— Ты только и делаешь, что жалуешься. Я сделал тебя своей шайранной, дал тебе самую лучшую одежду, привел в свои покои, я нарушил правила и даже позволил выпить вина, но ты, как я вижу, не понимаешь хорошего отношения…

— Но я не просила об этом! — закричала я, вскакивая и вставая напротив Эйгара. — Ты испортил мою свадьбу, забрал от любимого, принудил пройти ритуал, а теперь хочешь взять меня силой и еще думаешь, что я буду благодарить тебя за это! Да ты не в себе, дракон! Не безумство случайно сгубило ваш род? Что-то мне подсказывает, что фениксы здесь ни при чем!

Руки дракона больно впились в мои плечи. Он пару раз тряхнул меня с такой силой, что моя голова безвольно качнулась.

— Замолчи! Ты не понимаешь, о чем говоришь! Или преподать тебе еще один урок послушания?

— Ты можешь избить меня до смерти или изнасиловать, другого я от тебя не жду, — прошипела я с отвращением.

Какое-то время дракон скользил по моему лицу мрачным изучающим взглядом, а я лишь огромным усилием воли старалась не отводить глаза. Меня всю трясло. То ли от злости, то ли от холода.

— Вот именно. Я могу делать с тобой что угодно, — мрачно подтвердил дракон, с силой сжимая мой подбородок и приподнимая. Я встретилась с ним взглядом. — Но ты сама будешь умолять взять тебя. Для такой гордячки это будет достойным наказанием.

— Уверен, что справишься? — с вызовом спросила я, убежденная, что уж такого точно со мной не произойдет.

— Люблю трудные задачи. Мой шайр слишком долго ждал наследника, несколько дней ничего не изменят. Зато я увижу, как твои губы, — тут Эйгар пальцем чуть провел по моим губам, — будут шептать мое имя, а твое тело, — рука легла на грудь и чуть сжала, — умолять о ласках. И только в моей власти будет дать тебе это… Или не дать, — отрезал дракон, после чего развернулся и вышел из комнаты, оставив меня одну. Растерянную и замерзшую.

— Проклятье! — выругался Эйгар и, подняв голову и устремив взгляд в украшенный лепниной потолок, покачал головой. Шайраддан уже около часа стаптывал пол в своей сокровищнице. Вид накопленных богатств, который в обычное время дарил покой и умиротворение, сейчас лишь раздражал.

Многочасовой полет тоже не принес долгожданного облегчения, и бешеная ярость по-прежнему душила дракона, заставляя расхаживать между гор драгоценностей, не давая уснуть и забыться. Эйгар половину ночи летал в ночном небе, под ярко горевшими звездами, пронесся даже над Железными Горами, которые занял шайр черных драконов и, задумавшись, чуть было не залетел в Солнечные Земли, но вовремя спохватился. И хотя фениксы не посмели бы напасть на него, рисковать не стоило. Сводить счеты еще рано.

Фениксы… Проклятое племя, источник всех бед снежных… Ничего, придет время и шайр снежных отомстит этим ничтожествам за всё.

Эйгар сжал кулаки так крепко, что кожа плотно натянулась на костяшках пальцев. Он устремил немигающий взгляд на огромный камень, ограненный в виде сердца — жемчужину его коллекции. Свет от ярко горевших камней-светильников скользил на гранях большого красного рубина. Изредка в его глубине загорались рыжие искры. Рыжие… Совсем как волосы девчонки. Невольно мысли шайраддана обратились к пленнице, что сейчас находилась в его покоях. Он поморщился и устало потер лоб ладонью.

Болван! Надо было упрятать девчонку в какую-нибудь дальнюю спальню и сделать то, что должен, невзирая на ее протесты! Чем скорее она понесет от него, тем лучше для всех. Но он не смог… Не смог причинить ей боль. Почему? Ответа не было. Ведь в ней течет кровь ненавистного племени. Но девчонка красива, даже слишком. Когда он впервые как следует рассмотрел ее, там, перед воротами замка, растерянную и замерзшую, будто что-то давно забытое коснулось сердца… Она так восторженно смотрела на него, трогательно обхватив себя руками. Но все это глупости и романтический бред! Дело вовсе не в ее красоте. Дело в том, что смерть девчонки не входила в его планы. Она нужна снежным. Хотя, видят боги, лучше бы она была уродлива, тогда все было бы куда проще. Для всех. Но вместо этого он принял вызов, который она невольно ему бросила, и теперь лишь отодвинул момент мести на еще более поздний срок.

Другая неожиданность заключалась в том, что девчонка вовсе не походила на испуганную овечку. Эйгар ожидал плачущую девственницу, а вместо нее получил почти… Почти драконицу! Которая, к тому же, прямо высказывает свое недовольство и, кажется, совершенно его не боится. Эйгар хмыкнул. А он-то представлял, что придется успокаивать бьющуюся в истерике от страха перед ним девушку. Куда там! Все-таки драконья кровь есть драконья кровь, даже если она и запачкана птичьей.

— Проклятая разбавленная кровь! — в который раз за ночь процедил шайраддан. Если бы не это, он бы уже смог взять девчонку и выполнить часть своих обязательств перед снежными. А теперь придется тратить драгоценное время на то, чтобы найти решение и сделать так, чтобы прикосновения Эйгара ее не убили. Однако шайраддан поймал себя на том, что не только забота о шайре тому причина.

Мысли Эйгара обратились к тому моменту, когда он увидел девчонку без одежды. Он вынужден был признать, что ему не терпится обладать этим прекрасным телом, изучить каждый его уголок, отведать на вкус каждый кусочек белоснежной кожи… Если уж девчонка такая пылкая по натуре, остается только догадываться, какой она окажется в спальне. Однако придется держать себя в руках. Он добровольно принял вызов и сдержит обещание. Эта птичка будет сама умолять взять ее, будет исступленно шептать имя Эйгара и делать все, что он пожелает.

Эйгар, чьи мысли и чувства будто бы подернулись толстым слоем льда и равнодушия много зим назад, с удивлением понял, что принял этот вызов с интересом и теперь ожидает предстоящего противостояния характеров почти с удовольствием.

Хмыкнув, он еще какое-то время любовался яркими искрами на гранях рубина, а потом вышел из сокровищницы. Заперев ее, поднялся по ступеням наверх и оказался в главном зале.

— Мой шайраддан, — прошелестел знакомый голос слева.

Эйгар повернулся. Старик в белом балахоне смотрел на него вопросительно, недоумевая, почему шайраддан находится здесь, а не в своих покоях между ног пленницы. Эйгару было неприятно говорить правду, но об этом все равно скоро станет известно шайру. Ничего не поделаешь.

— Тоже не спится, Белхрай? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я как раз шел к тебе.

— Чем могу служить, мой шайраддан?

— Девчонка слишком слаба.

— Что-то не так? — Старик нахмурился. — Ритуал не помог?

— Разве я что-то сказал про ритуал? — огрызнулся Эйгар. Увидев страх в глазах жреца, он испытал мимолетное удовольствие. Страх — это именно то чувство, которое должен вызывать настоящий шайраддан. Не только у членов своего шайра, но и у врагов. Особенно у врагов. Чтобы ни один из них больше не посмел пойти против снежных. — Девчонка слишком хрупкая, — пояснил он ожидавшему ответа жрецу.

— Вы сделали ей больно? — спросил Белхрай. В бледных голубых глазах застыл ужас. Эйгар не удивился. Он часто видел этот ужас в глазах тех, с кем он разговаривал, и уже привык. Не стоило тогда убивать главу стаи фениксов на глазах всего шайра.