«Габриель де Бриенн, огненный ангел», – подумал Кэм. Он небрежно развалился в кресле возле пылающего камина. Кэм снова наполнил стакан, вытянул ноги и стал медленно пить, наслаждаясь каждым глотком.

Кэм сказал Саймону то, что думал: он не собирается причинять девушке вред. Она просто пешка в его игре. Цель Колбурна – Маскарон. Что касается этого дьявола, в отношении него Кэм вынашивал планы, которыми поделился только с Родьером. Саймон был мягкосердечным человеком, но, тем не менее, занимал важное место в предстоящем похищении. Преданность Лэнсинга друзьям доходила до абсурда.

Кэм подумал, что и сам, наверное, становится мягче. Он усмехнулся, мысленно упрекая себя. Что на него нашло? Зачем он пригласил Луизу в Корнуолл? Это никогда не входило в его планы. Опять виноват Саймон! У Лэнсинга был уникальный дар незаметно влиять на чужое сознание.

Что ж, ничего страшного не произошло. Присутствие Луизы в Данрадене может оказаться полезным во всех отношениях. Его пленнице будет приятна женская компания, и уж он наверняка не станет возражать, чтобы холеное благоухающее тело Луизы было доступным, когда женская компания понадобится ему самому. Это будет гораздо приятнее общества местных корнуоллских девушек, ужасно пахнущих сардинами – основной составляющей их рациона.

Мысли Кэма вновь обратились к Габриель де Бриенн. Какая девушка выросла из той девочки? Что она помнит про Аббей? Как повлияла на нее кровавая история Франции? Маскарон был на волосок от свидания с мадам Гильотиной. И его внучка тоже.

Как только Габриель поймет, что ее похитили, она испугается. Жаль, но ничего не поделаешь. Кэм должен внушить ей, что она в безопасности до тех пор, пока выполняет его указания. Через пару месяцев это суровое испытание для нее закончится. Ведь не дольше? Судя по докладам, Бонапарт уже собирает флотилию, чтобы напасть на Англию. Как только Маскарон передаст англичанам информацию, в которой они так нуждаются, девушку вернут во Францию. Вот тогда у Кэма будут развязаны руки и он сможет воздать Маскарону по заслугам.

Мысли герцога потеряли четкость. Перед глазами мелькнули картины из его прежней безоблачной жизни, когда мачеха и сестра были живы. Возможно, виной всему было бренди, большое количество которого он выпил слишком быстро, но у Кэма стоял комок в горле и герцогу стало трудно дышать.

Через мгновение ему показалось, что он перенесся в прошлое, в тюрьму Аббей. Он почти ощущал жар от костров, почти слышал крики жертв и, самое страшное, чувствовал боль и страдания девятнадцатилетнего юноши, каким он был тогда. Он не мог спасти свою семью. Кэм подумал, что может сойти с ума от воспоминаний, и попытался подавить свои грустные мысли. Но они не желали повиноваться. Кэм осушил стакан бренди и налил себе следующий.

Габриель де Бриенн, ангел Аббей, какой она впервые перед ним предстала, заполнила собой мысли Кэма. Первым его побуждением было боготворить ее. Боже, как он ошибся! И сколько раз с тех пор он проклинал ее за то, что она сделала. Настанет день, думал он, настанет…

Бог мой, но ведь это абсурд! Ведь не мог же он ненавидеть за это девочку – семилетнего ребенка? Но бренди разбудило в нем демона, который не желал молчать.

Свершить праведный суд над Маскароном можно и без участия девочки. Зачем вообще впутывать ее в это? Кэм устало провел рукой по глазам. Напрасно он старался подавить тревожные мысли.

Кэму хотелось, чтобы Габриель де Бриенн оказалась в его власти. Он тайно мечтал сделать ее своей пленницей, желал, чтобы она хоть немного пострадала за то, что натворила в ту ночь. Кэм хотел, по крайней мере, бросить ей свои обвинения в лицо. И разве не было оскорбительным отдать Габриель на попечение его любовницы? Боже правый, да он с ума сошел! Мучить себя такими нелепыми фантазиями!

Внезапно вскочив, Кэм отшвырнул пустой стакан, и он разбился вдребезги о мраморный камин. Пару секунд спустя в комнату влетел лакей.

– В-ваша светлость? – пролепетал слуга, резко остановившись.

– Вели запрягать, – сказал Кэм, уже выходя из комнаты. – Мы едем в Ричмонд.

– В Ричмонд, ваша светлость?

Было четыре утра, и Ричмонд находился от них в добрых восьми милях.[17]Кроме того, даже в те времена на дорогах еще встречались разбойники.

– Я буду кучером. Я возьму с собой четырех слуг, они будут меня сопровождать. Скажи, чтобы запрягли моих самых быстрых лошадей. Да, на всякий случай, пусть вооружатся как следует.

– Но ваша светлость?..

– Да, в чем дело?

Они вышли из кабинета, и Кэм уже поставил одну ногу ни первую ступеньку белой мраморной лестницы.

– Какой адрес мне следует сообщить Томасу?

– Никакого. Я просто хочу проехаться, чтобы все эти глупости выветрились у меня из головы.

Но Кэму не повезло. Его фантазии слишком глубоко засели в нем, и так просто их не прогнать. Они еще долго терзали герцога, после того как он погрузился в сон.

– Sacre пот de Dieu![18]Ты напрасно так волнуешься, Ролло! В замке все, так или иначе, заняты своим делом. Нас не хватятся. А то, о чем Маскарон не узнает, никак ему не повредит. Давай лучше спустим эту лодку на воду, пока мы не опоздали на встречу.

Говоривший, худощавый парнишка лет пятнадцати, навалился плечом на нос плоскодонной лодки и приложил все силы, чтобы помочь товарищу осторожно столкнуть на воду тяжело груженную посудину.

Первым в лодку забрался Ролло. Следующее его действие было инстинктивным. Ролло схватил своего товарища за брюки и легко перебросил через борт.

Габриель де Бриенн сразу же выразила свое неудовольствие. Тихонько выругавшись себе под нос, она отмахнулась от обидчика.

– Сама справлюсь, – прошипела она. – Ради всего святого! Клянусь, я не знаю, что на тебя нашло.

Ролло засмеялся и потянулся за веслами, что лежали в лодке. Габриель взобралась на деревянные бочки с кальвадосом и штормовки, которыми был прикрыт их драгоценный груз – кружева, приобретенные недалеко от Тосни. Девушка уселась возле румпеля.

Ролло и Габриель проделывали этот путь уже десятки раз, и только в последний месяц Ролло начал оказывать Габриель знаки внимания, как это обычно делают по отношению к представительницам слабого пола. Это приводило девушку в ярость. Десять лет их воспитывали как брата и сестру. Что было под силу Ролло, то могла сделать и Габриель, иногда даже лучше своего товарища. Голиаф, их наставник и дедушка Ролло, научил своих подопечных всему, что они знали. Габриель была уверена, что ездит верхом, стреляет и фехтует лучше любого мужчины. И перехитрить сумеет любого. Дьявол, она может переплюнуть даже своего наперсника по детским играм!

И, словно в доказательство своих мыслей, Габриель запрокинула голову и плюнула в мутную темную воду Сены.