Но деньги, вырученные за этот набор, в конце концов закончатся, а по завершении сезона наступит осень и долгая зима, когда возможностей заработать денег будет мало. Сколько бы сэр Алан ни заплатил за помощь его дочери, эти деньги придутся весьма кстати. К тому же жизнь всегда казалась Франческе лучше, когда она занималась каким-то делом. Следовательно, два проекта — найти Рошфору невесту и помочь дочери сэра Алана — определенно предотвратят приступы уныния, которое охватило ее вчера вечером.

Настроение Франчески поднялось еще больше: в ее отсутствие Мэйзи вспомнила о серебристой тесьме от испорченного прошлой осенью бального платья. Эта тесьма отлично украсит жемчужно-серое платье, в котором Франческа собиралась пойти в театр.

Остаток дня Франческа и Мэйзи весело провели перешивая старый наряд. Верхнюю юбку они заменили серебристой вуалью, взятой с другого платья, а по краям подола, выреза и коротких рукавов-фонариков пришили ряд серебристой тесьмы. Немного работы иголкой с нитками, пояс из серебристой ленты — и платье уже выглядит абсолютно новым и красивым, совсем не похожим на прежний наряд, который Франческа надевала в прошлом году. Франческа решила, что в этом платье смотрится вполне достойно… совсем не как женщина, приготовившаяся справлять свой тридцать четвертый день рождения.

Во вторник вечером, на который Франческа назначила поход в театр, неожиданно, раньше намеченного времени приехал герцог. Франческа тоже собралась необычно рано. Однако когда Фэнтон объявил, что герцог ожидает внизу, она выждала несколько минут, прежде чем спуститься его поприветствовать. В конце концов, леди не пристало торопиться на встречу к мужчине, даже если он всего лишь друг.

Дворецкий проводил Рошфора в гостиную, и теперь тот стоял у камина, глядя на портрет Франчески. Картину написали, еще когда она была замужем за лордом Хостоном. Портрет висел над камином уже так давно, что стал не более чем предметом обстановки, и Франческа перестала его замечать.

Однако сейчас она бросила взгляд на картину и задумалась, действительно ли ее кожа была такой поразительно сверкающей и бархатистой, или же так захотел художник?

Рошфор обернулся на звук шагов Франчески, и что-то в его взгляде заставило ее сердце на секунду сжаться. Но только на секунду. Рошфор улыбнулся, а Франческа так и не смогла понять, что же такого она увидела в его лице… Но что бы это ни было, ее сердце теперь билось быстрее обычного.

— Рошфор, — поприветствовала Франческа герцога и подошла к нему, протянув руку.

Только сейчас она заметила в руках герцога букет кремово-белых роз. Франческа остановилась, в приятном удивлении прижав руку к груди.

— Какие красивые! Спасибо.

Она взяла букет, чувствуя, как от удовольствия запылали щеки.

— Я пришел слишком рано, но подумал, что, прежде чем отправиться в театр, мы отметим ваш день рождения, — сказал Рошфор.

— О! — Франческа просияла своей блистательной улыбкой. — Вы вспомнили.

— Разумеется.

Франческа опустила лицо в розы, вдыхая их дурманный аромат, скорее желая скрыть свое довольное лицо, чем насладиться запахом.

— Спасибо, — повторила она, вновь взглянув на Рошфора. И почему ей так понравилось, что он помнит о ее дне рождения?.. И купил для нее цветы? Как бы то ни было, Франческа почувствовала себя легко впервые за последнюю неделю.

— Пожалуйста. — При тусклом свете свечей глаза герцога казались бездонно-темными.

О чем он думает? Вспоминает, как она выглядела пятнадцать лет назад? Считает, что она сильно изменилась?

Смущенная ходом своих мыслей, Франческа отвернулась и позвонила в колокольчик, чтобы позвать дворецкого. Сообразительный Фэнтон, который до этого видел цветы в руках герцога, уже нес вазу с водой. Он поставил ее на низкий столик перед диваном, и некоторое время Франческа занималась цветами.

— Однако я очень надеюсь, — игриво произнесла она, не глядя на Рошфора, — что, прекрасно помня дату моего рождения, вы не так прекрасно помните, сколько мне лет.

— Ваш секрет навсегда останется со мной, — шутливо-серьезно заверил герцог. — Но даже если бы я его разболтал, взглянув на вас, мне бы не поверили.

— Какая милая ложь, — ответила Франческа и улыбнулась, играя ямочкой на щеке.

— Никакой лжи, — возразил Рошфор. — Я только что смотрел на ваш портрет, и считаю, вы совсем не изменились.

Франческа хотела поспорить, но внезапно вспомнила свой сон. Не дыша, она посмотрела на Рошфора, думая лишь о его глазах, обращенных прямо к ней, и о бархатном прикосновении его губ.

Франческа покраснела до корней волос, и герцог переменился в лице, его глаза потемнели. «Он сейчас поцелует меня», — подумала Франческа, и ее тело тут же затрепетало в предвкушении.

Но, разумеется, герцог не собирался ее целовать. Вместо этого он сделал шаг назад со своим обычным холодно-сдержанным выражением лица без всяких признаков того, что показалось Франческе. Скорее всего, это было не чем иным, как игрой света и тени. Видимо, Фэнтон, экономя деньги, зажег мало свечей.

— Удивительно, что вы не дали бал в честь своего дня рождения, — натянуто произнес Рошфор.

Франческа отвернулась, пытаясь унять порхающих в животе бабочек. Она не должна думать о своем глупом сне. Он ничего не значил. К тому же Рошфор о нем даже не подозревает. Так что нечего стесняться и беспокоиться.

— Не говорите чепухи, — язвительно ответила Франческа, присаживаясь и делая знак Рошфору последовать ее примеру. — Я уже в том возрасте, когда не хочется привлекать внимание к своему старению.

— Но вы лишаете всех возможности насладиться вашим присутствием среди нас, простых смертных.

Франческа перевела на герцога полный безразличия взгляд:

— А вы не преувеличиваете?

Рошфор криво улыбнулся:

— Моя дорогая Франческа, разумеется, вы уже привыкли к тому, что вас называют богиней.

— Но только не человек, на весь город известный своей любовью к правде.

Рошфор усмехнулся:

— Сдаюсь. Вы победили. Соревнуясь с вами в обмене остротами, оставить последнее слово за собой просто невозможно. Я знаю.

— Приятно слышать, что вы это признаете, — улыбнулась Франческа. — А сейчас… Думаю, пора поспешить к леди Алтее?

— Да, конечно. — Герцог выглядел не таким заинтересованным, как ожидала Франческа.

Но тут же напомнила себе, что и не надеялась быстро и легко найти Рошфору невесту. Герцог был известен своим консерватизмом, поэтому понадобится время и усилия, чтобы изменить привычное ему течение жизни. К тому же Франческа и сама не знала, станет ли леди Алтея хорошей женой для него.

Она вспомнила о словах Ирен, сказанных на балу. Честно говоря, Алтея Робар смотрела на всех сверху вниз. И если для титула герцогини данное качество проблемой не являлось, то насчет счастливой супружеской жизни Рошфора Франческа уже сомневалась. Конечно, в определенных случаях он умел надевать «маску герцога» — как называла это Калли, — однако в остальное время не относился к своему титулу слишком серьезно. Рошфор мог завести разговор с человеком любого сословия, и Франческа не могла припомнить ни одного случая, когда он отказался кого-либо выслушать или кому-либо помочь, опасаясь за свою репутацию.