«На солидном и процветающем основании»: экономические кризисы

Как мы видели, экономический спад способен сократить неравенство. Распад государств и крах системы, о которых говорилось в Главе 9, приводили к выравнивающим эффектам, выявляемым по археологическим доказательствам. Серьезные экономические потрясения после трансформационных революций также могли приводить к подобному результату, хотя и в менее широком масштабе. Но какова роль «мирных» макроэкономических кризисов – спадов экономической активности, не связанных с насильственными потрясениями? На протяжении большей части истории степень влияния таких кризисов на неравенство определить невозможно. Ранний пример продолжительной экономической депрессии мы наблюдаем в Испании первой половины XVII века, когда реальное производство на душу населения упало в результате сокращения экспорта шерсти и снижения торговой активности. Что касается неравенства, то последствия этого спада различны в зависимости от того, на какие косвенные показатели ориентироваться: если отношение земельной ренты к заработным платам за этот период упало, что заставляет сделать предположение о более высоком обороте от труда, чем от земли, и тем самым о снижении неравенства доходов, то соотношение номинального производства на душу населения к номинальным заработным платам оставалось относительно стабильным, что говорит об отсутствии крупных изменений в распределении дохода. Таким образом, ограниченность доступных данных отчасти показывает трудности, с какими сталкиваешься при анализе выравнивания с помощью экономических сил при изучении досовременных обществ[489].

Надежные данные доступны только для относительно недавнего прошлого. Крупные экономические кризисы не оказывали систематического негативного эффекта на неравенство. Наиболее обстоятельное на настоящее время исследование рассматривает 72 системных банковских кризиса с 1911 по 2010 годы, а также 100 случаев спада потребления на по меньшей мере 10 % с пика и 101 случай снижения ВВП на ту же степень с 1911 по 2006 год. Эти различные типы событий пересекаются лишь отчасти: например, только 18 банковских кризисов совпадали с рецессиями. 37 из 72 системных банковских кризисов в 25 странах дают пригодную для анализа информацию. Их исход склоняется в пользу увеличения неравенства: если неравенство дохода снизилось лишь в трех случаях, то в семи оно поднялось, а если включать и случаи, для которых нет предкризисных данных, то в тринадцати. Спады потребления вероятнее приводят к отличающимся результатам: среди тридцати шести пригодных для анализа случаев неравенство снижалось в семи и повышалось только в двух. Для снижения ВВП нет определяемого тренда. Среди обоих типов макроэкономических кризисов наблюдаются очень небольшие изменения в неравенстве. Отдельное исследование шестидесяти семи случаев снижения ВВП в развивающихся странах выявляет десять случаев, в которых неравенство росло, что указывает на то, что более бедные страны могут оказаться более восприимчивыми к таким потрясениям. Приходится прийти к выводу, что макроэкономические кризисы не служат важным средством выравнивания и что банковские кризисы даже, скорее, приводят к противоположному эффекту[490].

Исследование 16 стран с 1880 по 2000 год подтверждает последний вывод, но добавляет к нему временно́е измерение. Финансовые кризисы имели тенденцию к повышению неравенства до Первой мировой и после Второй мировой войны тем, что снижали низкие доходы быстрее верхних. Основное исключение – Великая депрессия, при которой реальные заработные платы росли, даже когда доходы самых богатых, зависящие от доходов с капитала, падали. Великая депрессия была единственным макроэкономическим кризисом, оказавшим мощное влияние на экономическое неравенство в Соединенных Штатах: доля богатства богатейшего 1 % американцев с 1928 по 1932 год снизилась с 51,4 до 47 %, а доля доходов верхнего 1 % упала с 19,6 % в 1928 году до 15,3 % тремя годами позже – и с 23,9 до 15,5 % за тот же период, если включать прибыль с капитала. Особенно выражены потери верхней 0,01 %: их доля дохода, включая прибыль с капитала, с 1928 по 1932 год упала с 5 до 2 %. Соответственно сократились ряды богачей: членство в Национальной ассоциации промышленников с начала 1920-х по 1933 год упало более чем на две трети, а количество банков с 1929 по 1933 год сократилось с 25 000 до 14 000[491].

Глобальный же эффект Великой депрессии был, в общем, более скромным. В Австралии доля доходов верхнего 1 % упала с 11,9 % в 1928 году до 9,3 % в 1932 году, но в среднем составляла 10,6 % с 1936 по 1939 год, что ненамного ниже докризисного уровня. Во Франции она упала с 17,3 % в 1928 году до 14,6 % в 1931 году, после чего немного восстановилась, а в Нидерландах с 1928 по 1931 год она упала с 18,6 до 14,4 %, за чем также последовал частичный откат. Соответствующие спады были слабыми и кратковременными в Японии и еще слабее – в Новой Зеландии. За эти годы верхние доли доходов оставались стабильными в Германии, Финляндии и Южной Африке, а в Канаде и Дании даже повысились. Таким образом, выравнивающий эффект Великой депрессии, похоже, во многом был ограничен Соединенными Штатами. И даже там ее результаты были неоднозначными: после нескольких лет выравнивания доходы уверенно концентрировались вплоть до начала войны, тогда как различные показатели неравенства богатства демонстрируют конфликтующие тренды[492].

Президент Герберт Гувер в своем выступлении через четыре дня после биржевого краха 29 октября 1929 года допустил ошибку, заявив, что фундаментальный бизнес страны, то есть производство и распределение товаров широкого потребления, «покоится на солидном и процветающем основании». Но, по всей видимости, неравенство в США покоилось на еще более незыблемом основании: признаки восстановления доходов и богатства элиты в конце 1930-х заставляют задуматься о том, как долго бы продержалась эта тенденция, если бы ее не прервала новая мировая война. В конце концов, восстановление верхних долей дохода довольно типично для менее отдаленного прошлого. Биржевому краху 1987 года не удалось прервать стабильный рост верхних долей дохода того времени, а умеренное выравнивание вследствие лопнувшего пузыря доткомов в 2000 году и терактов 11 сентября 2001-го полностью исчерпало себя к 2004 году. То же верно и в отношении Великой рецессии 2008 года, негативный эффект которой на верхние доли доходов был полностью преодолен четыре года спустя. Это верно независимо от того, рассматривать ли верхний 1 процент, верхнюю 0,1 или 0,01 % американских доходов. Выравнивающие эффекты в других развитых странах действовали в силу разных причин, но также были умеренными. Экономические кризисы бывают серьезными потрясениями, но сами по себе, в отсутствие насильственного давления, они обычно не сокращают неравенство[493].