Внутренний голос насмешливо подсказал: натурой, и Софи залилась краской смущения и гнева. Переодевшись в удобный домашний костюм, она вышла из гардеробной, чтобы тут же оказаться в объятиях Стивена. Чуть отстранив от себя, он заглянул в ее лицо и отметил ее бледность и тени под глазами.

– Хорошо, что я заказал домой обед в китайском ресторане. Его только что принесли. Пошли в столовую.

Софи, считавшая, что поесть вполне можно и на кухне, пошла за ним в большую просторную комнату, посредине которой стоял внушительного вида стол, накрытый белоснежной скатертью с вышитыми на ней серебряными цветами. На столе стояли приборы из тонкого фарфора, несколько хрустальных бокалов разного размера и серебряные приборы.

Посредине этого великолепия пестрые пластиковые коробки из китайского ресторана выглядели чужеродно. Усадив Софи в удобное кресло, Стивен принялся раскрывать их, с некоторой долей ироничности приговаривая:

– Сегодня я буду ухаживать за тобой, но не думай, что это войдет у меня в привычку. Предпочитаю, чтобы ухаживали за мной.

Софи нахмурилась. Они еще ничего не решили, а он уже командует? А если она вообще не захочет здесь оставаться? Но тут же вздохнула, признавая неизбежное и отбрасывая фанфаронство. А куда ей идти? От ее пансиона Клейтон отказался, другого жилья у нее нет. К тому же ей и самой не хочется отсюда уходить. Одно то, что она будет жить здесь с ним, делало все ее возражения несущественными.

Положив ей на тарелку восхитительно пахнувшую свинину в кисло-сладком соусе, Стивен, прикрыв глаза, наблюдал, как она осторожно подцепляет вилкой кусочки и складывает их в рот, аккуратно облизывая розовые пухлые губы после каждого кусочка. Сам он есть не хотел, хотя и был терзаем жестоким голодом специфического свойства.

Клейтону было приятно смотреть на Софи, но тем не менее он понимал, что этого делать не стоит, ведь он уже обидел ее вчера, поторопившись и причинив боль. Для исправления вчерашней промашки сегодня была задумана широкая эротическая программа, и для ее исполнения ему нужно быть как можно дольше выдержанным и спокойным, но он вряд ли долго протянет, если будет так плотоядно на нее пялиться.

Внезапно она отложила кусочек сочного, залитого кремом десерта, и спросила:

– Среди твоих предков были индейцы? Скорее всего кто-то из племени чероки?

С трудом оторвавшись от своих соблазнительных мыслей, Стивен опроверг ее догадку:

– Среди моих предков есть только прадед с прабабкой из Лиссабона. Дед был младшим сыном какого-то португальского купца. От него у меня смуглая кожа и резкие черты лица. А ты решила, что это индейская кровь?

Покраснев, она уткнулась в тарелку. Она знала, что многие ее соотечественники до сих пор считали позором наличие в своих родословных индейцев. Впрочем, так же, как и афроамериканцев.

Заметив ее смущение, он постарался его рассеять:

– Мне, право, все равно, кто там у меня предки. Кстати, по-моему, один из моих прадедов был ирландцем, другой – итальянцем. Оба эти народа в свое время не считались достойным англичан или французов. Но о моей родословной спрашивать лучше у моей матери. Она знает гораздо больше. А что ты можешь сказать о себе?

Но Софи решительно отодвинула от себя чашечку с кофе, налитом ею Клейтоном, и сказала:

– Извини, но я жутко хочу спать. Если я не улягусь сейчас в постель, то просто усну за столом. Извини.

И она ушла в спальню, зевая и пошатываясь на ходу. И когда Стивен, убрав посуду, вошел за ней, она уже спала, натянув одеяло до подбородка и мирно посапывая.

Постояв над ней, он почувствовал такое разочарование, что несколько раз с силой стукнул кулаком о раскрытую ладонь. Почувствовав боль от ударов, выругался и вышел. Напряженное тело сводило болезненной судорогой, и он не знал, что ему делать. Будить Софи, чтобы удовлетворить свою похоть, было стыдно, он же не мальчишка с неконтролируемыми гормонами, а взрослый мужчина, черт побери!

Он впервые по-доброму вспомнил Люси. Вот уж кто был готов всегда и везде! Ее никогда не нужно было просить о таких вещах, скорее наоборот, это она без конца проявляла инициативу, заставляя его подчиняться своим желаниям, зачастую выбирая для этого самые неподходящие места.

Но все равно он не променяет Софи на десяток Люси. Одно то, что он вчера, потеряв голову, испытал небывалое наслаждение, практически блаженство, говорит о многом. Нужно просто немного потерпеть, только и всего. Уже утром он покажет ей все, на что способен.

Времени было еще шесть часов вечера, и он, закрыв дверь, отправился в свой особняк. А что еще ему оставалось делать? Если он останется здесь, он все равно не утерпит и разбудит Софи поцелуями. А она и в самом деле слишком измотана, чтобы по достоинству оценить его нетерпение.

Софи проснулась оттого, что жутко захотела пить. Но это было понятно, за ужином она съела слишком много острой пищи. Она побрела на кухню и открыла холодильник. Он был девственно чист, будто только что из магазина. Пожав плечами, налила воды из крана с питьевой водой и с удовольствием выпила.

Стивен наверняка спал, и она испугалась, что разбудит его, бродя по квартире. Но спать больше не хотелось, и она, потягиваясь, пошла знакомиться со своим новым обиталищем. Кухня была огромной, перегороженной пополам блестящей металлической стойкой. К ней примыкала столовая, в которой они сегодня обедали. Потом гостиная, еще одна комната, похожая на кабинет, две спальни, гардеробная. Потом шла еще одна большая комната, похоже, предназначенная для гостей.

Но Стивена нигде не было. Растерявшись, Софи снова обошла все комнаты, внимательно оглядываясь по сторонам, будто он играл с ней в прятки, но везде было пусто.

Что случилось? Неужели он решил покинуть ее в такую ночь? Но тут же скептический голосок поинтересовался: а в какую-такую ночь? Она примитивнейшим образом уснула, а что должен в таком случае делать неудовлетворенный мужчина? Это для нее эта ночь особенная, а для него наоборот. И не надо удивляться, если он утешается сейчас в объятиях более сексапильной подружки.

Осмотрев свою полупрозрачную ночную сорочку, найденную ей в гардеробной, Софи подумала, что надела ее совершенно напрасно, и тут же поразилась своей непоследовательности. Ведь еще утром она была уверена, что ей не нужно продолжать этот непристойный роман, а теперь жалеет, что ее любовник ходит неизвестно где.

Вспомнив о подаренном ей Стивеном телефоне, она вынула его из сумочки и оценивающе на него посмотрела. Позвонить или нет? А если он и в самом деле в чужой постели, то как по-идиотски будет она выглядеть, спрашивая, где он. К тому же в этом случае он вряд ли ответит на ее звонок.

Решив не звонить, она положила сотовый обратно и пошла к окну, дрожа и обхватив себя руками. Перед ней сиял яркими огнями весь Манхэттен. Разница с ее пансионом, из окна которого виднелся только краешек серого неба, и унылой квартирой Мари была потрясающей. Отсюда была видна даже Нью-Йоркская гавань с кусочком темного залива.