ты только не подумай, что я со всеми об этом болтала… Она сказала, что мы можем считаться обрученными по вашим обычаям.