– Это Джеймс, один из моих людей, – успокоил Флетчер сидевших за столом, – я скоро вернусь.

Рэнсом прошел с ним вместе до двери.

– Боже мой, – воскликнула миссис Крамер, – если я не потороплюсь приготовить завтрак, наступит время обеда.

Услышав шаги за спиной, Рэнсом догадался, что Анджела тоже подошла к двери, и он обернулся. Ему очень хотелось обнять ее за плечи и приободрить немного, но ее независимый вид и намеренно гордая осанка заставили его сдержаться.

На крыльце Флетчер тихо беседовал с Джеймсом. Затем они пожали друг другу руки, Джеймс спустился по ступеням и вскочил на лошадь. Топот копыт затих еще до того, как Флетчер возвратился в дом. Взяв руки Анджелы в свои, он внимательно и сочувственно посмотрел на нее. Выражение лица Флетчера заставило Рэнсома подойти поближе к девушке, чтобы поддержать ее, если она потеряет сознание.

– Мне очень жаль, Анджела, милая, но Сейлер получил ордер на твой арест.

Анджела провела пальцами по гладкому шелку, получая удовольствие от прикосновения к дорогому материалу.

– Слава Богу, материал, из которого сшиты платья Сабрины, не мог быть использован для бинтов. – Тетя Джулия надела платье на Анджелу, расправила его и начала застегивать пуговицы.

– Оно немного помято, но у нас нет времени, чтобы гладить. Рэнсом с преподобным отцом Уоллнером вернутся в любую минуту.

Никто не знал, сколько времени было в запасе у Анджелы, но тетушка не хотела отпустить ее из Галлатина без венчания. Молодая девушка глядела на себя в зеркало, завороженная тем, как мягко падали складки на юбке с вставленным в нее обручем.

Широкие длинные юбки были в то время в моде, однако их нельзя было носить в госпитале, где ими можно было задеть и разбить драгоценные бутылочки с лекарствами. И хотя ее деятельность в качестве медицинской сестры была недолгой из-за болезни, по возвращении домой она не пользовалась такими туалетами, считая их не подходящими для работы в саду. Иногда она забывала, как сильно изменилась ее жизнь за последние пять лет.

Мозолистыми пальцами она разгладила материал на животе. Неужели в ее теле растет ребенок Рэнсома? Мысль эта была приятной, хотя ей и не хотелось признаться в этом самой себе.

– Ты еще похудела. – Джулия пыталась уложить декольте платья.

– Оно никогда не подходило мне. – Анджела собрала в руку лишний материал. – А теперь совсем висит.

– Как раз очень хорошо, что ты тоньше, чем Сабрина, твой корсет весь превратился в лохмотья. Почему ты не сказала мне об этом?

– Я собиралась купить новый, перед тем как отправиться в школу.

Что бы ни говорила ее тетка, платье не подходило ей. Сабрина была ниже и плотнее, чем она. Джулия заколола складки на лифе и на талии, но на то, чтобы удлинить платье, не было времени, оно на три дюйма не доставало до пола.

И хотя Анджела ценила усилия ее тетушки, платье выглядело гораздо хуже, чем на Сабрине. Бледно-синий цвет подходил к розовым щечкам ее сестры, но придавал какой-то нездоровый оттенок цвету лица Анджелы.

– Еще вот здесь и вот тут, – приговаривала Джулия, вкалывая булавки, которые она держала во рту. – Тебе придется быть весьма осторожной со всеми этими булавками в платье.

Анджела вздохнула. Она не часто представляла себе свою свадьбу, но прекрасное свадебное платье всегда присутствовало в ее мечтах. Переделанное платье Сабрины было жестокой реальностью, оно напоминало о том, что она выходит замуж за жениха своей сестры.

– Стой спокойно, – велела тетка, закалывая очередную булавку.

Взгляд Анджелы остановился на старом комоде, на обгоревшей поверхности которого лежал медальон. Это было единственное сохранившееся у нее украшение. Однако она предпочитала оказаться совсем без украшений, лишь бы не надеть еще один предмет, напоминавший о сестре.

– Если ты не будешь поднимать руки, никто не заметит большое количество булавок. – Тетя Джулия отошла на один шаг, восхищаясь результатом своего труда. – Повернись. – Наклонив голову, добавила: – Очень хорошо. А куда я дела... – Она нагнулась и подняла что-то с пола.

– Только не это, – воскликнула Анджела, увидев в руках у Джулии пару танцевальных туфель.

– Нет, именно это.

– Как им удалось сохраниться и не быть похищенными? Если бы я знала, я бы выставила их на крыльцо с надписью «Пожалуйста, возьмите нас», чтобы ее прочли патрули-янки. – Анджела свалилась на кровать и вздрогнула, уколовшись булавкой. – На севере, наверное, найдется женщина, у которой будет такая же маленькая ножка, как у Сабрины.

– Час или даже меньше ты, безусловно, сможешь побыть в них.

– Побыть-то я смогу, но ходить ни в коем случае.

Раздавшиеся со двора мужские голоса сообщили им о том, что Рэнсом и Флетчер вместе со священником уже прибыли. В глазах старшей женщины видна была паника. Приподняв юбку, она убедилась, что на ней до сих пор были надеты разные шлепанцы.

– Я не одета подобающим образом для свадьбы, – проговорила она, быстро вышла из комнаты и, перегнувшись через перила, сказала мужчинам: – Мы спустимся очень скоро.

– А как же туфли? Как я смогу их надеть? – Эти вопросы Анджела произносила уже в совершенно пустой комнате. Посмотрев вниз на свои ноги, она поняла, что с этими огромными юбками и металлическим обручем между ее руками и ногами она не сможет надеть обувь. Ей необходима была помощь.

На цыпочках, держа туфли в руке, она подошла к перилам на лестнице. Может она позволить себе попросить о помощи Рэнсома? Через несколько мгновений он должен стать ее мужем. И он видел ее босиком сегодня утром. Девушка покраснела, вспомнив, что он видел не только ее босые ноги.

Она остановилась на площадке, надеясь увидеть Рэнсома до того, как кто-нибудь заметит ее. И он как раз в этот момент зашел в зал в заново почищенном сером сюртуке и синих брюках.

Глядя на него сверху, она могла заметить вьющиеся участки среди приглаженных влажных пепельных волос. Он, вероятно, почувствовал ее взгляд и посмотрел наверх. Когда рот у него от удивления открылся, она почувствовала неожиданную радость. А он сердитым злым голосом произнес:

– Я лучше буду венчаться с тобой обнаженной, чем в этом наряде.

– Что ты сказал? – Она отступила на шаг, потрясенная его грубыми словами.

– Я откажусь от венчания, если ты не поменяешь свой наряд. Надень что-нибудь другое.

Какой-то миг, который показался ей вечностью, Анджела стояла неподвижно, сжимая рукой перила, что позволяло ей не упасть на подкосившихся ногах. Он отказывается жениться на ней, если она будет в единственном приличном наряде, который у нее имеется. Она невероятно разозлилась.

– Тогда я считаю, что свадьба отменяется. – Ноги опять стали крепкими, она повернулась и быстро пошла в свою комнату.