Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долгая дорога к себе
— Господин, почему она не просыпается? — Винченсо нервно топтался по столу и заламывал руки, не сводя взгляда с Геро. — Вы же вернулись? Почему тогда?..
Илларей устроился на краешке кровати и откинул с влажного лба девушки непокорный рыжий завиток.
Он подозревал, что это маленькое путешествие не пройдет гладко. Когда дар заперт так долго освобождать его — опасно и нежелательно.
Илларей видел многих взрослых магов, что не прошли обучение в детстве из-за предрассудков семьи. Магию было проще "спрятать", чем научиться контролировать.
Будто и нет ничего.
И путь таких магов часто заканчивался в горячке и безумии, когда дикая, "сырая" сила наконец получала свободу.
Но у дракона не было выбора.
Геро сильная. В ней много от матери и она сможет пройти по этой дороге.
Потребуется время, пока ее разум вернется в тело, а сейчас остается только ждать.
"Прости меня, Вилария. Ты знала, что все будет так, но это несправедливо, что боги вообще впутали людей в свою войну против драконов".
— Господин?
— Оставайся здесь, — бросил Илларей тихо, не глядя на деревце. — Если что-то изменится — сообщи.
— А вы что будете делать?
Дракон помедлил с ответом, но знал, что Винченсо так просто не отстанет. Он вообще не имел ни малейшего представления о личных границах, когда дело касалось господина.
— Мне нужно отлучиться. Эти магические трюки отнимают много сил, и их нужно восполнить.
— Вы же не собираетесь!..
Илларей поднялся, поправил одеяло, подоткнул края и на секунду задержал взгляд на лице Геро.
— Если я хочу учить ее, то должен быть в форме, — прошагав к двери, дракон сжал дверную ручку и обернулся, чтобы поймать взволнованный взгляд Винченсо. — Если она проснется до того, как я вернусь, не давай Геро разгуливать у портала.
— Не переживайте, господин. Сомневаюсь, что ее будут интересовать прогулки.
Илларей кивнул и быстро вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
* * *
Тело Геро больше не подчинялось ей. Она не чувствовала ни рук, ни ног, превратившись в поток ветра, несущийся вперед, сквозь свет и туман. Девушка не могла понять — она все еще в лабиринте или вот-вот проснется в реальном мире. Полет не заканчивался, ничего не менялось и время уже не имело значения.
Яркая вспышка ослепила ее всего на мгновение, и девушка вскрикнула, испугавшись, что распадется на части, что свет разорвет ее и разметает кусочки души.
Когда Геро все-таки решилась открыть глаза, с ее губ сорвалось удивленное “ох”. Она стояла посреди хорошо знакомого сада. Того самого, что так любила мама и проводила там любую свободную минуту.
Наклонившись, Геро хотела коснуться изумрудной мягкой травы, но с удивлением обнаружила, что ее рука прошла сквозь стебли и была полупрозрачной и бледной.
Как рука призрака.
— Что происходит?
Осмотревшись, девушка отмечала новые и новые странности. Мир вокруг не выглядел живым. Ветер не тревожил траву под ногами, не пели птицы, а ведь Геро помнила, что их в саду было множество.
Никаких запахов, ни единого звука, кроме ее собственного дыхания.
Неподалеку, в окружении цветущих вишневых деревьев стоял чайный столик и два кресла. Любимое мамино место.
Геро всегда знала, где ее найти.
И вот сейчас…
Девушка прижала руку к груди. Сердце забилось чаще, к глазам подступили непрошеные слезы.
Мама и сейчас сидела там.
Такая же, как Геро помнила: в светлом голубом платье, с наброшенной на хрупкие плечи шалью, расшитой цветами и птицами.
Девушка бросилась вперед, споткнулась и растянулась на траве. Боли не было, только жуткое, растущее в груди напряжение, грозящее разорвать Геро на части. Поднявшись, она побрела к столику, не желая выпускать маму из виду ни на секунду.
— Только не исчезай, — шептала девушка. — Не исчезай!
Когда она добралась до столика, дыхание сперло и Геро с трудом могла видеть сквозь пелену слез.
Но все же это была мама.
Рыжие волосы разметались по спине, и она постоянно поправляла выбившуюся из прически прядь. Тонкие пальцы сжимали фарфоровую чашку с травяным чаем, но мама еще не сделала ни единого глотка.
— Мама…
Геро подошла поближе и хотела коснуться ее плеча, но прошла сквозь бледно-голубую ткань, не почувствовав никакого сопротивления.
Та все так же продолжала держать чашку и смотреть вдаль, даже не почувствовав чужого прикосновения.
— Это нечестно, — дрожа всем телом, выдохнула Геро. — Нечестно, что я не могу даже…
Краешком глаза она заметила знакомую тьму и зажала рот рукой испугавшись, что ее крик может привлечь внимание.
Напрасно.
Никто ее не видел.
Илларей уверенно шел к маме, не опасаясь ничего. Он выглядел как хозяин этого замка, на лице — слабая улыбка, а в глазах незнакомая теплота.
Дракон, что похитил ее, был так же далек от своего двойника, как звезды на небе от людей под ними. Во взгляде не было той усталости, что видела Геро, вся его сущность излучала силу.
— Илларей, — мама не обернулась, но ее лицо озарила теплая улыбка, а дракон взял ее руку и прижал к губам. — Рада, что ты здесь.
— Ты испугала меня в прошлый раз, — в голосе дракона чувствовалось настоящее волнение. Ни капли холодности. — Мы не можем больше продолжать, Вилария.
Мама раздраженно цыкнула и сделала глоток чая.
— Глупости! Я знаю границы своих сил и поверь, я даже близко не подошла к ним.
— Геро не скажет мне спасибо, если ее любимая мама отправится в посмертие раньше срока.
— Этого не случится! — мама выглядела раздраженной и расстроенной. — Тебе нужно довериться мне, Илларей.
— Но…
— Тише, — она подняла руку, призывая к молчанию. — Геро скоро будет здесь. Я не хочу, чтобы ты пугал ее такими разговорами.
Дракон тяжело вздохнул и посмотрел на дорожку, ведущую от главного входа к саду. Геро проследила за его взглядом и увидела…себя.
Маленькую, хрупкую, в платье из той же ткани, что и у ее мамы. Рыжие волосы заплетены в сложную косу,
