Остался гореть только один потолочный светильник в самом углу, который света почти не давал, но зато способствовал гротескной игре теней.

Обе девочки были с распущенными волосами и со смытой косметикой, но, впрочем, это никак не отразилось на их привлекательности. Даже наоборот – сейчас они казались мне двумя воплощениями мифической богини эротики, и я мгновенно вспотел, вскипел и покрылся испариной.

И Майя, и Лена были само вожделение – я следил за их грациозными движениями и чувствовал, что напряжение внизу живота становится все сильнее и сильнее. Но что они задумали, мне было совершенно непонятно.

Но все быстро прояснилось. Для начала они разделились – Майя села рядом со мной в непосредственной близи, а Лена осталась стоять.

Следующим шагом было перемещение Майи мне за спину, она обхватила меня ногами – так, что ее стопы оказались у меня на коленях, и сама в свою очередь откинулась назад, шепотом предупредив меня, чтобы я не поворачивал голову.

Само собой, я повиновался и только время от времени напряженно сглатывал слюну и слегка подергивался, не в силах сдерживать позывы, исходящие снизу.

Лена тем временем нарочито медленно прошлась передо мной, демонстрируя в полумраке свои соблазнительные формы, и включила легкую джазовую музыку.

Я понятия не имел, что это за исполнитель, поскольку совершенно не интересовался джазом, и мало того, считал его весьма занудным. Вот то ли дело – рок! Но меня никто не спрашивал.

Потом Лена достала из прикроватного шкафчика восточные ароматические свечи и подожгла их. По квартире сразу распространился специфический запах – поначалу он казался мне немного резким, но быстро приелся, и вскоре я перестал его замечать.

Пока играла мелодия, Лена продемонстрировала мне свое роскошное тело – точеную фигурку, упругую грудь и бедра, от вида которых у меня буквально голова пошла кругом.

Я смотрел на нее, не отрываясь, и, кажется, на какое-то время даже перестал дышать и впал в ступор – пока джазовая композиция не закончилась, и Лена не набросила на себя халатик, который она сняла специально для меня.

Я облизал пересохшие губы и перевел дух. Но ненадолго. После джаза из колонок полилась Enigma – ее знаменитый первый концерт, который вышел в свет еще лет десять назад, и с тех пор никто так толком и не смог написать ничего лучшего в этом жанре.

– А вот и экзотика! – мимоходом успел подумать я, после чего опять сфокусировал все свое внимание на Лене.

Она же тем временем принялась извиваться, как змея, мягко и грациозно пританцовывая и перебирая ногами так, что в темноте мне казалась, что она плывет по полу в нескольких сантиметрах над поверхностью.

Одновременно Майя подала признаки жизни, а ведь, наблюдая за Леной, я почти забыл о ней! Она наклонилась ко мне и прошептала на ухо: «Расслабься, а я тебе помогу!»

Одновременно она начала прижиматься ко мне всем телом – так эротично и так страстно, что я чуть было не взорвался изнутри. И только лишь огромным усилием воли и переключением внимания на посторонние образы (в частности, на подушку перед собой) удержал в себе то, что всегда выплескивается из мужчины в момент наивысшего наслаждения.

К тому времени мое напряжение достигло пика – моя плоть вибрировала под джинсами и ходила ходуном, и я обоснованно опасался, что не выдержу и испачкаю нижнее белье, а этого мне совершенно не хотелось.

Меня преследовало неотступное желание наброситься на обеих девочек сразу и мгновенно разрядиться. Но не тут-то было!

Майя несильно покусывала меня за ухо и громко шептала, что я должен держаться, я должен просто смотреть, я должен стать выше своего плотского желания!

Честно говоря, смысл ее слов доходил до меня с трудом, но тем не менее, она каким-то образом влияла на меня, потому что я, действительно, держался. И даже ни разу не притронулся к тому месту, которое сейчас было моим настоящим центром. Конечно, я бы хотел, чтобы его касались Майя или Лена, но увы, этого не происходило!

Я уверен, что мало кто на моем месте был бы также отстранен, как и я, хотя, наверное, здесь я слишком самоуверен.

Все-таки, я не холодный железный дровосек, и заслуга в том, что я в итоге сдержался, была вовсе не моя, а девочек, которые постепенно, избегая неконтролируемого взрыва, выпили из меня всю мою энергию.

Они сыграли со мной искусную партию, сыграли втемную, и в результате добились того, чего хотели – если, конечно, их целью было мое опустошение. Потому что я опустошился – медленно и неумолимо, а моя сила перешла к девочкам – косвенно и без прямого контакта, но тем не менее перешла.

Я откинулся на подушки, не заметив, как Майя расплела свои ноги и выпустила меня на свободу.

Мне хотелось спать. Мой ретивый конек горбунок все еще подрагивал, но уже исключительно по инерции, а главное – мое белье было в целости и сохранности, пик наслаждения прошел, и сейчас мое возбуждение стремительно шло на спад.

Я испытал оргазм, не отдав ничего материального – только энергию, которой, как утверждают многие технари и физики, не существует. Впрочем, тогда я о таких высоких материях не думал.

Я отключился всего на несколько минут, а после почувствовал себя заново родившимся.

Сон на подушках был по-настоящему целительным, голова была светлой и какой-то особенно пустой. Думать не хотелось, а хотелось просто лежать и наблюдать за всем происходящим квартире.

Девушки сидели рядом со мной в полной тишине – справа Майя, а слева Лена – и не шевелились. Они напоминали каменные изваяния, я даже не мог уловить их дыхания – настолько оно было спокойным и тихим. Из динамиков все также звучала негромкая музыка, наполнявшая всю квартиру. Все так же дымили ароматические благовония, и кругом царил полумрак.

Я не мог собраться с силами, чтоб подняться. Мне не хотелось даже шевелиться, я впитывал ощущения кожей, без участия мозга и совершенно не заботясь, что не могу толком мыслить и анализировать.

Вокруг меня играли тени – я наблюдал за ними, и мне казалось, что они живут сами по себе и совершенно не связаны с нами, а представляют собой отдельные сущности, которые могут являться или исчезать по своему усмотрению.

Мир вокруг меня был наполнен гармонией и неторопливостью. Не нужно было никуда спешить, не нужно было ничего делать и ни о чем беспокоиться – все было легко и просто, и именно простота сейчас была для меня определяющей.

Я находился в состоянии всеобъемлющего понимания – все в мире было взаимосвязано, все шло своим чередом, подчинялось и переподчинялось друг другу без какого-либо видимого перехода.

Мир вокруг меня был текуч и одновременно спокоен, он озарялся сполохами осознания и наития, и нельзя было сказать, куда он движется – поскольку в его движении не существовало никакой упорядоченности.

Мир просто жил, он представлял собой вещь в себе, был самодостаточен и, каждый, кто в него вовлекался, был только маленькой темной частичкой, которая должна была принять законы этого мира и жить в нем.