– Ты хочешь меня, – сказал он. – А я хочу тебя.

Тэбби старалась дышать нормально, но получалось не очень. Она крепко сжала ноги и положила руки на колени.

– Ты меня возбуждаешь, – продолжал Эш, – хочешь ты этого или нет.

Тэбби отвернулась:

– Покажи мне, где моя комната.

Эш хитро улыбнулся. Тогда Тэбби решительно встала с кушетки и направилась в зал.

– Кроме меня, показать некому! – крикнул он, вставая вслед за ней. – Мы спугнули весь персонал.

– Представляю, что они видели.

– Ничего особенного. Что такого в том, что муж овладевает женой везде, где хочет? Не забывай, у нас медовый месяц.

– Но ты мне не муж!

Эш закатил глаза:

– Я альфа-самец, при рождении запрограммированный пользоваться любым преимуществом. – Он открыл двойную дверь в конце коридора. За ней находился маленький зал с двумя дверями. – Там моя комната. – Он указал на одну из дверей. – А там твоя.

Тэбби подняла на него удивленный взгляд:

– Нам обязательно жить настолько близко?

– Я не лунатик и во сне не хожу, – отшутился Эш. – Зато если вдруг решишь нанести мне визит, милости прошу.

– Это вряд ли. – С этими словами Тэбби вошла в свою комнату.

Комната была большой и светлой, но больше всего ее поразил огромный шкаф. Она потянула за дверцу, та отъехала в сторону. Тэбби нахмурилась – шкаф буквально ломился от женской одежды.

– Твоя бывшая, видимо, забыла забрать свои вещи.

– Это твои, – пояснил Эш. – Я заказал их для тебя.

Голубые глаза сверкнули злобой.

– Я не кукла, чтобы меня одевать!

– В том-то и дело, что мне было бы приятнее тебя раздеть. – Эш натянул свою дерзкую улыбку.

Покраснев с ног до головы, Тэбби сжала губы.

– Видишь, ты и сама огнем горишь.

С этими словами Эш направился к двери, ведущей в его комнату. Тэбби хотела было закрыться на ключ, но остановилась. Она поймала себя на мысли, что в этом попросту нет смысла. Он вряд ли будет брать силой то, что она не могла ему предложить. К тому же, имея такой опыт с женщинами, Эш наверняка найдет более деликатный способ добиться ее расположения.

* * *

Эш разделся и встал под холодный душ. Он был взведен до предела и теперь пытался вспомнить, когда ему последний раз отказывали. Поскольку таких случаев попросту не было, отказ Тэбби только сильнее заводил его. Стоя под душем, Эш представлял, как извивается под ним ее хрупкое обнаженное тело. Как он целует ее везде, где только хочет. «Возможно, от нее стоит держаться подальше», – думал он. Действительно, если она так дорожит своей девственностью, нужно ли ему это? Для него секс – лишь утоление голода. Естественная человеческая потребность.

* * *

Тэбби рылась в гардеробе. Все эти вещи он приобрел для нее, даже не поставив ее в известность. Она достала длинное хлопковое платье – достаточно модное, а главное, прикрывающее те части тела, на которые может покуситься мужчина. Если она не будет его провоцировать, то он не станет провоцировать ее. Она зажала язык между зубами. Там, на кушетке, она сама едва не стянула с него всю одежду. И теперь ей было страшно, что этот неконтролируемый прилив страсти вновь охватит ее. Но нет, этого больше не повторится. Уж кто-кто, а она сможет справиться с собой. Пусть он богат, пусть невероятно хорош собой, но она давно научилась слушать внутренний голос и не совершать ошибок.

С этой мыслью Тэбби переоделась, привела себя в порядок и вышла из комнаты в поисках детской.

– Расскажи мне о себе, – неожиданно попросил Эш, откидываясь в кресле с бокалом вина.

Тэбби смутилась. Длинный стол, украшенный цветами, причудливые тарелки, блюда, которые видела первый раз в жизни, – она чувствовала себя Золушкой на балу.

Эш смотрел на ее реакцию и пытался понять, за какую ниточку потянуть, чтобы разговорить ее.

– Что именно ты хочешь услышать? – потупила взгляд Тэбби.

Эш поднял брови:

– Просто расскажи про свою жизнь.

Он сидел перед ней в узких джинсах и черной рубашке, расстегнутой на груди. Его расслабленность раздражала ее. Тэбби думала, что он оденется на ужин более аристократично, как это показывают по телевизору. Ведь она же надела на ужин платье! Однако на самом деле ее раздражал не его выбор одежды. Тэбби злилась, потому что даже в простых джинсах и рубашке он выглядел потрясающе. Эти черные волосы, слегка вьющиеся после душа, выразительные карие глаза, пронизывающие ее насквозь. Тэбби не знала, что означает его взгляд. У нее не было даже догадок, о чем он думает в эту минуту.

– Моя жизнь мало похожа на сказку, – предупредила она.

Эш пожал плечами, словно это было понятно без слов.

Тэбби сжала зубы и распрямила спину.

– Думаю, я была нежеланным ребенком. Мать говорила, поначалу они хотели отдать меня в приют. Но потом узнали, что за ребенка могут дать квартиру. Они оба употребляли наркотики.

– Наркотики? – переспросил Эш, нахмурившись.

– Я тебя предупреждала, – сказала Тэбби. – Они употребляли то, что подешевле и что проще найти. Это не были родители в привычном смысле слова. Я думаю, что и друг к другу у них не было особых чувств. Они постоянно дрались. А я была обычным ребенком, которому хотелось игр и общения. Но им было попросту не до этого.

Было видно, что Эш уже не так расслаблен. И вновь она не поняла, что за этим стоит.

А если между ними не так уж и мало общего?

– Этого достаточно? – спросила Тэбби после короткой паузы.

– Я хочу услышать все, – настойчиво сказал Эш.

Постепенно ему открывалась причина ее странной нелюдимости и неуверенности в себе. Вот откуда эти дворовые, в чем-то агрессивные привычки. С самого раннего возраста Тэбби вела войну на выживание.

– В школе я была белой вороной, – продолжила она. – Когда отец шел обворовывать очередной дом, он часто брал меня с собой. Я должна была дать ему знак в случае опасности. – Тэбби ненавидела каждое произносимое ею слово. Но отчего-то ей хотелось поделиться с ним этим. – Как-то раз его все-таки поймали. И поскольку мать не могла обо мне позаботиться, меня отдали в приют.

– Как и меня, – мрачно добавил Эш. – Мне было десять. Сколько было тебе?

Тэбби округлила глаза от удивления:

– Ты воспитывался в приюте? Но ведь твои родители были обеспеченными людьми.

– Это не значит, что они были лучше твоих, – сухо произнес он. – Деньги матери помогали только ей самой. Передозировки были для нее привычным делом.

Тэбби не верила своим ушам.