Заклинание сорвалось с рук лира Тибольда зеленоватым туманом с золотыми искрами, — словно блики солнца на воде — этот туман медленно обволок Мелли, а после начал то ли испаряться, то ли впитываться в кожу. Пара минут — и все закончилось. Боль исчезла так внезапно, что Мелли не удержалась, посильнее сжала кулак. Хотелось проверить, а чувствует ли она вообще хоть что-нибудь.

— Спасибо, лир Тибольд, — голос Алана теперь щекотал ей ухо. — Дальше я уже сам.

— У меня есть последние наставления, — улыбнулся лекарь, но сам уже направился к столу, собирать свои вещи. — Вам следует как можно больше находиться на свежем воздухе, лучше по утрам и вечерам, когда солнце неяркое: с такой светлой кожей лучше не рисковать. Еще нужно есть больше фруктов, непосредственно вам можно сладкое, чуть-чуть поправиться не помешало бы — еще минус два килограмма и это уже ненормально низкий вес для вашего роста. Я начал готовить вам пилюли, но сегодня, увы, придется принимать зельем — я оставлю их вашей горничной. И полуденный сон — обязательно. Несмотря на исцеление, вам все равно нужно набираться сил, если вы планируете через полгода завести ребенка… учитывая имеющиеся нюансы, готовиться стоит заранее.

Большую часть своего монолога он произнес спиной к Мелли, которая боялась пошевелиться в объятиях Алана, а после лир Тибольд доброжелательно ей улыбнулся, кивком попрощался с Аланом и вышел из комнаты.

— И не надо меня бояться… и стесняться тоже не нужно, — хмыкнул Алан. — После прошедшей ночи это даже глупо. Вставай, садись в кресло, мне будет удобнее там колдовать.

Мелли спустилась с кровати, надела халат, поймав при этом несколько ироничный взгляд Алана, а после села в кресло. Она не знала, как правильно сесть — вроде нельзя облокачиваться на спинку, а с прямой спиной она сама себе казалось нелепой, руки тоже было некуда девать, поэтому Мелли нервно мяла ткань халата. Алан чуть подвинул кресло, чтобы сесть точно напротив, а после начал складывать заклинания — он просто шевелил пальцами, будто что-то мастерит между ладоней. Мелли с любопытством наблюдала за этим, иногда ей даже казалось, будто между его ладоней искрят крохотные молнии.

— Знаешь, — сказал Алан, не прекращая свое колдовство, — есть люди, которые в любой мало-мальски опасной ситуации практически падают замертво и ничего не делают — то ли ждут, пока само все решится, то ли боятся сделать хуже, чем есть… А есть люди, которые, даже попав в самую крупную передрягу, умудряются собраться, начать работать и в итоге получить больше, чем имели до начала всех ужасных событий.

Мелли не совсем понимала, к чему он это говорит. А Алан, кажется, закончил свое заклинание: он словно толкнул ладонями нечто невидимое в сторону Мелли. На секунду показалось, будто ее обдало порывом воздуха.

— Ты стала рабыней, — продолжил Алан говорить, складывая следующее заклинание. — Это многие назовут огромной проблемой. Ты попала к нам… я не буду говорить, как безумно тебе повезло. Я прекрасно знаю, что характер у меня ужасный, Берти немногим меня лучше — как бы иначе столько лет вместе прожили… но еще у тебя есть шанс. Я не буду тебя тащить наверх просто потому, что мне жалко бедную девочку. Я поднялся со дна и хорошо знаю, что спасать нужно лишь тех, кто готов бороться. Ты хочешь бороться?

Мелли поежилась, но ответила не задумываясь:

— Хочу.

— Это радует. Ты понимаешь, что я не буду отступать от некоторых своих привычек и желаний?

Мелли кивнула. Она, кажется, и правда понимала, что он имеет в виду — вчера вот расплакалась в итоге. Вряд ли это то, что мужчина ожидает от женщины во время секса.

— Есть место, где я бы предпочел видеть тебя покорной. Думаю, мне не стоит объяснять, о чем я говорю, — спокойно продолжил Алан. — В остальном у тебя море возможностей. Берти вот хочет, чтобы мать его будущего ребенка жила как лира. Наслаждайся, попытайся научиться как можно большему. С тобой пару дней позанимается Магнус, но на неделе я постараюсь найти тебе учителя получше этого гордеца. За полгода вполне реально достичь уровня начинающего лекаря — с частными-то учителями. Так что постарайся воспользоваться ситуацией… И вот еще что: слабые люди меня раздражают.

Последнее заклинание сорвалось с ладоней Алана, и он улыбнулся как ни в чем не бывало. Будто только что говорил с ней о погоде, а не учил выживанию в текущих условиях.

— Любые вопросы задавай Магнусу. Вообще почаще у него что-нибудь спрашивай. Чем сильнее его задолбаешь, тем больше тебя полюбит Берти… И не только Берти.

Мелли замялась на секунду, но все же спросила:

— Орин — это же род ишериев?

Ишерии — это древние рода аристократов, главная поддержка короны, сильнейшие маги, с многовековой историей, они, как правило, управляли наделами земли. Стэгар — самый малочисленный род ишериев. Бертран — единственный выживший из главной ветви рода. А вот Орин, насколько знает Мелли, вполне многочисленны и сильны.

— Да, он из ишериев. Не главная ветвь, разумеется… там таких идиотов нет. Но Магнус стал моим учеником по велению короля. В наказание. Спроси его за что — мне даже интересно, что он будет врать. Потом расскажешь.

Алан встал со своего места, за пару шагов преодолел то небольшое расстояние, что их разделяло, поцеловал Мелли в губы так напористо и даже грубо, что у той на секунду перед глазами потемнело, а после направился к выходу из спальни:

— Увидимся за обедом, Кроха. Веди себя хорошо.

Мелли слабо представляла, когда бы она успела вести себя плохо, потому что до обеда она порядком вымоталась. После трех месяцев в рабском доме, когда она только читала, смотрела в окно и слушала разговоры подружек по несчастью, этот день выдался чересчур насыщенным.

Алан поднял ее в начале восьмого, и у Мелли возникло ощущение, что вместе с ними проснулись все. Кроме Берти — он, как оказалось, вообще редко встает раньше полудня.

Сима — подвижная брюнетка с острыми чертами лица — еще вчера примеряла на Мелли готовые платья. Сегодня часть из них вернули, подогнав по фигуре. Их место заняли другие заготовки, теперь пришлось примерять и их, что затянулось на пару часов — до этого момента Мелли и не думала, что собирать гардероб может быть так утомительно.

После примерки пошли к конюшням — знакомиться с ее будущим «другом». Это был здоровенный мерин золотистого окраса, с шикарной гривой и щетками у копыт. Мелли, как и положено фермерской девчонке, хорошо держалась в седле, но не таких громадинах. Фью — так звали коня — даже несколько пугал ее.

— Это лорнский золотой, — высокомерным тоном вещал Магнус. — Одна из самых дорогих пород, потому что бесстрашны и равнодушны к магическому воздействию, отчего их и покупают маги. Именно этот — мерин, из-за изъяна. Грива у лорнских коней должна быть на несколько тонов светлее основной шерсти. У этого брак — она одного цвета с основным окрасом.

— Зато спокойный, — Мелли зачарованно протянула яблоко на раскрытой ладони.