– Я дам тебе воды. – Девушка направилась к маленькому ночному столику, на котором миссис Донован оставила кувшин с водой и снотворное, принесенное доктором, на случай если больной будет испытывать сильную боль. Дрожащими руками Меган наполнила водой стакан – ей казалось, что ее руки до сих пор чувствуют прикосновение губ Джастина. Ей в жизни еще не доводилось испытывать таких чувств, и она едва сдерживалась, чтобы не поднести пальцы к собственным губам и не погладить их.

Меган повернулась к кровати, держа в руках стакан. Джастин мрачно наблюдал за ней, и девушка решила, что он хмурится из-за сильной боли.

– Позволь мне помочь тебе, – предложила она, когда стало ясно, что граф не сможет пить, лежа на спине.

Джастин отмахнулся от нее.

– Подложи-ка мне под голову еще одну подушку, – буркнул он.

Стараясь угодить опекуну, Меган сделала так, как он просил, и граф с жадностью осушил стакан воды.

– Как ты себя чувствуешь? Тебе очень больно? – заботливо спросила девушка, когда граф вернул ей стакан.

Лицо Джастина исказила гримаса боли, и он устало откинулся на подушки.

– Если не считать моей ноги, которая, судя по этой неудобной штуковине, привязанной к ней, видимо, сломана, головы, до которой невозможно дотронуться – так она болит, и многочисленных ссадин и синяков, я, пожалуй, чувствую себя неплохо.

Его шутка, которую сопровождала кривая улыбка, заставила Меган тоже улыбнуться, но она тут же вновь горестно всхлипнула.

– Мне правда очень жаль, – сказала она. – Учителя всегда говорили мне, что я сначала делаю что-то, а уж потом думаю о том, что совершила. Но поверь, я не хотела сделать ничего плохого. Я просто… Просто не подумала о последствиях своего поступка..

– Что ж, если ты и вправду не намеревалась прикончить меня, то, пожалуй, я должен тебя простить, – сказал Джастин с глубокомысленным видом, но в глазах прыгали чертики. – К тому же можешь даже не говорить о своем неуправляемом темпераменте. Мой ничуть не лучше, и у меня с ним возникает немало проблем.

– Я заметила, – согласилась Меган.

– Да уж, я полагаю, ты должна была это заметить.

– Доктор Райан оставил тебе снотворное – на случай если вдруг боль станет невыносимой. Выпьешь его? – Меган со всей ответственностью решила выполнять обязанности сиделки. Ее лоб прорезала глубокая морщинка, она задумчиво прикусила нижнюю губу.

Джастин был в восторге. «Она очаровательна», – в сотый раз с тех пор, как увидел ее в голубом салоне, подумал он. Личико девушки с круглым подбородком и изящно очерченными скулами имело тот обворожительный цвет, какой можно видеть лишь у изысканных фарфоровых статуэток. На фоне ее гладкой кожи нежного персикового цвета густые ресницы и брови казались неправдоподобно черными. Ее волосы, заплетенные в косу, были переброшены через плечо, а выбившиеся из прически кудряшки темным облаком обрамляли лицо, с которого на Джастина смотрели преданные глаза.

– Разве у тебя нет халата? – спросил Джастин, глядя на ночную рубашку Меган, украшенную многочисленными оборочками, которые, впрочем, не могли скрыть от его жадного взора изящных линий девичьего тела.

– Есть, но он остался в пансионе, – ответила Меган, удивленная неожиданной сменой темы разговора.

Джастин по-прежнему не сводил с нее глаз.

– Боже мой, – воскликнул он, – неужто тебя так ничему и не научили в этих пансионах?! – Похоже, он был очень расстроен, но Меган никак не могла понять почему.

– Милорд, – недоуменно спросила она, глядя на графа, – какое отношение пансион имеет ко всему, что случилось?

Хмуро поглядев на воспитанницу, Джастин увидел столько чистой невинности в ее глазах, что ему осталось только тяжело вздохнуть.

– Это не важно, – коротко бросил он. И еще раз вздохнув, поинтересовался: – Где же миссис Донован?

– Я отправила ее спать, – объяснила Меган. – Она старенькая, поэтому очень устала.

– Стало быть, ты решила побыть моим ангелом-хранителем? – насмешливо улыбаясь, спросил граф. Губы Джастина на мгновение крепко сжались от боли, как мысленно заключила Меган. – Что ж, ты тоже можешь отправляться спать. Не волнуйся, мне хуже не станет, если я останусь один.

– А вдруг тебе что-нибудь захочется? Ты же не сможешь встать, – возразила девушка.

Покосившись на воспитанницу, Джастин увидел, что она дрожит и, чтоб хоть немного согреться, обхватила себя руками.

– Ты мерзнешь. Ступай к себе, – решительно произнес граф.

Губы Меган упрямо сжались – это ее выражение Джастин уже знал.

– На стуле лежит мое одеяло, – заметила она. – Завернусь в него и буду тихонько сидеть. Но учти, никуда не уйду!

Судя по блеску в глазах Меган, уговаривать ее было бесполезно, к тому же Джастин был не в настроении пускаться в спор. Вздохнув, он решил сдаться.

– Ладно уж, черт побери, – пробормотал он, не глядя на воспитанницу. И, закрыв глаза, добавил: – Давай мне твое снотворное!

Когда Джастин проснулся, за окном сиял день, мягкие лучи осеннего солнца заливали комнату золотистым светом. Увы, великолепный ирландский пейзаж, который радовал глаз своими красками, был ему недоступен. С облегчением граф заметил, что кресло, в котором ночью сидела Меган, занято миссис Донован.

Обрадовавшись пробуждению господина, пожилая женщина принялась хлопотать возле него. Собственно, все свелось к тому, что миссис Донован поправила простыни и поставила перед графом поднос с завтраком, главное же – она не смущала покой Джастина.

Поев, граф отослал миссис Донован, велев ей позвать ее супруга, чтобы тот помог ему привести себя в порядок и надеть халат.

Когда Меган появилась в спальне, граф уже был одет и сидел, держа в руках раскрытую книгу. Услышав шум, он строго глянул на воспитанницу. Доктор Райан, осмотрев больного, сказал, что ему придется еще несколько дней пролежать в постели. Нога действительно болела, и Джастину оставалось лишь повиноваться. Да он бы и не смог ходить без костыля, а костыль мог быть готов лишь через три дня. Все это раздражало графа. Но еще больше бесила его миссис Донован, которая, видя, что господин находится в таком беспомощном положении, стала обращаться с ним как с малым ребенком. Больше того, экономка опять называла его «мастер Джастин», чего не делала с тех пор, как он получил титул, а случилось это, когда ему стукнуло шестнадцать лет. Уговаривая графа съесть ложечку супа, добрая женщина сюсюкала, Джастин злился, но, по ее мнению, лишь потому, что утомился, и тогда она принялась уговаривать его соснуть часок-другой. Только потом миссис Донован удалилась.

Происходило это часа за три до появления Меган – время вполне достаточное, чтобы граф соскучился в одиночестве.

Не обратив внимания на хмурый вид опекуна, девушка стремительно влетела в спальню. Юная, одетая в яркое платье, она была так хороша, что Джастин не мог отвести от нее взгляда. Подойдя к кровати, Меган положила руки на резную спинку.