Подняв левую руку к лицу, я нажала на маленькую кнопочку, чтобы осветить циферблат. Из-за темноты показалось, что подсветка ярче, чем должна быть.

– Боже, больше одиннадцати. Я отключилась на несколько часов, – я откинулась на подушки. – Вам никому не пришло в голову, что меня бы неплохо отвезти в больницу?

– Солнце зашло чуть больше двух часов назад, Анита. Не знаю, какие решения они тут приняли. Когда мы с Ашером проснулись, мы были здесь в подвале. Мы поели, и я сменил у твоей постели Ричарда.

– А где Ричард?

– Думаю, в здешнем лупанарии. Но не уверен.

Я посмотрела на него. Он показался мне отстраненным от всего происходящего.

– И ты ни о чем не спрашивал?

– Мне велели оставаться здесь и хранить твой покой. Что еще мне нужно знать?

– Ты не раб, Дамиан. Ты можешь задавать вопросы.

– Мне досталось сидеть тут в темноте и смотреть, как ты спишь. На что еще может рассчитывать твой ручной вампир? – спросил он резко.

Я села, стараясь двигаться медленно, так как мир вокруг продолжал качаться.

– Что ты хочешь этим сказать?

Я попыталась опереться спиной на деревянную спинку кровати, но поняла, что нужно подложить подушки. Попытавшись подпихнуть их под себя правой рукой, я опять почувствовала боль. Банальную острую боль.

– Я помню, что меня ударила Люси, но что с моей рукой?

Опершись коленом на постель, Дамиан помог мне подложить под спину подушки. И даже нашел еще одну, чтобы удобно расположить мою правую руку.

– Ричард сказал, что Люси пыталась вырвать тебе руку.

Подобная информация заставила меня похолодеть и почувствовать страх.

– Господи, оскорбленная женщина...

– Так с подушками лучше? – спросил он.

– Ага, спасибо.

Поднявшись на ноги, он уже собрался вернуться на стул к двери, когда я попросила:

– Не надо, – и протянула ему руку.

Он взял ее. Его кожа была совсем теплой, а ладонь – чуть влажной. Вообще-то вампиры могут потеть, но делают это крайне редко. Сжав его руку, я посмотрела ему в глаза. Лунный свет был достаточно ярким, чтобы разглядеть его лицо. Его кожа была бледной, почти светящейся. А необыкновенные зеленые глаза в свете луны казались текучей тьмой. Потянув за руку, я заставила его сесть рядом с собой.

– Ты сегодня питался, иначе у тебя была бы холодная кожа, так откуда пот?

Отняв у меня руку, он отвернулся.

– Ты не хочешь этого знать.

– Нет, хочу.

Коснувшись кончиками пальцев его подбородка, я повернула обратно его голову.

– Что не так?

– Разве у тебя самой недостаточно проблем, чтобы волноваться еще и о том, что беспокоит меня?

– Скажи, в чем дело, Дамиан. Я правда хочу знать.

Он глубоко и почти судорожно вздохнул.

– Вот, теперь ты это сделала. Прямой приказ.

– Говори, – повторила я нетерпеливо.

– Сидеть здесь и смотреть, как ты спишь, было для меня счастьем. Думаю, если бы Ричард знал, насколько, он бы выбрал для этого Ашера.

Я нахмурилась.

– Не совсем поняла…

– Ты тоже это чувствуешь, Анита. Не так сильно, как я, но чувствуешь.

– Чувствую что, Дамиан?

– Это.

Он поднес руку к моему лицу, и мне тут же захотелось зарыться лицом в его кожу. Меня мгновенно охватила острая потребность затащить его на кровать и уложить рядом с собой. Не обязательно для секса, просто чтобы его касаться. Чтобы касаться руками этой бледной кожи, купаться в силе, которую источала его плоть.

Я с трудом сглотнула и отстранилась от его руки.

– Что происходит, Дамиан?

– Ты некромант, а я – живой мертвец. Ты уже дважды меня поднимала. Один раз – из гроба, и второй – почти из-за самой границы истинной смерти. Ты вылечила меня своей силой. Я – твое создание. Я могу сколько угодно приносить клятвы верности Жан-Клоду, как Мастеру Города, и почитать его, но именно за тобой я бы пошел даже в сам ад. Не из чувства долга, а по своей воле. Я не знаю ничего лучше, чем быть рядом с тобой. Ничто не доставляет мне большего удовольствия, чем исполнение твоих желаний. Когда я рядом с тобой, мне очень трудно сделать что-то значительное, как, например, питаться или просто уйти, не спрашивая твоего разрешения.

Я сидела и смотрела на него во все глаза. Я просто не знала, что сказать, и это сегодня начинало входить у меня в привычку. Но мы сидели в темной комнате, совсем близко, поэтому я должна была сказать хоть что-то…

– Дамиан, я… я не хотела, чтобы так получилось. Я совсем не хочу, чтобы ты был кем-то вроде немертвого слуги.

– Знаю, – сказал он тихо. – Но теперь я также понимаю, почему совет вампиров взял за правило убивать некромантов. Я служу тебе не из страха. Я хочу это делать. С тобой я во сто крат счастливее, чем без тебя. Чуть-чуть похоже на любовь, но… намного страшнее.

– Я знала, что нас что-то связывает. Даже знала, почему. Но я и понятия не имела, что для тебя эта связь так сильна, – прошептала я.

– До вчерашней ночи я не сознавал, что тебя тянет ко мне так же, как меня к тебе. Ты могла выбрать Ашера. Он обожает тебя, а ты помнишь себя в его постели. Но ты выбрала и поцеловала меня. Обняла меня. Не думаю, что это случайность.

Я покачала головой.

– Не знаю. Я события прошлой ночи вообще помню плохо. Мунин чем-то похож на сильное опьянение.

– А помнишь, что ты мне сказала?

– Чего я только ни говорила, – сказала я совсем тихо, так как боялась, что ту фразу, которую он хочет услышать, я помню.

– Ты сказала: “Никакой крови. Лучше трахни меня”.

М-да, вот и она, эта фраза. Даже вспоминать было так стыдно, что я начала ерзать. Пришла моя очередь отворачиваться.

– Это говорил мунин, – сказала я тихо. – Ты один из немногих мужчин, с которыми я общаюсь, и с которыми у Райны не было секса. Может, ей захотелось разнообразия.

Тронув мое лицо, он заставил меня повернуть голову и посмотреть ему в глаза.

– Это не так, и ты это знаешь.

Я опять отстранилась от его руки.

– Знаешь, у меня дома сейчас и так тесно от парней. Я польщена, спасибо за предложение, но спасибо, нет.

– И насколько ты счастлива с двумя мужчинами у себя в кровати? – спросил он. – После секса с Ричардом метки связывают вас сильнее, чем когда-либо.

– И что, все, кроме меня, знали об этом? – спросила я.

– Жан-Клод запретил тебе говорить. Хотя я считал, что ты имеешь право это знать.