– И ты можешь предложить решение?

– Это могла бы сделать Америка. Вместо того чтобы помогать оружием или деньгами, ей следовало бы разослать по миру – подобно “Корпусу мира” Кеннеди – специалистов, обучающих методам контроля над рождаемостью. Сокращение роста населения может спасти мир, пусть и через несколько поколений.

– А ты ничего не упускаешь из виду? – спросил Партридж.

– Если ты имеешь в виду католическую церковь, то позволь тебе напомнить, что я сам католик. У меня много друзей-католиков, и все они люди образованные, состоятельные, занимающие высокое положение в обществе. Однако, как ни странно, ни у кого из них нет большой семьи. Я задал себе вопрос: что, они держат в узде свои страсти? Зная и мужей и жен, я не сомневаюсь в обратном. Более того, они откровенно высказываются о бессмысленности церковной догмы, – которая, кстати, была создана людьми, – запрещающей контроль над рождаемостью. Если бы Америка возглавила движение протеста против этой догмы, то все больше и больше людей отказывалось бы от нее.

– Все мы не прочь порассуждать, – сказал Партридж. – А как насчет того, чтобы повторить это перед камерой? Серхио воздел руки:

– Дорогой мой Гарри, почему же нет? Может быть, самое главное, что я вынес из Америки, это пристрастие к свободе слова. Я свободно выступаю по радио, хотя все время жду, когда же этому положат конец. Мои слова не нравятся ни правительству, ни “Сендеро”, а ружья и пули есть и у тех, и у других. Но ведь человек вообще смертен, а потому, Гарри, для тебя я это сделаю.

Партридж оценил всю принципиальность и мужество своего коллеги.

Еще до приезда в Перу Партридж пришел к выводу, что у него есть только один путь отыскать похищенных – действовать так, как действовал бы телекорреспондент в обычных обстоятельствах: использовать налаженные контакты и устанавливать новые; ездить куда возможно; охотиться за новостями; расспрашивать, расспрашивать и никогда не терять надежды, что вдруг всплывет какой-то факт, который может стать ключевым и привести в то место, где прячут пленников.

Тогда, конечно, возникнет более сложная проблема – как их вызволить. Но всему свое время.

Если повезет – неожиданно и по-крупному, – процесс поиска будет менее трудным, затяжным и каверзным.

Следуя своему плану – действовать как телекорреспондент – Партридж отправился в Энтель-Перу, национальную теле– и радиокомпанию со штаб-квартирой в центре Лимы. Энтель станет для него связующим звеном с Си-би-эй в Нью-Йорке, включая передачи через сателлит. Когда прибудут бригады других американских телекомпаний, они пойдут по тому же пути.

Виктор Веласко, с которым Фернандес Пабур договорился заранее, занимал пост заведующего Отделом международной информации в Энтель-Перу – человек он был деловой и замотанный. Хотя ему было лишь сорок с небольшим, он уже начал седеть, и сейчас его обычно озабоченное лицо говорило о том, что его волнуют никак не связанные с Партриджем проблемы.

– Трудно было найти для вас помещение, – сказал он Партриджу, – но все-таки у вашего монтажера будет свой закуток, кроме того, мы подвели туда две телефонные линии. Вашим людям понадобятся специальные пропуска…

Партридж понимал, что в такой стране, как Перу, где политиканы и военные только надувают щеки и набивают карманы, все держится на скромных тружениках, подобных Веласко, – добросовестных, неутомимых и малооплачиваемых.

Партридж достал конверт, в который заранее положил тысячу долларов, и учтиво протянул его Веласко.

– Небольшое вознаграждение за ваши хлопоты, сеньор Веласко. Мы с вами еще увидимся перед отъездом.

Веласко смутился, и Партридж испугался, что он откажется. Заглянув в конверт и увидев американские доллары, Веласко кивнул и сунул конверт в карман.

– Спасибо. Если будут какие-то проблемы…

– Уж будьте уверены, – сказал Партридж, – что-что, а проблемы будут обязательно.

* * *

– Почему ты так задержался, Гарри? – поинтересовался Мануэль Леон Семинарио, когда Партридж позвонил ему, вернувшись в отель из Энтель-Перу в начале шестого. – Я жду тебя со времени нашего последнего разговора.

– У меня были кое-какие дела в Нью-Йорке. – Партридж вспомнил телефонный разговор с владельцем и редактором “Эсцены” десять дней назад, когда только предполагалось, что к похищению семьи Слоуна причастно Перу. – Я хотел спросить, Мануэль, ты сегодня где-нибудь ужинаешь?

– Разумеется. Я ужинаю в “Пиццерии” в восемь часов с единственным гостем – Гарри Партриджем.

В 20.15 они уже потягивали популярный перуанский коктейль “Горький писко”, забористый и приятный на вкус. “Пиццерия” являла собой нечто среднее между традиционным рестораном и бистро, куда частенько наведывались заправилы Лимы.

Владелец журнала, изящный щеголь с аккуратно подстриженной бородкой клинышком, был в модных очках от Куртье и в костюме от Бриони. Он принес с собой портфель из тонкой вишневой кожи.

Партридж только что закончил рассказ о том, что привело его в Перу, и добавил:

– Я слышал, дела у вас довольно плохи.

– Это действительно так, – со вздохом сказал Семинарио. – Но вся наша жизнь – чересполосица. Мы.., как там у Мильтона?.. Рай обращаем в ад и ад – в рай. И все же мы limenos – стоики, что я и пытаюсь отразить на обложках “Эсцены”. – Он открыл портфель. – Сравни: это последний номер, а это макет обложки на следующую неделю. Мне кажется, вместе они весьма красноречивы.

Сначала Партридж взял в руки уже опубликованный экземпляр.

На обложке была помещена цветная фотография с изображением плоской крыши высотного дома в центре города. Вся крыша усыпана осколками – явно после взрыва. Посредине на спине лежала мертвая женщина. Было видно, что она молода, ее довольно красивое лицо не слишком пострадало. Но на месте живота зияла дыра, и все тело было забрызгано кровавым месивом. И хотя Партриджу доводилось видеть ужасы войны, он содрогнулся.

– Я избавлю тебя от необходимости читать статью, Гарри. В здании напротив проходила конференция представителей деловых кругов. Организация “Сендеро луминосо” – эта женщина состояла в рядах ее активистов – решила обстрелять участников конференции из миномета. К счастью для участников и к несчастью для женщины, миномет оказался самодельным и взорвался прежде, чем она успела открыть огонь.

Партридж еще раз взглянул на фотографию и отвел глаза.

– Правда, что “Сендеро” все активнее действует в Лиме?

– Сущая правда. Творят что хотят, а эта неудача – исключение. Как правило, они осуществляют свои замыслы. Однако давай посмотрим обложку следующего номера. – Семинарио протянул макет.

То была демонстрация женских прелестей, граничившая с порнографией. Стройная девушка лет девятнадцати, прикрытая лишь намеком на бикини, лежала, откинувшись на шелковые подушки, – голова запрокинута, белые волосы рассыпаны, рот полуоткрыт, веки опущены, ноги слегка раздвинуты.