— Люди, отомстим за Апостола! И спасём наши души!

Не успело прозвучать последнее слово, как всё пришло в движение. Перекошены гневом и радостью лица, обалдевшие — «справедливых». К «справедливым» тянутся трубки от аппаратов. Аппараты не такие большие, какой подкатили к Апостолу, а маленькие, лёгкие, и они — у каждого третьего. А кто-то вспрыгивает на «справедливых» сзади и всаживает шприцы с препаратом им в шеи. Обмякшие тела «справедливых», громкое горячее дыхание живых, бьющихся врукопашную… Как много оказалось их в цехе! Почти каждый третий. Оказывается, не такие уж донкихоты — Поль с Апостолом совершили чудо! Поль — в самой гуще, успевает накормить двоих, пока другие одного! Лицо его перекошено ненавистью и страданием.

— Вот тебе за Апостола, вот тебе за Гюста. Вот тебе… — Он называет имена, одно за другим, и один за другим падают «справедливые». И каждый раз, когда «справедливый» падает, Поль говорит: — Так! Так!

Один Джулиан вне игры. Не умеет ни вступить в драку, ни загородиться от толкающих его.

Роботы тоже нападают на «справедливых» с аппаратами. Но как разительно отличаются их действия от действий людей! Автоматизм движений делает их менее мобильными.

— Сынок, давай! — крикнул Поль совсем как Григорий. — Покажи им! — Дал ему шприц и бутылку с жидкостью.

И Джулиан очнулся. В одной руке сжимая шприц и бутылку, выхватил пистолет. Дрожащей рукой навёл на одного из «справедливых», выстрелил, навёл на другого, выстрелил.

— Что ты делаешь?! — закричал в ужасе Поль. И в тот же миг раздался спокойный голос Властителя:

— Прекратить побоище, иначе всем грозит гибель. Сейчас произойдёт взрыв. — И сам Будимиров очутился в центре цеха.

Удар в сердце был такой сильный, что она выронила руку Леры из своей. Мельтешат лица перед глазами: восторженное — Жоры, подхватившего ребёнка, счастливое — Леры. Сталкиваются возбуждённые голоса: «Спасибо», «Сын!», «Жора?!» А она вдруг ощутила себя сиротой. Адрюши больше нет. Оборвалась между ними светящаяся нить, что соединяла их столько лет, с самой их первой встречи в школьном коридоре. Убили? Превратили в робота? Как пьяная, Магдалина пошла из больнички. Её догоняли голоса, бились ей в спину.

Догнала Гуля.

— Что случилось? — спросила растерянно. — Ты не рада?

— Погиб мой муж, — не справилась она с собой.

— Почему ты так решила? Откуда ты узнала? Никто не приходил! — заспешила Гуля скороговоркой. — Я знаю, ты говоришь о внутренней связи, я знаю, я понимаю… но бывают ошибки… ты подожди… ты потерпи. Я скоро вернусь.

Хотела остановить, но Гуля уже исчезла, а к ней чуть не бежал Григорий. Подхватил её под локоть и повёл к столовой.

— Обошёл ваше королевство. Жду тебя. Боюсь, ты снишься мне. Что случилось? Жив ребёнок? Тебе плохо? — В столовой брат попросил принести чаю и стал поить её с ложечки, как поил маленькую, когда она прибаливала. И тоже, как Гуля, без передышки говорил: — Сейчас пройдёт. Бывает. Ни с того ни с сего. Я понимаю. Боюсь спрашивать: что-то случилось…

Тёплый чай в самом деле помог.

— Его больше нет, — смогла, наконец, сказать. — И как теперь жить? И зачем?

Было странно пусто в их городе. Дети занимались в школе. Лишь Ксения читала вдалеке. И вдруг Ксения сказала:

— Все наши уже там! — Она показала наверх. — Афанасий молится за них.

— Алина не вернулась, — не услышала Магдалина Ксению.

В эту минуту к ней подбежал Джин, потёрся о ногу. Магдалина взяла его на руки. И он принялся лизать её, как совсем недавно лизал Ростика. Кажется, Ростик пошёл на поправку.

Что теперь дальше?

— Пойдём к Афанасию, — позвала её Ксения.

Но она чувствовала себя настолько пустой, и так холодно ей было от потери серебряной нити, что она беспомощно смотрела на Ксению. Между тем Джин обнял её лапами за шею и припал как ребёнок. От него шло тепло, но пустоту не заполняло.

— Здравствуй, мать! — Около неё Эдик.

Она непонимающе смотрит на него.

Когда-то Карел назвал Эдика «фигурным». И прежде всего, в самом деле, видишь плечи и тонкую талию. Но это в первую секунду, а потом сразу втягиваешься в его мир. Не просто части света, разнообразие почв, внутренние органы человека, химический состав крови или тычинки с пестиками… география и биология Эдика — решение сложнейших задач и собственных проблем каждого. «Что происходит с тобой, когда нарушаются биоритмы?», «что происходит с тобой, когда попадаешь в непривычный климат?» Тут не только надо хорошо знать законы организма, тут надо уметь анализировать и соединить совершенно разные науки в одно. Магдалина прозвала Эдика «Интеллект на ножках». Девчонки их города поголовно были влюблены в него. Но он, казалось, не замечал ни восторженных взглядов, ни записочек. Загадка, не человек. Сейчас Эдик стоит перед ней.

— Я ушёл с верхнего этажа, — говорит он горестно. — В твоей душе происходит что-то похожее на то, что происходит со мной. Я открыл тайну Будимирова. Не смотри на меня так удивлённо. Он устал жить так, как живёт. Его жадность к знаниям, жажда власти удовлетворены. Он не может справиться с собой. Развлечения, реализация всех желаний приелись ему. Ему нравится решать задачи и проводить эксперименты, но и от них он перестал получать то удовольствие, которое получал раньше. — Эдик погладил Джина и сказал: — Тебе стало легче, мать?

— От Джина или от твоих слов? — спросила она.

— Думаю, тебе сильно помог Джин.

— Как ты сумел выбраться оттуда?

— Легко. Его лечащий врач оказался моим приятелем. Мы вместе учились в университете. Всё в жизни, мать, состоит из кажущихся совпадений, на самом деле — из закономерностей. Мне нужно было попасть наверх и встретиться с Петькой.

— Я думала, те, кто наверху, имеют всё, что им надо, и никогда не предадут Будимирова.

— С одной стороны, да, они имеют всё, что только может захотеть человек. Но, с другой, они не люди. Они слуги. И они унижены. В этом и есть ключ к разгадке его постоянных приступов: он совсем одинок. О, у него страшные приступы! Он никого и ничего не видит, мечется, как разъярённый тигр в клетке. И успокоить его невозможно. Он болен душой.

— Он — убийца, — тихо говорит она.

— Да, мать, он убийца. Но он и самый несчастный из всех, кого я когда-то знал. И его можно остановить.

— Как?

— Если ты дашь мне право, я вернусь туда и в момент приступа — с помощью Петьки — препровожу его в храм.

— Ты что-то рассказал Петьке? — испугалась она.

— Посмотри на меня внимательно, мать. Я похож на человека, который может предать то, что составляет смысл его жизни?

— Тогда почему ты думаешь, что Петька поможет тебе?