Копенгагене состоялась встреча сионистов из стран, принадлежавших к обоим воюющим лагерям, представители немецких, австрий­ских, итальянских и турецких сионистов настаивали на дальнейшей «нейтральности». Некоторые из них утвержда­ли, что Германия выйдет победительницей и советовали ориентироваться на Германию. На самой конференции и, особенно, после нее Хаим Вейцман и В. Жаботинский тре­бовали ориентации на Англию, на Антанту. Жаботинский, проживший несколько лет в Константинополе, где он вме­сте с В. И. Якобсоном руководил сионистским политиче­ским бюро, утверждал, что младотурки никогда не согла­сятся на еврейскую Палестину, и что без раздела Турции сионизм ничего не добьется. Кроме того, и Вейцман, и Жабо­тинский были глубоко убеждены, что победит в войне Ан­танта и поэтому настаивали на ориентации на Англию. Эта ориентация, благодаря настоянию русских сионистов, одер­жала верх в сионистских кругах. Поэтому, когда начались мирные переговоры, вожди русских сионистов, очутившие­ся тогда в положении эмигрантов, приняли активное уча­стие в политической работе в Лондоне, Париже и Вашинг­тоне.

2

Борьба за создание еврейского центра в Палестине увенчалась успехом, но успех этот не легко дался сионистам. К концу войны оказалось, что лучшей формой решения па­лестинской проблемы в духе декларации Бальфура будет передача мандата на Палестину Великобритании. После по­лучения согласия на это Франции (на известных условиях) нужно было добиться согласия арабов. Вейцману удалось добиться соглашения с эмиром Фейсалом, сыном Геджаского короля Хуссейна, жившего тогда в Мекке. Но только 24-го апреля 1920 года на конференции в Сан-Ремо, где участвовали Британия, Италия, Япония и Франция, удалось провести окончательное решение о предоставлении мандата Великобритании. На этой конференции выступали два рус­ских сиониста — Н. Соколов и М. Усышкин.

Только 20-го сентября 1920 года президент Вильсон подписал согласие Америки. Однако и после этого возни­кали разные трудности, — особенно по установлению гра­ниц территории, охваченной мандатом. Когда все препят­ствия были устранены, потребовалась ратификация мандата Лигой Наций.

С этой ратификацией были задержки. Пришлось сокра­тить территорию мандата, отделить часть Трансиордании для одного из сыновей короля Хуссейна, — и все-таки были опасения, что ратификация не состоится. Мне вспоминает­ся случайное совещание сионистов в Берлине, на котором весною 1922 года один их старых русских сионистов, бли­жайший сотрудник Вейцмана и Соколова, — Лео Моцкин докладывал нам о положении дела. Его доклад был в об­щем оптимистичен, но в заключение он сказал: «А все-таки возможно, что мандат не будет утвержден!» Меня это со­общение очень взволновало, и я спросил его:

— «Что же будет тогда с нами, русскими сионистами, покинувшими Россию и сжегшими за собой корабли?»

— «Как раз за русских сионистов — сказал Моцкин, — я не беспокоюсь! Если будет провал, они начнут бороться с начала. Я в своей жизни начинал сионизм три раза: в дни «Ховевей-Цион», на первом конгрессе с Теодором Герцлем, и теперь с Вейцманом. Если провалимся, начну в четвертый раз!»

К счастью, начинать в четвертый раз ему не пришлось: 24-го июля 1922 года мандат Великобритании на Палестину был ратифицирован Лигой Наций...

ОТ РЕДАКЦИИ. Автор настоящей статьи С. К. Гепштейн скончался, не успев ее закончить. Считаем нужным опубликовать эти ценные воспоминания заслуженного рус­ско-еврейского журналиста и деятеля сионистского дви­жения.

ИЛЬЯ ТРОЦКИЙ. НОВЫЕ РУССКО-ЕВРЕЙСКИЕ ЭМИГРАНТЫ В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ

1

В русско-еврейской иммиграции в Соединенные Штаты Америки за последние 45 лет (1920-1965) можно различить две беженские волны — одну, с начала 1920-х годов, вы­званную русской большевистской революцией, и другую (с 1933 года) — волну беженцев от германского нацизма. Евреи, покинувшие Россию, как политические эмигранты, попадали в Америку через Польшу, Литву и Латвию, Кон­стантинополь, Японию и Шанхай. Русские евреи, спасав­шиеся в Америку от Гитлера, прибывали либо непосредст­венно из Германии и Австрии, либо — во время второй ми­ровой войны — из оккупированных немцами стран.

Эмиграция этой эпохи заметно разнилась по своему со­циальному составу и культурному облику от массовой эми­грации эпохи от 1880-х годов до первой мировой войны. Эми­грация того времени состояла преимущественно из ремес­ленников и рабочих. В ней преобладала еврейская местеч­ковая масса, исстрадавшаяся от нужды, бесправия и по­громов. Напротив, русско-еврейские беженцы от гитлериз­ма — были в большинстве представители буржуазии и интеллигенции. Численно они не представляли собой зна­чительного явления. Однако, эта численно незначительная группа русско-еврейской эмиграции внесла заметный вклад в американскую жизнь.

Евреи — выходцы из России издавна принимали ак­тивное участие в еврейской, а частью и в обще-американ­ской общественно-политической и культурной жизни. Со­циалистические идеи, которые принесли в Америку еврей­ские эмигранты, вызвали в Новом Свете рост радикальных настроений, проникших в еврейские профессиональные со­юзы (юнионы) и в политические и культурные движения. Из России стали прибывать эмигранты, прошедшие поли­тическую школу Бунда или близкие к идеологии рабочего сионизма и вносившие в свою деятельность революционную страстность и пафос, социальный или национальный. Черты радикализма проникали даже во внепартийные и вне­классовые эмигрантские организации, как напр. в полу­чившие большое распространение землячества, в которых иммигранты поддерживали связь с покинутыми в Восточ­ной Европе городами и местечками.

Для характеристики идейных и духовных настроений того времени достаточно остановиться на роли основате­ля и редактора газеты «Форвертс», Аб. Кагана, имевшего огромное влияние на эмиграцию с конца 19-го века до самой своей смерти в 90-летнем возрасте (он скончался в 1951 году). Уроженец Вильны, Аб. Каган был типичным представителем русско-еврейской интеллигенции. Публи­цист и беллетрист, писавший также по-английски, он всю свою деятельность посвятил еврейской эмиграции. Не было такой ветви в еврейском рабочем движении в Соед. Шта­тах, с которой не было бы связано его имя, созданная им газета и плеяда деятелей, сотрудничавших с ним за долгие годы его жизни.

Падение царского режима в России в 1917 году, по­беда демократической революции и конец еврейского бес­правия вызвали энтузиазм в миллионной массе русско-ев­рейских эмигрантов в Америке. Правда, только ее незна­чительная часть, состоящая из молодых и активных дея­телей, связанных с общественной жизнью в России, поеха­ли обратно на освобожденную старую родину, и притом большинство этих реэмигрантов, обжегшись на пламени большевистской революции, вскоре вернулось в Америку. Но все, что происходило в далекой России, вызывало силь­нейший отклик в широких эмигрантских кругах.

Постигшая февральскую революцию неудача и приход к власти радикального крыла в лице партии Ленина и Троцкого (Троцкого, кстати, знали в Нью Норке, так как он вместе с Бухариным редактировал здесь газету «Новый Мир» накануне революции и пропагандировал максимали­стские идеи большевизма) произвели сильнейшее впечат­ление в широких еврейских социалистических кругах в Америке.

Как это сейчас ни кажется странным, но после ок­тябрьского переворота в среде еврейской интеллигенции, в студенчестве, среди