– А я всегда считала, что вашим главным недостатком…

– Эй!

– …является дефицит внимания, – говорит Хелен и улыбается мне. – У вас пять минут.

Я шучу только наполовину. Если суд согласился подлаживаться под запросы Джейкоба Ханта с его синдромом Аспергера, сколько времени пройдет, прежде чем закоренелые преступники используют эту историю как прецедент и заявят, что заключение в тюрьму обостряет у них клаустрофобию? Я целиком и полностью за равенство, если только оно не подтачивает систему.

Мне решительно нужно отлить, прежде чем меня затребуют к барьеру. Я сворачиваю за угол коридора, где находятся уборные, и сталкиваюсь с женщиной, которая движется в обратном направлении.

– Ой! – восклицаю я, поддерживая ее. – Простите.

Эмма Хант глядит на меня своими невероятными глазами:

– Не стоит.

В другой жизни – если бы у меня была другая работа, а у нее другой ребенок – мы могли бы болтать за бутылкой вина, может, эта женщина улыбалась бы мне, а не смотрела на меня так, будто наткнулась на самый страшный из своих ночных кошмаров.

– Как вы держитесь?

– Вы не имеете права спрашивать меня об этом.

Она пытается пройти мимо меня, но я преграждаю ей путь, уперев руку в стену:

– Я просто выполнял свою работу, Эмма.

– Мне нужно вернуться к Джейкобу…

– Слушайте, мне жаль, что с вами случилось такое, потому что вам и без того уже пришлось несладко. Но в тот день, когда погибла Джесс, мать потеряла ребенка.

– А теперь, – говорит она, – вы собираетесь лишить меня моего.

Эмма отталкивает мою руку. На этот раз я пропускаю ее.

Хелен десять минут разбирается с тем, кто я и что я: звание капитана, учеба на детектива в Таунсенде, тот факт, что я занимаюсь этим с Рождества Христова, и так далее, и так далее, все то, что хотят услышать присяжные, дабы увериться, что они в надежных руках.

– Как вы стали причастны к расследованию дела о смерти Джесс Огилви? – приступает к допросу Хелен.

– Тринадцатого января парень Джесс, Марк Магуайр, пришел в полицейский участок и сообщил о ее исчезновении. Он не видел свою девушку с утра двенадцатого января и не мог с ней связаться. Она не планировала уезжать, ни ее родители, ни друзья не знали, где она находится. Сумка и пальто Джесс оставались дома, но другие вещи пропали.

– Какие?

– Зубная щетка, мобильный телефон. – Я бросаю взгляд на Джейкоба, который выжидательно приподнимает брови. – И кое-какая одежда в рюкзаке, – завершаю я; он улыбается и опускает голову, кивая.

– Что вы сделали?

– Вместе с мистером Магуайром я пошел в дом и составил список пропавших вещей. Кроме того, я забрал напечатанную записку из почтового ящика, в которой содержалась просьба не доставлять почту, и отправил ее в лабораторию для снятия отпечатков пальцев. Потом я сказал мистеру Магуайру, что мы подождем, не вернется ли мисс Огилви.

– Почему вы отправили записку в лабораторию?

– Это показалось мне странным – печатать записку почтальону.

– Вы получили результаты из лаборатории?

– Да. Они ничего не дали. На бумаге отпечатки пальцев не обнаружены. Это навело меня на мысль, что записку оставил человек достаточно сообразительный, он надел перчатки, когда распечатывал ее и клал в ящик. Ложный след, чтобы заставить нас поверить, будто Джесс уехала из дому сама.

– Что случилось дальше?

– На следующий день мне позвонил мистер Магуайр и сказал, что стойка с CD-дисками была опрокинута, а потом диски расставлены в алфавитном порядке. Я не рассматривал это как ясное указание на преступление, – в конце концов, Джесс сама могла привести в порядок коллекцию, и, по моему опыту, преступники обычно не склонны к опрятности. Тем не менее мы официально открыли расследование по делу об исчезновении Джесс Огилви. Команда криминалистов отправилась к ней домой для сбора улик. Из сумки Джесс, обнаруженной на кухне, я вынул ее ежедневник и начал проверять всех, с кем она встречалась до исчезновения и с кем были назначены встречи после.

– Вы пробовали связаться с Джесс Огилви во время расследования?

– Много раз. Мы звонили ей на мобильный телефон, но попадали на голосовую почту, потом даже голосовой почтовый ящик переполнился. С помощью ФБР мы попытались засечь ее мобильный.

– Что это значит?

– Используя встроенный в телефон локатор GPS, ФБР может определить его местонахождение с точностью до метра в любой точке мира, но в данном случае поиск результатов не дал. Для того чтобы эта программа работала, телефон должен быть включен, и очевидно мобильный Джесс был выключен, – говорю я. – Мы также проверили ее домашний телефон. Там были сообщения от мистера Магуайра. Одно из химчистки, одно от матери обвиняемого и три пропущенных звонка с мобильного телефона самой Джесс Огилви. Судя по времени их поступления, отмеченному автоответчиком, мисс Огилви была жива в момент совершения звонков, или нас хотел заставить поверить в это тот, у кого оказался ее телефон.

– Детектив, когда вы впервые встретились с обвиняемым?

– Пятнадцатого января.

– Вы раньше видели его?

– Да… на месте преступления неделей раньше. Он вмешался в расследование.

– Где вы встретились с мистером Хантом пятнадцатого января?

– У него дома.

– Кто еще присутствовал?

– Его мать.

– Вы взяли обвиняемого под арест в тот раз?

– Нет, он тогда еще не был подозреваемым. Я задал ему несколько вопросов по поводу его встречи с Джесс. Он сказал, что пришел в ее дом к назначенному времени – в четырнадцать тридцать пять, но не встретился с ней. Он упомянул, что пошел домой пешком и что Марка Магуайра в доме не было, когда он прибыл к мисс Огилви. Я спросил, видел ли он, как Джесс ссорилась со своим парнем, он ответил: «Hasta la vista, крошка».

– Вы узнали эту фразу?

– Кажется, ее произносил бывший губернатор Калифорнии, – говорю я, – до того, как стал политиком.

– Во время той встречи вы спрашивали обвиняемого еще о чем-нибудь?

– Нет, мне пришлось… уйти. Было половина пятого, а в половине пятого он смотрит сериал по телевизору.

– Вы виделись с обвиняемым еще раз?

– Да. Мне позвонила Эмма Хант, его мать, и сказала, мол, Джейкоб хочет что-то сообщить мне.

– Что сказал вам Джейкоб во время второго разговора?

– Он передал мне пропавший рюкзак Джесс Огилви и некоторые ее вещи. Признался, что заходил в дом и увидел там следы борьбы, которые убрал.

– Убрал?

– Да. Он поднял опрокинутые табуретки, подобрал разбросанную по полу почту и переставил CD-диски в алфавитном порядке. Взял рюкзак, решив, что он может пригодиться Джесс. Потом он показал мне рюкзак и лежащие в нем вещи.