Альтернативой созданию экспозиции комаров в крыле музея, посвященном вымершим видам, может стать попытка сделать их безвредными. Доктор Энтони Джеймс, молекулярный генетик из Калифорнийского университета в Ирвайне, который, по его собственным словам, «буквально одержим комарами вот уже тридцать лет», предлагает с помощью технологии CRISPR сделать комаров Anopheles неспособными распространять малярию, уничтожая паразитов, когда те проходят через слюнную железу насекомых. «Мы добавили несколько новых генов, – объясняет Джеймс, – которые позволяют комарам вести обычную жизнь с одним лишь мелким изменением». Комары более не могут являться переносчиками малярийного плазмодия. Воздействовать на комаров Aedes сложнее, поскольку они передают целый букет болезней, в том числе желтую лихорадку, лихорадки Зика, Западного Нила, чикунгунья, Маяро, денге и другие энцефалитные заболевания. «Нужно сконструировать генный механизм, который сделает насекомых бесплодными, – говорит Джеймс о комарах Aedes. – Нет смысла изобретать комаров, устойчивых к вирусу Зика, если они будут и дальше переносить денге и другие болезни». Мы достигли такого исторического момента, когда можем выбирать формы жизни для уничтожения так же просто, как выбираем блюда в меню, сериалы в Netflix или книги в Amazon.

Но у нас есть веские, пусть пока и неизвестные, причины быть осторожными в своих желаниях. Если мы истребим комаров – переносчиков болезней, то есть виды Anopheles, Aedes и Culex, то не заполнят ли образовавшуюся экологическую нишу другие виды комаров или иные насекомые, которые продолжат передачу болезней? Какие последствия будет иметь истребление комаров (или любых других животных либо возрождение давно вымерших видов) для баланса сил и биологического равновесия матери-природы? Что произойдет, если мы уничтожим виды, которые играют важную, но непонятную для нас роль в глобальной экосистеме? К чему это приведет? Мы еще только начинаем задавать себе эти морально и биологически сложные вопросы, ответов на которые пока никто не знает.

В XX веке, до того момента, когда оспа была осуждена на исчезновение и стала достоянием истории, она успела убить 300 миллионов человек. Болезнь была обречена на уничтожение ВОЗ не только в силу своей смертельной природы, но и потому, что ей некуда было скрыться. Единственными носителями были люди. Самостоятельно вирус не мог существовать более нескольких часов. Последний естественный случай легендарной смертельной болезни был отмечен в Сомали в 1977 году. 3000-летний цикл передачи оспы навсегда прервался. Но в то же время тогда еще неизвестный вирус ВИЧ начал медленно выбираться из Африки. Одна смертельная болезнь сменила другую. Близок конец полиомиелита и болезней, вызываемых паразитическими червями, в том числе и филяриоза. Но на их место придут другие, новые болезни – эбола, Зика, лихорадка Западного Нила и другие. Так, с 2000 года по Северной Америке вплоть до Ньюфаундленда распространяется новый вирус, переносимый комарами. Вирус каньона Джеймстаун представляет собой нечто вроде лихорадки Западного Нила, только в более слабом варианте. Впервые он был выделен в Джеймстауне, штат Колорадо, в 1961 году.

Технология CRISPR дает человеку возможность способствовать вымиранию любых организмов по его выбору. Мы можем возвращать исчезнувшие виды к жизни, если получим образцы древней ДНК. В феврале 2017 года команда ученых из Гарварда объявила, что «через два года мамонты вернутся на нашу планету». Стойте, я же в детстве видел такое кино? Тогда это была фантастика и называлась «Парком юрского периода». Голливуд отлично умеет эксплуатировать научные чудеса, оказавшиеся пустышкой, и технологические просчеты, продиктованные гордыней. Последствиями ошибочного использования технологии CRISPR могут стать велоцирапторы, снующие по Таймс-сквер или Пикадилли-серкус, и тираннозавры, разглядывающие витрины Мэйн-стрит или Елисейских Полей. «Мы можем переделывать биосферу по своему усмотрению – можем возвращать мамонтов или выводить некусающихся комаров, – говорит Генри Грили, профессор права и директор Центра права и биотехнологий при Стэнфордском университете. – Как мы должны к этому относиться? Хотим ли мы жить в природе или в Диснейленде?» Мы – вид, перед которым встала беспрецедентная моральная дилемма, последствия которой грандиозны и почти наверняка никем не предвидены. Цунами катастрофических перемен могут произойти в любой сфере цивилизации. Научная фантастика может стать реальностью – если уже не стала.

Профессор биологии и мой коллега по Университету Колорадо Меса, Томас Валла, считает, что «технология настолько проста, дешева и распространена, что старшекурсники сегодня забавляются CRISPR на лабораторных работах. Но запуск этой технологии в жизнь может открыть ящик Пандоры». С ее помощью можно изменять строительные блоки ДНК любых организмов, в том числе и человека, и делать это бесконечно. «Каковы непредвиденные последствия редактирования генома? – спрашивает Дудна. – Я не знаю, достаточно ли нам известно. Но люди будут использовать технологию, достаточно ли мы о ней знаем или нет. Страшно, что ваши студенты могут когда-нибудь так поступить. Очень важно, чтобы люди точно понимали, на что способна эта технология». Да, она революционна, но в то же время страшна. Как сказал после первого успешного испытания атомной бомбы в июле 1945 года руководитель Манхэттенского проекта Дж. Роберт Оппенгеймер: «Я вспомнил строки из древнеиндийской Бхагавад-гиты. Вишну пытался убедить принца, что тот должен исполнить свой долг. Чтобы произвести на принца впечатление, бог явился ему в своем многоруком виде и сказал: «Теперь я есть Смерть, разрушитель миров».

Да, подобные генетические манипуляции на людях могут избавить нас от болезней, биологических нарушений и любых качеств, которые кажутся нежелательными, но в то же время они открывают дорогу евгенике, биологическому оружию, другим преступлениям и преследованию «негодных», как в фильме 1997 года «Гаттака». В феврале 2016 года директор Национальной разведки США Джеймс Клеппер в ежегодном отчете говорил Конгрессу и президенту Бараку Обаме, что CRISPR следует рассматривать как потенциальное биологическое оружие. «Да, генное редактирование может сделать комаров неспособными переносить малярийный плазмодий, – говорит Дэвид Гурвиц, профессор молекулярной генетики и биохимии человека из Тель-Авивского университета. – Но с помощью той же технологии можно сделать их переносчиками других смертельных болезней и бактериальных токсинов». Да, мы в силах генетически модифицировать животных – переносчиков зоонотических болезней ради прекращения распространения патогенов. Но та же технология способна превратить их в носителей еще более опасных инфекций. Хотя мы раскрыли тайну этой технологии, но почти не сознаем ее потенциала. Оборотной стороной CRISPR вполне может стать настоящая антиутопия.

В 2016 году китайцы провели первые испытания новой технологии на людях. Вслед за ними подобные опыты в начале 2017 года провели Соединенные Штаты и Великобритания. «С CRISPR возможно все, – говорит генетик Хьюге Беллен из Медицинского колледжа Бейлора. – И я не шучу». Технология генетического программирования стремительно распространяется, и сегодня в лабораториях мира проводится более 3500 экспериментов с ее применением. Да, мы можем истребить комаров, но в то же время мы можем переделать человечество. Как и все другие виды, человек является результатом миллионов лет сложнейшей эволюции. А теперь, получив новую технологию, мы можем взять этот процесс в свои руки.