– Слышите? – Один из морских пехотинцев, повернувшись, приподнял автоматическую винтовку. – Крик и выстрел.

– Женщина кричала, – равнодушно отозвался чернокожий сержант. – Скорее всего снова кого-то грабят. Нам приказано не вмешиваться, если не у нас на глазах. Да если и увижу, сделаю вид, что все о’кей. Наш капитан говорит – не влезайте в схватки с преступниками, и без них головной боли хватает.

Патрульные, ускорив шаг, двинулись дальше.

* * *

– Быстрее, – поторопил стоявший у окна иракец с пистолетом, – а то вызовут полицейских. Сейчас они уже опять появились. Недавно нашим пришлось убрать двоих. Вмешались, когда парни забирали девчонку. Сейчас за девочек неплохо платят. Да шевелитесь вы! – прикрикнул он на двух подельников, собиравших вещи на разостланный коврик. На полу лежала женщина с топориком в руке. Из-под ее левого бока вытекал ручеек крови.

– Чуть не убила тебя, – усмехнулся бандит с пистолетом.

– Все, – свернув коврик с награбленным, кивнул другой. – Правда, не очень, но…

– Пошли, – поторопил первый.

– Не бойся ты, – спокойно проговорил третий. – Сейчас никто ничего не видит и не слышит. Американцы не вмешиваются, им хватает и партизан, так что лишний раз лезть под пули они не будут. Местная полиция после убийства только что назначенного начальства с телохранителем делает вид, что работает. Сейчас надо брать все, что можно, пока полное безвластье. Ведь таких, как мы, полно, конкуренция особенно по ночам чувствуется. – Он засмеялся.

– Так и сделаем, – кивнул Иван. – А у тебя голова на месте, – одобрительно проговорил он. – Соображаешь, куда положить и откуда вынуть.

– Просто не хочу здесь за просто так погибать, – ответил Валерий. – Я думал, янки тут действительно по черепу настукают как следует. Но ничего и близко не было, так, одна видимость. Хусейн предрекал затяжную войну и поражение американо-британской коалиции. А на самом деле…

– Сейчас все только и начинается. Но я с тобой согласен, надо уходить. А вот куда?

– Главное, из Ирака благополучно выбраться, куда удобнее. Но это тоже потом решим, в зависимости от ситуации. Я думаю, что нам лучше…

– Сам сказал – потом. – Иван посмотрел на часы. – Давай-ка поспим немного, – укладываясь, предложил он.

– И сколько я получу? – спросил худощавый бородач. В правой руке он держал телефонную трубку, в левой – кальян. Выслушав, усмехнулся. – Я постараюсь, но твердо обещать не могу. Здесь, конечно, есть иноземцы, но не думаю, что имеются те, кто тебе нужен. Хотя, может быть, и такие найдутся. Все разузнаю сегодня же. Если будет что-то подходящее, перезвоню… – Он замолчал. Затем засмеялся. – Конечно, как только кто-то подходящий попадется, я свяжусь с тобой. Или ты будешь мне платить лишь… – Замолчав, послушал и довольно улыбнулся. – Все понятно, помогу обязательно.

Чечня

Молодая чеченка с двумя сумками в руках осторожно поднималась по узкой горной дороге. Остановилась, поставила сумки, вздохнув, посмотрела на часы. И настороженно вслушалась.

– …возьмем, – услышала она, – куда они денутся. И Басая и Масхадова хапнем. И вздернуть бы их сразу!

Она, вздохнув, посмотрела вверх, откуда донеслись приближающиеся голоса.

– Лапы в гору! – Из-за кустов вышли четверо солдат внутренних войск.

– Я живу в селе, – поспешно подняв руки, испуганно проговорила девушка. – Мы…

– Заткнись! – Не опуская ствола автомата, рыжеватый солдат медленно пошел к ней. За ним, посмеиваясь, двинулись остальные. – Обыскать! – остановившись в двух шагах от девушки, приказал рыжеватый.

– С удовольствием! – Кабан шагнул вперед.

Она почувствовала запах спиртного и отшатнулась. Руки верзилы схватили ее и притянули к себе. Облапив талию девушки, он стал гладить ее грудь. Она, взвизгнув, неожиданно сильно ткнула его коленом в пах и тут же толкнула в грудь. Присевший со стоном Кабан сделал шаг назад и плюхнулся на задницу. Рыжеватый и двое остальных кинулись к девушке. Она бросилась бежать. Конопатый с лычками старшего сержанта толкнул девушку стволом автомата между лопаток. Она, вскрикнув, упала. Мужчины в солдатской форме, подскочив, стали срывать с кричащей девушки одежду.

– Сучка! – промычал поднявшийся Кабан. – Пришибу…

Он вытащил штык-нож.

– Сдурел?! – заорал Власов. – Эту чеченскую шлюху надо хором отодрать, чтобы не рожала воинов Аллаха, мать его!

– Солдаты! – крикнула женщина с растрепанными длинными волосами. – Женщину насилуют!

Трое российских солдат побежали наверх. Четвертый, присевший с насосом у спущенного колеса, бросился к правой дверце и схватил переговорное устройство.

Пожилой чеченец с мотыгой в руках, выбежав из-за поворота, увидел на земле обнаженную дочь. На ней лежал мужчина в камуфляжной куртке. На погонах были нашивки ефрейтора. Что-то гневно выкрикнув, отец Седы изо всех сил ударил его мотыгой. И еще раз. Отбросив мотыгу, столкнул солдата и присел.

– Седа, – прошептал он, – доченька!.. – Девушка застонала. – Седа… – Отец, задрожавшими руками начал укрывать ее разорванной блузкой.

Раздался топот. К ним бежали трое солдат. Заорав что-то нечленораздельное, отец схватил мотыгу и, замахнувшись, пошел на троих подбегавших солдаты.

– Спокойно, дед! – остановившись, закричал первый. – Это не…

Откуда-то сзади простучала автоматная очередь. Старик упал на спину. Солдаты вскинули автоматы. С двух сторон по ним ударили выстрелы. Один из них, падая, все-таки успел выпустить короткую очередь.

– Папа… – застонала девушка.

– Быстрее! – Из зарослей выскочили трое бородачей с оружием. – Уходим! Сейчас подкрепление придет.

– Папа!.. – Сухими, невидящими глазами девушка смотрела на тело отца.

– Они его убили, – быстро проговорил один из боевиков. – А мы – их. Рядом были, услышали крики – и сюда. Пошли!

Двое других, подхватив девушку за руки, подняли ее. Надев на нее снятую с одного из своих куртку, старший группы попытался увести ее. Солдат со спущенными штанами застонал. Девушка вырвалась и, схватив валявшуюся рядом с убитым отцом мотыгу, трижды ударила ефрейтора по голове. Внизу грохнул взрыв.

– Быстрее! – поторопил всех бежавший снизу боевик. – Федералы!

– Хава! – Причитая, пожилая женщина вцепилась себе в волосы. – Хава, дочь моя! – И, не расцепляя пальцев, закачалась из стороны в сторону.

– Что такое? – подбежала к открытой калитке пожилая чеченка в платке.

– Хава, – со стоном отозвалась плачущая, – изнасиловали гяуры… Да падет гнев Аллаха на головы неверных! – подняв руки вверх, закричала она.

– Тише, – попыталась успокоить ее подбежавшая женщина. – Услышат. Здесь…

– Посыпаю себе голову пеплом, – причитала мать девушки. – Ненавижу гяуров! Ненавижу! – отчаянно крикнула она.