– Добро пожаловать! Присаживайтесь, пожалуйста. Что привело вас в «Оак Маунтин Хай Скул»? Кто-нибудь из наших учеников снова писал гадости про президента или его политику?

Агенты в ответ почти синхронно покачали головами.

– Нет, директор. К сожалению, дело, которое мы расследуем, намного серьёзнее. – Агент Мартинес говорила без тени улыбки, и миссис Рейнс немедленно внутренне собралась, готовясь услышать что-то крайне неприятное. – Для начала нам нужно выяснить, кто имеет доступ к вашей внутренней компьютерной сети, и каким образом вы отслеживаете работу в ней.

– Наша локальная сеть? Боюсь, что мне придётся пригласить нашего преподавателя информационных технологий для более детального ответа, но навскидку могу сказать, что доступ есть у всех студентов и учителей – под определёнными именами и паролями, разумеется. Плюс какие-то материалы доступны родителям и членам попечительского совета через удалённый доступ.

– Нам потребуется полный список всех лиц, имеющих любой уровень допуска.

– О, это щекотливый вопрос, мне надо бы посоветоваться с советом о его юридической правомочности. А вы можете мне сказать, что именно произошло? Из-за чего у ФБР возник интерес к нашей школе?

Женщина по другую сторону стола очень внимательно посмотрела ей в глаза.

– Директор Рейнс, это секретное расследование ФБР, касающееся вопросов национальной безопасности, поэтому я не вправе раскрывать вам его детали. Если вы мне пообещаете, что сказанное мной не выйдет за пределы этого кабинета, то я могу дать вам небольшую часть информации, которая поможет нам всем разобраться в этом деле.

– Хорошо, конечно. Я готова хранить молчание, если это не угрожает безопасности наших учеников и сотрудников.

– Не угрожает. Мы не ловим серийного маньяка, наше расследование лежит в совершенно иной плоскости. Если коротко, то было совершено киберпреступление, акт враждебной атаки на защищённый программный комплекс. Начальной точкой, откуда она была произведена, является ваша школа, точнее, её локальная компьютерная сеть.

– О боже! Что произошло? Насколько серьёзные последствия?

– Не могу вам ответить на первый вопрос, а что касается второго – да, последствия очень серьёзные. Несколько человек погибли, десятки пропали без вести. Нанесён значительный материальный ущерб. Дело имеет международное значение. Поэтому нам очень важно как можно быстрее выяснить, кто именно мог войти в вашу сеть, чтобы организовать атаку.

– Это ужасно! Простите, но вы меня совершенно ошарашили. А вы уверены, что наша школа с эти связана?

– Абсолютно уверены. Мне очень жаль, директор, но и наши специалисты и приглашённый эксперт на сто процентов уверены, что исходная точка находится у вас.

Миссис Рейнс полностью растерялась. «Боже мой!». Она ждала чего угодно, но только не этого. «Несколько человек погибли». Ужасно, просто ужасно.

– Агент…

– Мартинес. Джейд Мартинес.

– Извините. Агент Мартинес, я готова помочь вам, чем смогу, но поймите, вопрос предоставления каких-либо списков – это всегда очень тонкий момент с юридической точки зрения. Мне просто необходимо проконсультироваться с нашим юристом, иначе потом школа может быть завалена судебными исками. Всё остальное я готова вам рассказать.

– Хорошо, мы готовы подождать, пока вы подготовите этот список. Если вам нужен письменный запрос, то один ваш звонок, и из местного управления ФБР пришлют все необходимые бумаги. А сейчас давайте попробуем выяснить, не мог ли человек со стороны проникнуть в вашу сеть, чтобы под её прикрытием совершить кибератаку. Скажите, ваша сеть проводная или беспроводной доступ тоже есть?

– Разумеется, есть. Проводная сеть ведёт только к стационарным рабочим местам, вроде моего, и к терминалам библиотеки.

– Хорошо. Какую территорию покрывает ваш беспроводной доступ?

– Ну, не могу сказать точно, но прилегающая к школе территория почти вся в зоне его действия. Спортивные площадки и стадион – точно, плюс часть парковки.

– Эта территория как-то охраняется или на ней может находиться кто угодно?

– Это свободная зона. Теоретически она находится под нашей ответственностью, там есть кое-где камеры наблюдения, но доступ туда никак не ограничен.

Агент Маршалл подал голос:

– Какую площадь покрывают камеры?

– Процентов пятьдесят территории, максимум шестьдесят. Понимаете, у нас благополучная школа и камеры мы ставим только в особых местах, где возникали или потенциально могут возникнуть какие-то проблемы. Это, в первую очередь, парковка, закрытые от обзора участки, входы и выходы из школы. На открытых местах камер нет.

– Хорошо, а насколько долго хранятся записи с камер?

– Не больше трёх дней. У нас постоянный дефицит свободного места на сервере, а ресурсов на модернизацию, как всегда, не хватает. А когда произошёл интересующий вас инцидент?

– Увы, раньше.

– Жаль, очень жаль. Нужно будет уточнить у нашего преподавателя ИТ, мистера Фаррела, – она заметила, как молодой мулат немедленно записал фамилию в блокнот: – не удалось ли ему увеличить лимит хранения после работ по оптимизации.

– У вас проводились работы с сетью? Когда?

– О, это происходит постоянно. Знаете, наша сеть очень старая и как с любой, извините, рухлядью, с ней можно возиться практически бесконечно. Но очередной организованный этап работ, о котором мне известно, проводился совсем недавно, в конце мая.

– Скажите, вы нанимали кого-то со стороны? Кто-то мог получить извне доступ к вашей системе? Хотя бы на время?

– Что вы, нет! – Аманда Рейнс усмехнулась. – Услуги аутсорсеров нам не по карману. Даже если бы они и были, я бы о них точно знала. Ведь я подписываю все исходящие платёжные документы. Нет, работы производились своими силами – мистера Фаррела и старшеклассников.

Внезапно внутри у неё что-то ёкнуло. Агент Мартинес немедленно заметила изменившееся выражение лица миссис Рейнс:

– Директор? Вы что-то вспомнили?

«О, боже мой! Неужели?».

– Агент Мартинес, а вы можете назвать мне дату, когда произошёл ваш инцидент?

Сотрудники ФБР переглянулись.

– Хорошо. Атака, которую мы расследуем, состоялась поздно вечером двадцать третьего мая, в пятницу. Эта дата вам о чём-нибудь говорит?

Аманда Рейнс побледнела, откинулась в кресле, прикрыла рукой рот и в отчаянии покачала головой.

– Боже, боже милосердный! Как бы я хотела ошибиться!

На этот раз важный разговор решили провести на островке посреди озера, на максимальном удалении от посторонних ушей.

Островок на самом деле являлся таковым весьма условно, да и озеро было не столько озером, сколько целой системой проток различной ширины и проходимости. В былые времена, когда здешнее поселение называлось не лагерем, а турбазой, по этим извилистым водным путям в разные стороны расплывались вёсельные лодки и байдарки, чтобы исследовать живописные окрестности.